Остановка сердца

Политический кризис во Франции – это наглядный пример того, как приходит в упадок вся государственная система, если страна фактически утратила суверенитет. Именно эта потеря лежит в основе всех неурядиц, имевших место в Пятой республике на протяжении последних полутора десятков лет. И личность президента Эмманюэля Макрона, даже если усиливает эффект накопленных проблем, никак не может считаться их причиной.

Франция становится неуместной в международной политике и неудобной для собственных граждан. Выход из сложившейся ситуации не просматривается. В первую очередь, потому что даже самым амбициозным и пользующимся поддержкой населения силам просто не на что опереться: рычаги управления экономикой и национальной обороны больше не находятся в руках французского правительства. А вернуть их, не проведя до этого радикальные преобразования, не удастся.

Такие изменения, в свою очередь, не могут произойти в стране, чье население и элита обескуражены опытом бессмысленности любых активных действий. Сколько может продолжаться такое состояние, сказать невозможно, и Франция, в который раз за свою историю, становится державой-первопроходцем. Наблюдать за ее путешествием в неизвестность интересно, хотя порой и тревожно – все-таки речь идет о стране, владеющей ядерным оружием.

Почему Франция стала главным поставщиком громких, но абсолютно пустых заявлений

Читайте также:

• Последствия поставок Украине Tomahawk, отношения с США, приватизация в РФ: о чем говорил Песков
• Нобелевской премией по физике отметили исследования в области квантовой механики
• Минтранс хочет запретить судимым за насилие водить школьные автобусы

Слова о «смерти мозга НАТО», сказанные в ноябре 2019-го Эмманюэлем Макроном, оказались пророческими. Но только в отношении не Североатлантического альянса, хотя его будущее и правда довольно туманно, а страны, которую Макрон незадолго до того возглавил. Отмирание способности мыслить самостоятельно, а значит, просто мыслить, при нем пошло с удивительной скоростью.

Буквально 20 лет назад Франция представляла собой успешную державу мирового значения, уверенно управляющую Евросоюзом и способную на глобальной арене возражать самим Соединённым Штатам. Именно Париж в 2003 году стал зачинщиком фронды против намерения США вторгнуться в Ирак. Но тогдашние выступления главы МИД Доминика де Вильпена и президента Жака Ширака оказались, как мы теперь видим, лебединой песней французской государственности. Ведь позволить себе пререкаться с американцами они могли, поскольку за спиной у них была успешно функционирующая национальная экономика.

Финансовый кризис 2008–2011 годов не нанес Франции такого ущерба, как странам европейского Юга: Испании, Италии или Греции по его итогам пришлось подчиниться диктату «старших товарищей». Париж же не был поставлен под внешний надзор в плане финансовой дисциплины, не оказался в полной зависимости от решений контролируемого немцами европейского Центробанка. Но Париж тогда был вынужден принять все немецкие планы по «финансовому оздоровлению Европы», что лишило Францию индивидуальности.

А накануне этих драматических событий было принято роковое, хотя и неизбежное после «иракского бунта» решение о возвращении Франции в военные структуры НАТО. Отказ от участия в них был, со времен генерала Де Голля, символом и практическим инструментом самостоятельной политики Пятой республики в самой важной части государственной деятельности – планировании мира и войны.

После этих событий в сфере экономики и обороны все правительства и президенты Франции – не более чем статисты, от которых уже ничего не зависит. Поэтому все кульбиты Макрона на внутренней и международной арене – это просто шоу в условиях, когда реальная политика уже невозможна.

Население это прекрасно понимает и впало за последние годы в апатию по поводу собственной судьбы. Решений ни у кого не просто нет, а по определению быть не может, что делает заранее бессмысленными все попытки гальванизировать жизнь Пятой республики.

Террариум единомышленников: у Евросоюза больше нет образа будущего

Происходящее тем более трагично, если вспомнить, какую роль Франция традиционно играла в Европе. Даже при всей своей усеченной самостоятельности после Второй мировой войны Западная Европа до недавнего времени все-таки заслуживала внимания. И каждая крупная страна олицетворяла тут определенную часть человеческого тела, совокупность которых позволяла ему жить и двигаться: Германия была желудком и пищеварительной системой, Италия – символом быстроты ног и сметливости, Англия давала немного мозгов, а Франция была сердцем, разгонявшим кровь по всему европейскому организму.

Сейчас это сердце не просто бьется весьма учащенно, а практически остановилось. Хотя быть может, Европе, уже превратившейся в зомби мировой политики, живое сердце особо и не нужно.

Автор – программный директор клуба «Валдай», научный руководитель ЦКЕМИ НИУ ВШЭ