• Как стать анимационным критиком
• Уолт Дисней и русская анимация
• Аниматор – это актер в мультфильме
• Новаторская анимация студентки
• Что такое анимадок
• БФМ для детей и взрослых

Как стать анимационным критиком

– Почему вы, будучи известным театральным критиком, вдруг стали заниматься анимацией?

– История была такая: я заведовала отделом искусства в журнале «Итоги». И подумала: почему-то мы про все пишем, а про анимацию нет. И по совету коллеги, Юрия Гладильщикова, поехала на анимационный фестиваль в Тарусу. Неожиданно мне там чрезвычайно понравилось: не только сами мультфильмы, но и обстановка. Все было очень неформально, возникло ощущение, что все свои. Это отличалось и от театральных фестивалей, и тем более от киношных, которые еще более пафосные. Думаю, это отчасти потому, что мультипликаторов никто не знает. Максимум узнают Норштейна. И еще: сегодня ты в мультипликации режиссер, а завтра – художник или аниматор. В общем, сейчас ты первый, завтра – второй. А потом – снова первый. Это снимает пафос.

Про фестиваль я опубликовала статью, а тогда про анимацию писали мало. И мне вскоре позвонил Сережа Капков, пресс-секретарь международного анимационного фестиваля «Крок», и предложил продолжать ездить на фестивали и писать. Из анимационных фестивалей были только российский Суздальский, пришедший на смену Тарусскому, и международный «Крок», существовавший с 90-х. Но у меня не было бэкграунда, я ничего не знала про анимацию. Поэтому сразу начала что-то смотреть, читать на эту тему. В этой области я абсолютный селф-мейд. А потом стало ясно, что и на другие международные фестивали надо ездить, чтобы понимать, что в этом искусстве сейчас происходит.

– Мне кажется, тогда в России вообще мало знали про анимацию, не только мировую, но и современную отечественную. Или я ошибаюсь?

– Не ошибаетесь. Меня многие спрашивали: а где то, о чем вы пишете, посмотреть? И я говорила – нигде. У меня даже одна статья называлась «Я работаю телевизором». Я просто рассказывала про эти фильмы, публиковала картинки. И тогда друзья предложили: а давай будем эти фильмы показывать. Мы сделали что-то вроде клуба, где по субботам начали показывать программы, которые я составляла, и приглашали режиссеров. Это называлось «Мультфильмы по выходным». Сначала только отечественные короткометражки, потом стали делать иностранные программы, там, где можно было договориться. Помню, были хорошие белорусские сборники, показывали анимацию поляков, эстонцев. Других таких мест в тот момент не было, а у нас получилось.

– И потом вы придумали Большой фестиваль мультфильмов.

– Да. Это опять была инициатива моего коллеги еще по театральной деятельности Виктора Федосеева. Он стал продюсером. Я позвала критика Машу Терещенко, мы разделили обязанности и стали делать фестиваль. Уже 17 лет делаем, а если еще клубные показы считать… Много любителей анимации выросло на наших показах. Сейчас смешно, когда ко мне подходит человек с бородой и говорит: я еще с мамой ходил на ваши программы.

Уолт Дисней и русская анимация

– Для многих понятие анимации связано с детскими мультиками. Они либо рисованные, либо кукольные, либо пластилиновые. А между тем это искусство, существующее и для взрослых.

– На самом деле это не русская, а мировая проблема. Всюду люди, занимающиеся авторской анимацией, огорчены тем, что большинство считает, будто это детское искусство. Но ведь в любом искусстве сочиняется что-то для детей – и в литературе, и в театре, и в музыке. Мы же не называем все это детским искусством.

– Уолт Дисней был детским мультипликатором?

– Дисней, конечно, много делал для детей, хотя в то время, думаю, это так еще не разделялось. Но анимация, когда она начиналась на заре ХХ века, вообще не была детской. Ее создатели были экспериментаторами, и развитие анимации происходило одновременно с развитием кино. Например, одним из пионеров русской кукольной анимации стал Александр Ширяев. Он был хореографом и начал снимать кукольную анимацию, потому что ему запрещали фотографировать балерин, а он хотел зафиксировать балетные движения. Пионеры русской анимации Владислав Старевич, Александр Алексеев, придумавший технику «игольчатого экрана», снимали не для детей. Или героиня американской анимации 30-х Бетти Буп, секси-девушка – что в ней детского?

Русская советская анимация тоже начиналась с того, что художники и режиссеры экспериментировали с возможностями кино. Но, конечно, это продолжалось недолго, поскольку все эксперименты, весь формализм в искусстве стали уничтожать. Появился соцреализм. В театре образцом для подражания был принят МХАТ, а в анимации эту роль сыграл Дисней.

– А как он мог на нас повлиять: где Америка и где СССР?

– Я не историк анимации, могу в чем-то ошибаться, это лучше у специалистов спросить. Но знаю, что группу советских аниматоров отправляли перенимать опыт в Америку к Диснею. У Диснея кроме прочего был большой талант в бизнес-сфере. И на его студии было введено индустриальное производство с разделением профессий, которое очень ускоряло медленный процесс. Советские специалисты это переняли. Не только технологию – вообще советская мультипликация до конца 50-х была постдиснеевской. С приходом оттепели стало меняться все искусство, и анимация тоже. Новые люди, новые подходы.

– Кто были эти люди, и в какие годы они появились?

– Принято считать, что пионером изменений в нашей анимации стал Федор Хитрук с его «Историей одного преступления» – это совсем не детское кино, с другим подходом к изображению, к анимации, вообще к условности. К этому времени и в Америке уже была независимая анимация, отвергающая диснеевский подход, уже возникла знаменитая Загребская школа.

Аниматор – это актер в мультфильме

– Чем аниматор отличается от режиссера-мультипликатора?

– В анимации есть три основные профессии (не считая сценариста и многих более технических работников). Режиссер, который определяет, что и как будет происходить в фильме, художник, который решает, как всё будет выглядеть (по договоренности с режиссером, конечно), и аниматор – человек, который создает само движение, хоть в рисованной анимации, хоть в кукольной. Считается, что в анимации эта профессия – то же, что актер в театре.

– То есть анимация – это оживление персонажа?

– Ну да. Пластика, мимика героев – на таланте аниматора, он создает характер, а значит, должен быть актером. В малобюджетном авторском проекте бывает, что все эти три фигуры, и сценарист тоже, соединяются в одном человеке.

– У вас есть книга «Художники, визионеры, циркачи. Очерки визуального театра». Что такое визуальный театр, и связан ли он с вашим занятием анимацией?

– Не думаю, что мой интерес к визуальному театру связан с анимацией. Скорее, из-за интереса к визуальности, к современному изобразительному искусству мне интересна анимация. Боюсь, что в двух словах не смогу объяснить, что такое визуальный театр, но, исходя из определения, ясно, что в нем на воображение, на эмоции зрителя прежде всего действует визуальность. Независимо от того, есть там текст или нет. По аналогии с кино: вспомните Гринуэя или Параджанова. Там работают картинка, ритм, композиция кадра.

– Некоторые голливудские фильмы сегодня воспринимаются как анимация. Съемки проходят на фоне хромакея – зеленого экрана. И 80 процентов фильмов нарисованы. Это тоже искусство анимации?

– Это просто развитие технологий. В таких фильмах анимационные техники, скорее, используются как спецэффект. В больших, дорогих проектах в этой области работают невероятные профессионалы. Но там совершенно другие задачи, нежели те, которые интересны мне, это другое искусство. А мне интересна авторская анимация. Конечно, режиссер, используя технологии, может сделать и арт-кино. Тогда мне это тоже интересно.

Новаторская анимация студентки

– В этом году в Канне в программе студенческих работ Cinefondation был фильм россиянки Дарьи Кащеевой «Электра». Ее предыдущая картина номинировалась на «Оскар»...

– Даша не имеет отношения к российскому кино. Она родилась в Таджикистане, жила в России, училась музыке, стала звукорежиссером, работала в московских театрах. Но потом поехала учиться анимации в Чехию. И фильм «Электра» – ее магистерский диплом. В 2020 году на «Оскар» выдвигался ее бакалаврский диплом (фильм «Дочь»), тоже от Чехии. Она гражданка этой страны, там нет русского участия.

– Вы писали, что в «Электре» она соединила анимацию с актерскими работами. Что дает это сочетание?

– Соединение актеров и анимации имеет долгую историю. «Новый Гулливер» с куклами или «Кто подставил кролика Роджера» – там рисованная анимация и актеры. Но Даша – экспериментатор, она очень сложным образом это соединила. У нее история про комплекс Электры, про взаимоотношения девочки с отцом, которые влияют на ее жизнь и когда она выросла. У Даши куклы в человеческий рост. И актеры, снятые с помощью техники пиксиляции, где человека двигают, как куклу, становятся почти куклами. Всё происходит в голове у героини, и благодаря этим приемам ты чувствуешь, что с ней не все в порядке. Это новаторское кино.

Что такое анимадок

– Есть такое понятие «документальная анимация». О ней заговорили в 2000-х годах, и сейчас ее называют анимадок. Это жанр или метод?

– Документальная анимация существует давно. Просто ее так не называли и в этих категориях про нее не думали. Сейчас считается, что первым анимадоком была картина «Гибель Лузитании» Уинзора Маккея, снятая 1918 году, во время Первой мировой войны. Я как человек, который анимадок изучает, особенно ругаюсь, когда его называют жанром анимации. Это не жанр, документальная анимация может быть сделана в любом жанре: комедия, трагедия, опера, вестерн. Это подход, метод работы. И, конечно, сегодня анимадок актуализировался на волне общего интереса к документальности – к нон-фикшну в литературе, к документальному кино.

– И все-таки что такое анимадок?

– Опять же, не могу это объяснить в двух словах, надеюсь, что все-таки напишу книжку. Во всяком случае это анимация, которая напрямую работает с реальностью. В самом частом случае этой реальностью может быть записанная речь. Например, есть много ситуаций, когда человек готов рассказать нам о чем-то, а показать свое лицо – нет. Или могут быть использованы интервью, которые записаны много лет назад, с людьми, которых уже на свете нет. Впрочем, интервью и вербатим не единственная документальная основа доканимации. Есть много ее разных типов.

– Вы ведете занятия по анимадоку. Как это происходит?

– Это не регулярные занятия, а летняя школа документальной анимации. Сколько-то лет назад анимадоком заинтересовалась Марина Разбежкина и пригласила меня вести такую школу на созданном ею фестивале дебютного документального кино «Рудник» в Свияжске. И с 2017 года мы эти школы проводим: 10 дней работаем, а потом показываем снятые там же фильмы. Среди участников есть и аниматоры, и люди, никогда не занимавшиеся анимацией, – художники, документалисты, даже журналисты.

БФМ для детей и взрослых

– Каким будет Большой фестиваль мультфильмов в 2023 году?

– Нам в этом году денег на фестиваль не дали, и мы долго решали, проводить его вообще или нет. Решили проводить. Обычно на БФМ огромная программа, но сейчас мы никаких спецпрограмм сделать не сможем, так что фестиваль будет меньше обычного. Главными станут национальный конкурс и международный, который мы решили сосредоточить на детском и семейном кино. Программа получилась хорошая. Четыре подборки по возрастам – от дошкольников до старшеклассников. Зато в российской программе – шесть сборников, а среди них есть и подборки только для взрослых. Так или иначе фестиваль состоится, потому что запрос на него очень большой. Это особенно важно для людей, которые живут в других городах, ведь со времен пандемии мы делаем и онлайн-версию для России. БФМ начнется 27 октября и продлится первую неделю ноября.