Зимний фестиваль искусств в Сочи стал главным культурным событием Европы

Певцы стихий

Фестиваль искусств – это и фестивали внутри фестиваля. На сей раз гостем его стал Международный фестиваль–школа современного искусства «Территория» Евгения Миронова. Именно на этой «Территории» с прогулки по «Лесу» в здании Морвокзала и началось погружение в атмосферу этого праздника весны. «Лес» – это site-specific спектакль Мастерской Брусникина, философская притча о природе, царем которой возомнил себя человек. С помощью танца и пения актеры напоминают каждому о том, откуда мы вышли. И даже без слов понятно: сколь прогрессивной ни оказалась бы цивилизация, жизнь человека быстротечна, и вчерашний «дровосек» завтра сам сложит голову в деревянный гроб.

Башметовскому фестивалю присуща идея синтеза искусств, говорит директор Государственного литературного музея имени Даля Дмитрий Бак. Этой идеей пронизано все, она в каждом концерте, спектакле да и просто на улице. На одном из перекрестков у Зимнего театра встретились два мужских хора – грузинский Rustavi и корсиканский A Filetta. Артисты попросили полицейских остановить движение и стали петь. «Что здесь происходит?» – удивленно спросил один прохожий-абхазец. «Это фестиваль Башмета», – отвечают. «Башмета не знаю, но поют душевно!» – воскликнул прохожий. А вечером на сцене Зимнего театра Rustavi и A Filetta воспевали красоту стихий. «Когда горы встречаются с морем» назывался их концерт. Их песни под «аккомпанемент» репродукций картин грузинских художников, а также овации зрителей и есть самый точный ответ на этот вопрос.

«Мы экспериментируем со всем», – объявляет Юрий Башмет. И по мановению его дирижерской палочки в концерте под названием «Россия и карта мира» соединяются классика и этника, классические инструменты с народными. Тут и китайская лютня пипа, и ближневосточный щипковый уд, и шотландская волынка, и аргентинский бандонеон, и русская домра. «Исполнители – люди, известные в своих странах. Мы их находим, слушаем присланные ими записи» – так, по словам маэстро, рождаются проекты для фестиваля.

Турнир поэтов

«Все искусства живут вместе»  – эта идея, озвученная Дмитрием Баком, легла и в основу проводившегося в Зале камерной и органной музыки турнира поэтов, на котором они читали стихи, посвященные различным жанрам искусства. Как образно, как точно это было передано! Вот, например, Брейгель в исполнении Инги Кузнецовой: «Видишь себя в полный рост, но как будто со стороны, со спины. Ты идешь, уменьшаясь. Должно быть, ошибка. Крики с катка заглушаются снежной обшивкой. Все времена, как ворота, отворены. Как хорошо, как легко меняться местами с горечью кленов безлистых и пригоршней стай воробьиных, пока этот снег не растает, пока не растает тревога, пока тебе внятна и пустота! Спрячься за деревом, если боишься себя обнаружить, там, где охотники ношу свою волокут и за упрямые дула ржавеющих ружей рыжие псы теребят их и просят за труд…»

А вот о «важнейшем из всех искусств» в стихотворении Анны Аркатовой: «По лесистой дороге (наверное, снимали в Таллине) непонятной марки едет автомобиль. А вокруг никого. Ты лежишь, у тебя воспалились миндалины. Черно-белое облако еще никакой не стиль. Без особых эффектов взрывается все в кювете. Но герой выползает наружу – кровь и пар изо рта. А вокруг, хоть умри, ни одного свидетеля. Но зато чистота и ясность. Ясность и чистота. И понятно же, девочки, чем ты ни занимайся, все твое, глубоко личное, воплотится в простых вещах. Пока на ветру закуривает Регимантас Адомайтис. Пока Юозас Будрайтис поднимает воротник плаща».

Юлий Гуголев читал, вспоминая о советской юности и джазе: «Мне кажется, в году так 74-м услышал песню я. Там был такой куплет, что хоть не понимал я, пелось в ней чего-то (ведь было мне тогда совсем немного лет), я чувствовал, что в ней про все мои мытарства – наличие ремня, отсутствие свобод. Что Let my people go лиловый мой Армстронг не просто для меня, но обо мне поет. Про детский рабский труд и пение в неволе, про малый септаккорд, про горечь жизни всей…»

А Григорий Кружков – о танцующей девушке, легконогой музе поэта: «Трещит цивилизации уклад, куда ни глянешь – трещины и щели. Меж строчек новостей клубится ад, и сами буквы будто озверели. А ты танцуешь, убегая в сад, под музыку невидимой свирели… Ты и сама управишься. Пляши, как пляшет семечко ольхи в полете. Я буду лишь смотреть, как хороши движенья бедер в быстром развороте. Что зренье? Осязание души. А осязанье – это зренье плоти, подслеповатой к старости…»

Не было времени, да и не хотелось знать, кто победил в турнире (ищущий да погуглит). Сложно выбирать лучшее из стихотворений, столь разных и прекрасных одновременно. Пора было снова торопиться в Зимний театр, где начиналась «Испанская ночь», где под стрекот кастаньет, гитару, симфонический оркестр и соло Марины Эредиа соединились в единое целое классический балет и фламенко в исполнении Серхио Берналя, Мириам Мендосы и Хоакина де Лусы.

Холодный ветер прошлого

Своеобразным «прошлогодним снегом» оказалась устроенная Литературным музеем выставка в фойе Зимнего театра. «Особенно плохо обстоит дело в области симфонического и оперного творчества. Речь идет о композиторах, придерживающихся формалистического, антинародного направления» – это выдержка из Постановления ЦК ВКП(б) 1948 года. Жертвами этого документа стали многие выдающиеся композиторы, а также поэты, актеры, режиссеры того времени и их произведения, о которых и напоминает выставка.

«Свое наиболее полное выражение» эта антинародность нашла в произведениях Шостаковича, Прокофьева, Хачатуряна и других композиторов, в которых «особенно наглядно представлены формалистические извращения, антидемократические тенденции в музыке, чуждые советскому народу и его художественным вкусам», – гласило постановление. Ни оратория про сталинский план преобразования природы, ни торжественный хор «Сталину слава, слава вовеки» не уберегли композитора Дмитрия Шостаковича от гонений и обвинений в «буржуазном декадентстве и пресмыкательстве перед Западом». «Повесть о настоящем человеке» Сергея Прокофьева советские газеты разбирали «с порочных позиций западного модернизма».

Спустя 70 лет на сцене сочинского Зимнего театра симфонический оркестр «Новая Россия» Юрия Башмета по-новому исполняет Прокофьева, Шостаковича, Кабалевского, Глиэра, Гасанова, Свиридова. Война позади, люди возвращаются к мирной жизни, «Время, вперед!» – эта тема звучала в их произведениях, в стихах Твардовского, Пастернака и Симонова в исполнении Анны Ковальчук, в репродукциях картин советских художников конца 40-х.

Сейчас, когда в мире повеяло новой холодной войной, для искусства мир во всем мире, единение культур остается одной из главных тем. А может быть, именно искусство и держит этот последний бастион. «Думаю, политика пока еще не сказывается на трактовке произведений, – говорит Юрий Башмет. – Во времена Брежнева я играл Шуберта в Японии, в Америке, в Европе и дома, в России. После Брежнева было много подряд других фамилий. Но мое отношение к Шуберту и трактовка его произведений от этого никак не меняются». Да, сегодня повеяло «холодком», признает маэстро. «Но все равно, всё подчиняется гармонии, мелодии, слову. Мы, наоборот, заняты прекрасным делом», – добавляет он.

Буквально за день до начала фестиваля в Сочи Юрий Башмет и Всероссийский юношеский симфонический оркестр были на гастролях в Берлине, выступали в Концертном зале Берлинской филармонии в рамках «Русских сезонов» в Германии. Концерт прошел триумфально. «Одна женщина сказала: «Слушаешь, а потом смотришь и не веришь своим глазам – дети так играют!» – вспоминал о гастролях маэстро. Сама музыка – вот что по-настоящему волнует людей, уверен он. «А этот «холодок»… Надеюсь, что это всё временно», – устало улыбается Юрий Башмет – только что закончилась репетиция, впереди – новый концерт и новый триумф.

Музыка юности

Всероссийский юношеский симфонический оркестр – еще один проект и предмет гордости Юрия Башмета. В его составе по результатам конкурсных отборов по всей России играют юные музыканты в возрасте от 9 до 21 года. «Даже иногда боюсь им (юным музыкантам) резко что-то показывать, – признается маэстро. – У них такая стопроцентная отдача, что могут со стула упасть или струну порвать».

Чем живет нынешняя молодежь? Этот вопрос не перестает интересовать маэстро. Будучи альтистом, в свое время он организовал первый и единственный в стране Международный конкурс альтистов, а потом и Конкурс молодых композиторов, финал которого состоялся на фестивале в Сочи.

«Очень давно я решил как-то взбудоражить композиторскую молодежь, узнать, чем они дышат, дать им возможность исполнить свои произведения», – рассказывает маэстро. Как минимум одну такую возможность юные композиторы получили, их произведения исполнили на сцене Зала камерной и органной музыки. Жюри подобралось очень серьезное. Председательствовал композитор Александр Чайковский, чья оратория «Слово о полку Игореве» стала открытием прошлогоднего фестиваля. Из Бельгии приехал композитор Патрик де Клерк, из Италии – композитор Оскар Бьянки, из Белоруссии – Валерий Воронов, из Китая – Чжии Ван. Кроме того, в состав жюри вошли российские композиторы Кузьма Бодров, Алексей Сюмак, исполнительный директор Зимнего фестиваля искусств Дмитрий Гринченко и сам маэстро Юрий Башмет.

Финалистов было шестеро. Музыкантам, исполнявшим их произведения, в прямом смысле пришлось попотеть, настолько экспрессивно подчас звучала музыка юных дарований. Юрий Башмет даже посоветовал авторам в будущем «писать проще», ведь музыканты даже не могли самостоятельно переворачивать страницы нот. Тобиас Фандель из Германии стал лауреатом третьей премии. Россиянин Даниил Посаженников получил вторую премию. А первую премию поделили Мердан Бяшимов из Туркменистана и россиянин Алексей Попков.

«Получилось, что две первые премии получают денег немного меньше, чем вторая. Мы думали: что для них важнее – слава или деньги? – объяснил решение жюри Александр Чайковский. – Решили, что сейчас важнее слава, а деньги они потом получат как-нибудь». Писать тональную музыку сегодня – самый трудный путь, признает Юрий Башмет. «Сочинить мелодию так, чтобы это было небанально, может только талант», – говорит он. Победителям конкурса это удалось, но путь становления новых моцартов, шостаковичей и чайковских только начался.

Каким может быть предел этих достижений? Ла Скала, Концертхаус, Карнеги-холл, Сантори холл, Барбикан, Театр на Елисейских полях... В биографии маэстро Юрия Башмета – лучшие концертные площадки мира. Лучшие композиторы пишут для него произведения. Самые престижные конкурсы, самые высокие награды и премии – все это у него уже есть. Но есть ли та вершина, которую он сам бы хотел покорить?

А ведь такая нашлась. Впервые на XII Зимнем фестивале искусств в Сочи Юрий Башмет исполнил произведение, написанное искусственным интеллектом – нейросетью Яндекса. «В машину загрузили очень много моих записей, и в результате она что-то создала, – рассказывал маэстро. – Там нет элементов из моих исполнений. Все это как-то там переварилось. Интересный эксперимент». Перед концертом он волновался, ведь предстояло ответить на вечный вопрос: может ли машина сочинить человеческую музыку? По факту искусственный композитор выдал произведение всего на полторы минуты – «какие-то кирпичики». Дорабатывал и оформлял все это «в человеческий вид» композитор Кузьма Бодров. А затем свое исполнение вдохнули музыканты. Результатом эксперимента Юрий Башмет остался доволен: искусственный интеллект не заменил композитора во плоти, но стал для него новым инструментом.