Особенно, конечно, работа Хопкинса – одна из самых значительных и пронзительных за последние годы, а, возможно, и за всю карьеру. Когда пожилые артисты изображают персонажей, чья жизнь подходит к концу, за этим всегда наблюдаешь с особым трепетом. И хотя истории Хопкинса и его персонажа, к счастью, не похожи (как говорится, сплюнем), Флориан Зеллер ради максимального отождествления актера с героем назвал последнего Энтони и дал ему ту же дату рождения, что и у Хопкинса. Вообще, Зеллер, адаптируя собственную пьесу для киноэкрана, сразу держал в голове именно этого актера и потому задумал снять картину не на французском, а на английском. Не прогадал.

Персонаж Хопкинса живет вместе со своей дочерью Анной – недавно он переехал в ее квартиру. Та влюбилась в мужчину и собирается эмигрировать во Францию, поэтому ищет для отца очередную сиделку: ни одна его долго не выдерживает, он довольно несносный старик, хоть и явно интеллектуал. Энтони уверен, что ему не нужна никакая помощь. Но тут вокруг него начинает происходить какая-то чертовщина. То в квартире появляется неизвестный, который заявляет, что он здесь живет. То у Анны меняется внешность: вместо Оливии Колман мы видим Оливию Уильямс. То одни и те же события повторяются в разных вариациях. То кандидатка на роль сиделки (Имоджен Путс) оказывается слишком похожа на вторую дочь героя. То выясняется, что Анна никуда не собирается переезжать, у нее уже есть муж...

"Майор Гром: Чумной доктор": лихой комикс с двойственным месседжем

Хотя в фильме эти слова никто не произносит, очевидно, что у Энтони болезнь Альцгеймера или какая-то другая разновидность старческой деменции – недуга, с которым сталкиваются очень многие. В кино подобные заболевания показывали не раз, порой романтизируя, порой анализируя проблему достаточно глубоко. Уникальность «Отца» в том, что Зеллер погружает зрителей в сознание больного человека, заставляет посмотреть на мир его глазами. Этот мир настолько правдоподобен, что в какой-то момент появляется ощущение, будто все вокруг Энтони сговорились, будто он попал в самое сердце параноидального триллера. Или, может, он обитает в почти комиксной мультивселенной, проживая разные варианты своего бытия. Эти возникающие ассоциации с жанровыми фильмами лишь добавляют происходящему трагизма и убедительности: нет, болезнь – это не кино, хотя киноаллюзии и позволяют нам лучше проникнуться ситуацией. Воображаемые путешествия во времени – совсем не то же самое, что увлекательные путешествия в прошлое из приключенческих картин. Быть запертым в своей голове гораздо страшнее, чем быть запертым в собственной квартире.

Впрочем, страшнее всего это, конечно, для близких больного, а не для не осознающего реальности Энтони (хотя иногда он мыслит абсолютно ясно, как и все люди с таким недугом). Зеллер показывает, разумеется, и точку зрения Анны, которая страдает, глядя на по-настоящему любимого ею родителя, теряющего рассудок. И в то же время она понимает, что ради Энтони ей приходится жертвовать собственной жизнью, а это пусть и благородно, но едва ли правильно.

У Флориана Зеллера нет готовых ответов на вопрос, как следует поступать в такой ситуации, да их и не может быть. Так или иначе, жалко в фильме всех. Ну а максимально отважному в этой роли Энтони Хопкинсу хочется пожелать здоровья и долгих лет работы – судя по его зажигательным карантинным видео, энергии и жизнерадостности у него больше, чем у молодых.