– Кстати, созданная алгоритмом картина «Портрет Эдмона Белами» была продана на аукционе Christie’s за $432 тысячи при изначальной оценке $7–10 тысяч. Кто купил, непонятно, но как вы думаете, чем был мотивирован покупатель?

– Я не знаю, чем был мотивирован покупатель этой картины. Возможно, она его в самом деле привлекла именно как произведение искусства. Однако нужно понимать, что сейчас на подобных аукционах покупаются не столько картины, сколько имена или «феномены». Если вы известный художник, не так важно, что именно вы создали, какова истинная художественная ценность вашего произведения искусства. Люди готовы вкладывать в ваше имя деньги. Ведь завтра его можно продать в несколько раз дороже. Время – великий умножитель, особенно когда дело касается искусства. Или, как в приведенном вами примере, коллекционер приобрел одну из первых живописных картин, созданных искусственным интеллектом. Она уже вошла в историю. Но не как совершенное произведение искусства, а именно как «феномен».

– Ученые Технологического университета Джорджии научили робота Шахерезаду писать короткие рассказы на основе анализа других текстов. То есть шутки о том, что за Дарью Донцову пишет романы компьютер это уже вовсе не шутки, а реальность. Но если без шуток, сможет ли робот когда-нибудь составить конкуренцию человеку?

– Полагаю, конкуренцию писательнице Донцовой составить не так уж сложно даже для искусственного интеллекта. Да, компьютер можно научить алгоритму, приемам и вообще «искусству писать хорошо», но я пока не вижу никакой способности у машины эти алгоритмы и приемы нарушать, выходить за рамки заданной программы. Ведь вся история искусства – это история нарушения правил. Каждый выдающийся художник был в чем-то новатором, пионером. Отталкиваясь от традиции, уходя от стереотипов и клише, он создавал нечто новое. Шекспир модернизировал театр, Гете в «Фаусте» соединил несколько родов литературы, введя в заблуждение современников своим нетрадиционным подходом к литературе; в живописи постимпрессионисты отказались от, казалось бы, обязательного объема изображения, а абстракционисты избавились от святая святых живописи – образа. В этом и заключается непременное качество настоящего художника – умение нарушать правила и табу. Истинное искусство очень сложно подчинить алгоритмам. Вы можете научить искусственный интеллект писать, как ван Гог, но сможете ли вы заставить его пойти дальше?

– Первый студийный альбом, записанный американской певицей Taryn Southern при участии ИИ Amper, – I Am Al. Как вы думаете, подобная музыка имеет право на существование?

– Люди уже давно используют роботов для создания музыки. Некоторые музыканты считают, что время «чистой» музыки закончилось в начале 80 х, когда в продажу были запущены синтезаторы с автоаккомпанементом, или, как их еще называют, «самоиграйки». Машина автоматически создает аранжировку для вашей немудреной мелодии на двух аккордах. Да и музыкальное образование вовсе не обязательно, чтобы стать хорошим музыкантом. А для развития таланта оно, возможно, даже и противопоказано. Таких примеров множество. А что касается музыкальных композиций, написанных роботом, могу сказать, что никакого отторжения или явного осознания нечеловеческого участия в их создании у меня не возникло. Все же у живописи, литературы и музыки совсем разный художественный язык, и последняя кажется более интуитивным искусством, а значит, менее зависимым от человеческого участия, предоставляя компьютеру большую возможность для творчества.

– Создание картин, музыки, книг искусственным интеллектом – это, по сути, простая переработка уже существующих произведений искусства, компьютер всего лишь копирует готовые приемы и не создает ничего нового. Но этим занимается не только ИИ, но и современные художники и певцы. Означает ли это, что человек исчерпал свои творческие ресурсы и началась новая культурная эпоха, наступившая после усталого постмодернизма?

– Да, очевидно, началась. Постмодернизм уже давно демонстрирует явную исчерпанность, он устал от самого себя, от этой бесконечной иронии, игрового начала, ерничества и цитирования всего и вся. Сегодня среди попыток как-то обозначить новую культурную ситуацию чаще остальных звучит слово «метамодернизм». Сейчас наблюдается возрождение общих классических концепций и универсальных начал, выражающееся в сознательной и просвещенной наивности, возвращении к искренности, пусть и достаточно ироничной («новая искренность»), даже в каком-то виде к романтическому мироощущению. Современная культура будто пытается преодолеть затяжной и деконструктивный период постмодернистского ироничного восприятия мира, находясь в поисках новой серьезности. А преодолеть иронию возможно только через архаику, через классику. Вы заметили, какой огромный интерес сейчас проявляет публика к классическим авторам? Выставки, лекции, кинопоказы собирают огромную аудиторию. И внимание к традиционному искусству не уступает сейчас ажиотажу по поводу искусства современного. А ведь десять лет назад ситуация была совсем другая. Нам уже неинтересно наблюдать, как нечто осмеивается и разрушается. Гораздо занятнее и важнее, что остается, когда все разрушено. А остается всегда одно и то же в любые времена и эпохи. То, что мы называем «классическая культура».

– Как вы считаете, в ближайшем будущем ИИ может уничтожить художника/писателя/композитора по аналогии с тем, как фотография в конце XIX – начале XX века «убила» живопись?

– Лично мне бы очень не хотелось оказаться в таком будущем. Но это мнение человека, который слушает винил, фотографирует на пленочную камеру, не зарегистрирован ни в одной из социальных сетей, до сих пор не променял бумажные книги на электронные и собирается покупать видеомагнитофон. Для человека с таким сознанием компьютер, каким бы совершенным он ни стал, никогда не заменит другого человека и его творчество. Но если вы зададите такой же вопрос современному подростку, думаю, вы сможете услышать другой ответ. И за этим другим ответом будущее.

Беседовала Александра Юшкявичюте