Известный канадский исполнитель скончался на 83 году жизни в Лос-Анджелесе. Смерть наступила 7 ноября, но объявили о ней только в ночь на пятницу. У дома Коэна в Монреале уже собрались поклонники, рассказывающие о том, что певец был для них олицетворением надежды.

«С глубокой скорбью мы сообщаем, что легендарный поэт, композитор и артист Леонард Коэн ушел от нас. Мы потеряли одного из наиболее уважаемых и активных визионеров музыки», — говорится в сообщении на официальной странице артиста в фейсбуке. Сообщается, что похоронен Коэн будет в Лос-Анджелесе, дату церемонии назовут позднее. Родственники музыканта попросили оставить их на время в покое.

Уже через несколько часов к дому Коэна в канадском Монреале пришли около сотни его поклонников. Они несли цветы, держали в руках свечи, которые зажгли в память о своем кумире, и хором пели его песни. Многие из собравшихся говорили о том, что смерть музыканта стала для них вторым ударом всего за несколько дней: сначала они тяжело перенесли победу Дональда Трампа на президентских выборах в США, а теперь узнали о смерти артиста, которого считали «олицетворением надежды».

Леонард Коэн родился в 1934 году в Монреале. Оба его родителя происходили из семей уважаемых еврейских священнослужителей и общественных деятелей: дед со стороны отца возглавлял Канадский еврейский конгресс и основал первую англоязычную еврейскую газету в стране Canadianотец матери Коэна служил раввином в городе Ковно (ныне Каунас), считался известным талмудистом и написал несколько трудов по древнееврейской грамматике.

Коэн известен, прежде всего, как музыкант, однако первая слава пришла к нему благодаря двум поэтическим сборникам, которые он написал в 1950-х годах: «Давайте сравним мифологии» и «Коробка пряностей Земли». В то время он учился в Университете Макгилла — старейшем и наиболее уважаемом вузе Канады. В начале 1960-х гг. Коэн переехал на греческий остров Идра и там написал романы «Любимая игра» и «Прекрасные неудачники». Первый носит автобиографический характер и рассказывает о молодом человеке, который пытается постичь себя через написание книг.

Там же, на Идре, тогда еще писатель и поэт Коэн познакомился с девушкой из Норвегии по имени Мэриэнн (впоследствии артист рассказывал, что их встречу предсказала бабушка Мэриэнн, любившая говорить внучке: «Однажды ты встретишь человека с поистине золотым языком»). Их роман вдохновил его на написание одной из самых известных своих песен So Long, Marianne. Летом 2016 года музыкант узнал, что его давняя возлюбленная больна раком. Он написал ей письмо, в котором пожелал «приятного путешествия» и сказал, что, судя по всему, скоро последует за ней. Через два дня Мэриэнн умерла, попросив перед смертью своего близкого друга сыграть ей песню Коэна Bird on the Wire.

В 1967 году Коэн переехал в США и начал там карьеру фолк-музыканта. Ему сильно помогло знакомство с Энди Уорхолом и его многочисленными протеже в музыкальной среде. Так, близкая знакомая Уорхола певица Нико, по утверждениям самого художника, сильно повлияла на музыкальный стиль Коэна. Впрочем, с самого начала слушатели и критики отмечали, что манера исполнения канадца, скорее, близка к европейскому шансону, чем к традиционно американским кантри и фолку. Один из первых своих хитов — Suzanne — Коэн сперва отдал певице Джуди Коллинз и лишь через несколько лет начал исполнять сам. Первый альбом под названием Songs of Leonard Cohen («Песни Леонарда Коэна») тепло встретили и публика, и критики, песни с него занимали первые места в американских чартах, но большого коммерческого успеха автору не принесли. Еще большую популярность музыкант обрел в 1971 году, когда его песни вошли в саундтрек к фильму Роберта Олтмена «Маккейб и миссис Миллер» (режиссер определял жанр картины как «анти-вестерн»). Музыка Коэна настолько органично вписалась в фильм, что многие зрители решили, будто она была написана специально для него.

Спустя шесть лет Коэн, по настоянию продюсера Фила Спектора, кардинально изменил свою музыкальную технику. Он стал использовать метод «звуковой стены» - при нем все инструменты записываются сразу, а не по отдельности, что позволяет добиться более мощного звучания. Коэн, который до этого делал упор на тексты песен и предпочитал обходиться минимальным набором инструментов, сначала встретил такой подход в штыки, но со временем уступил Спектору. Тогда же он начал использовать этнические инструменты многих народов мира, такие как кавказский уд, итальянскую мандолину и цыганскую скрипку. В 1979 году Коэн снял свой первый фильм «Отель» и получил за него Золотую розу Международного телефестиваля в швейцарском Монтре.

После этого популярность музыканта в Америке пошла на спад. Его песни и новые альбомы пользовались гораздо большим спросом в Европе. Одной из причин этого стало то, что Коэн начал использовать в своем творчестве явную религиозную тематику. В песне Hallelujah содержалось несколько ссылок на Библию, в частности, на историю о ветхозаветном герое Самсоне. Перед тем, как написать итоговый текст, музыкант перепробовал около 80 вариантов, причем некоторые из них он сочинял, сидя в одном нижнем белье на полу номера нью-йоркского отеля и ударяясь головой об стену. В результате Hallelujah стала одним из самых известных произведений Коэна, но публика в США по-прежнему относилась к нему прохладно. Изменить это удалось в начале 1990-х годов, когда Коэн выпустил сразу несколько песен с явным политическим подтекстом. В песне Everybody Knows («Все знают») автор описывает удручающую, на его взгляд, ситуацию в Штатах:

Все знают, что война окончена,
Все знают, что наши проиграли,
Все знают, что битва была предрешена,
Бедные остались бедными, богатые стали еще богаче,
Вот как это происходит,
Все знают.

В песне Democracy Коэн продолжил политическую тему, затронув недостатки демократии. В 1992 году она была использована Демократической партией во время предвыборной кампании и даже прозвучала на инаугурации президента Билла Клинтона. В 1995 году музыкант поддержал своих земляков, которые боролись за независимость франкоязычной провинции Квебек от Канады, но сделал это неожиданным образом. Он призвал жителей региона отделиться не политически, а георафически. Для этого им нужно было одновременно резко наклониться вбок и тем самым «оторвать Квебек от Канады и сдвинуть его на юг, к побережью Флориды — это улучшит климат».

С 1994 по 1999 годы Коэн провел в дзен-буддийском монастыре в окрестностях Лос-Анджелеса. Эти пять лет он почти не контактировал с внешним миром, а после возвращения в музыку в начале 2000-х годов снова радикально изменил свой стиль — на этот раз в сторону спокойного и меланхоличного звучания. В 2004 году Коэн оказался в центре скандала. Он обвинил своего менеджера Келли Линч в незаконном присвоении пяти миллионов долларов из его пенсионного фонда. Разбирательства включали в себя два судебных процесса: сначала Линч обязали возместить музыканту убытки, чего она так и не сделала, а затем приговорили к полутора годам тюрьмы за оскорбления певца.

Оставшись без денег, Коэн был вынужден отправиться в концертный тур, который стал для него последним. Артист соглашался выступать только за гонорар не меньше 250 тысяч долларов. Из-за этого сорвалось его участие в книжном фестивале в московском Центральном доме художника. Несмотря на солидный возраст, музыкант был в хорошей форме и во время выступлений активно взаимодействовал со зрителями. «Канадец, в неизменной шляпе и костюме с серой рубахой без галстука, артикулировал каждое слово, будто преподаватель в университете, застывал, припав на одно колено, перед гитаристом Хавьером Масом, обращался к небесам, но главное — пел именно для людей в зале», — описывал один из концертов в рамках тура музыкальный обозреватель Борис Барабанов. В Россию Коэн все-таки приехал. Его единственный концерт в нашей стране состоялся в октябре 2010 года в Кремле и имел огромный успех. Очереди на него растянулись на несколько сотен метров: зрители заняли весь Александровский сад.

На протяжении всей карьеры Коэна сравнивали с другим известным фолк-певцом — американцем Бобом Диланом. Все тот же Борис Барабанов называл канадца «вторым после Дилана в табели о рангах поющих поэтов». После того как в октябре Дилану присудили Нобелевскую премию по литературе, музыкальный критик Артемий Троицкий предположил, что Коэн расстроен этим фактом: «Жить ему осталось не слишком долго и трудно ожидать, что Нобелевскую премию получат два подряд великих поющих поэта». Несмотря на это, в жизни Коэн и Дилан поддерживали хорошие, и даже приятельские отношения. Американец недавно назвал своего коллегу великим мелодистом.

В октябре Коэн выпустил свой последний альбом — You Want It Darker. В большинстве песен прослеживается тема смерти, и критики в связи с этим начали говорить, что музыкант таким образом прощается со своими поклонниками. Практически одновременно с релизом альбома в американском журнале The New Yorker вышла большая статья-биография Коэна. В ней сам главный герой рассказывает автору — главному редактору журнала Дэвиду Ремнику — о неизвестных ранее эпизодах своей жизни. Во время концерта в Иерусалиме Коэн принял таблетку ЛСД, «чтобы взбодриться». После этого все зрители начали казаться ему одним человеком, который негодующе спрашивал у него: «Ну, что ты еще мне можешь показать, чувак? Я многое повидал на своем веку, и это как-то не трогает». Выступление в итоге пришлось прервать. Рассказал Коэн о своей боязни живых выступлений, с которой боролся всю жизни и которую смог победить только после пяти лет в монастыре; об увлечении сразу всеми религиями, с помощью которых пытался повысить дисциплину тела и духа. В разговоре с Ремником музыкант заявил, что «уже готов к смерти». Но тут же добавил, что в последнее время обрел внутренний покой. По словам Коэна, большую часть жизни он слышал внутренний голос, и тот постоянно упрекал его в том, что музыкант все делает неправильно. «А теперь этот голос говорит: «Леонард, просто продолжай заниматься тем, чем должно». Он больше не говорит: "Ты все потерял". Это очень успокаивает», - рассказал певец.

Через несколько дней, когда в прессе распространились его слова о готовности к смерти, Коэн сделал еще одно заявление: «Недавно я заявил, что готов умереть. Я немного преувеличил. Всегда слишком драматизирую ситуацию. На самом деле я намерен жить вечно».