Родимое пятно социализма

История эта тянется давно. Еще в мае 1995 года президент Борис Ельцин подписал федеральный закон «О восстановлении и защите сбережений граждан Российской Федерации». Речь шла о неподъемной для госбюджета сумме – 345,54 млрд рублей в ценах 1991 года.

Ну а сегодня счет идет уже на триллионы. Согласно официальным оценкам правительства, в 2022 году на погашение долгов потребовалось бы 49,7 трлн рублей, в 2023 году – 51,8 трлн, в 2024-м – 53,9 трлн. Между тем в проекте федерального бюджета на 2022 год и на период до 2024 года включительно на компенсации запланировали выделить чуть более 8,4 млрд рублей.

Несложно подсчитать, что если бы средства шли на выплаты в рамках погашения долгов по советским вкладам в установленном законом 1995 года порядке, то такими темпами вопрос мог бы быть закрыт лет через 500. Однако символические суммы ежегодных выплат используются по другой схеме, как именно, скажем позже. Сейчас же стоит объяснить природу возникновения гигантского долга.

Кризис советской политической системы и развал плановой экономики на рубеже 80–90-х годов прошлого века сопровождались коммерциализацией деятельности партийной номенклатуры и развитием преимущественно эрзац-предпринимательства. При этом сохранялись низкие розничные цены на товары массового потребления, транспортные и жилищно-коммунальные услуги.

Экономические трудности усугубились увеличением денежной массы, не обеспеченной соответствующими товарными объемами. Возникший дисбаланс спроса и предложения тогдашнее руководство страны попыталось устранить посредством проведения конфискационной (так называемой «павловской») денежной реформы. Однако ни обмен купюр, ни повышение цен на основные виды потребительских товаров не остановили инфляцию спроса. У народа копились на руках значительные суммы, но купить на эти деньги было нечего. В результате, чтобы спасти ситуацию, летом 1991 года рублевые вклады населения в Сбербанке СССР были просто-напросто заморожены.

Государственный интерес

К столь экстраординарной мере довольно часто прибегают правительства и регуляторы в контексте ужесточения денежно-кредитной политики. Причем это может происходить в странах с разными социально-экономическими укладами. Как инструмент монетарного регулирования заморозка сбережений граждан допустима и в директивно-плановой социалистической системе хозяйствования, и в рыночной, базирующейся на свободном товарно-денежном обороте и частной собственности.

В капиталистических странах при наступлении рецессии или развертывании циклического кризиса власти поступают аналогичным образом. Так, эта мера широко применялась в США вплоть до середины 1933 года в качестве инструмента регулирования спроса и предложения.

Тем же путем в конце XX века пошли и страны Латинской Америки. Власти Бразилии – в 1990 году, Эквадора – в 1999-м, Аргентины – в 2001-м использовали данный механизм с целью остановить массовый отток средств физических лиц из банковской системы, спровоцированный обесцениванием национальных валют.

Однако на Западе заморозка вкладов населения все же не носила абсолютного характера. Гражданам устанавливали лимиты на снятие наличных со счетов в банках, вводили вменяемые временные ограничения на такие операции. Впрочем, ни то, ни другое не спасало вкладчиков от неприятностей, связанных с всплесками инфляции и девальвацией национальной валюты, что, например, случилось в Аргентине в 2002 году.

В плановой советской экономике, с ее ориентацией на постепенный отказ от использования товарно-денежной составляющей в структуре хозяйственных отношений, прямой мораторий на свободное использование гражданами своих сбережений практически не применялся. После «экспроприации экспроприаторов», как прямого продолжения Октябрьской революции 1917 года, и отказа от выполнения обязательств по внешним и внутренним долгам царского правительства в рамках большевистской доктрины выхода из системы влияния мирового капитала вклады граждан в сберкассах рассматривались как трудовые доходы.

В известном смысле это гарантировало неприкосновенность накоплений и свободу их использования. Во время Великой Отечественной войны Советом народных комиссаров были введены существенные ограничения на выдачу наличными. Меры были вызваны понятными причинами. Произошли неизбежные и значительные изъятия на военные нужды товарной массы из сферы обращения, что потребовало радикальной корректировки государственного кассового плана.

Однако в начале 1944 года счета населения в сберкассах были разблокированы, и какие-то суммы люди могли снимать на текущие расходы. Денежная реформа 1947 года, сопровождавшаяся девальвацией рубля, не оказала отрицательного влияния на благосостояние большей части советских граждан. Причина прозаическая – у населения на тот момент не было значительных накоплений.

Заморозка же вкладов граждан в 1991 году, дополненная денежными реформами 1991 и 1998 годов, привела к удручающим социальным последствиям и носила беспрецедентный характер. Она не идет в сравнение ни с изменениями в денежной системе СССР 1922–1924 годов, ни с финансовым маневром 1933 года, когда из оборота изъяли до 20% «лишних» денег, ни с «хирургической» ликвидацией дисбаланса спроса и предложения в послевоенном 1947-м.

Отсутствие внятных механизмов компенсации владельцам вкладов в Сбербанке предопределило конфискационный характер политики финансовых властей РФ в 1990-х. Закон, принятый в 1995 году, носил декларативный, а с учетом предстоящих на следующий год президентских выборов и откровенно популистский характер.

Порочный круг

В документе изначально не были заложены реальные механизмы решения задачи. То же самое можно сказать и о законе 1999 года «О базовой стоимости необходимого социального набора», действие которого теперь приходится регулярно приостанавливать. А без установления стоимости социального набора невозможно рассчитать актуальный размер компенсаций по советским вкладам.

Стоит ли удивляться, что сегодня для миллионов россиян, подавляющее большинство которых – люди преклонного возраста, живущие на скромные пенсии, перспектива восстановления сбережений ушедшей эпохи теряется в бесконечности. Пожалуй, государству честней было бы не обманывать рожденных в СССР, а вообще отказаться от исполнения обязательств.

Вместо этого правила компенсации вкладов периодически меняются, некоторым категориям иногда осуществляются небольшие выплаты. Однако де-факто это ничего не меняет – триллионы, «зависшие» 30 лет назад в Сбербанке, признанные по закону государственным долгом, не отражаются в качестве такового ни в федеральном бюджете, ни на балансе Банка России.

Причины понятны – финансовые возможности Российской Федерации ограниченны. Напомним, согласно проекту федерального бюджета, в 2022 году доходы запланированы на уровне 25 трлн рублей, расходы – 23,61 трлн рублей. При этом для выплат долгов по советским вкладам, как уже было сказано, требуется 49,7 трлн рублей.

Теоретически выполнение обязательств возможно только за счет дополнительной денежной эмиссии. Но по факту это будет экономический абсурд общенационального масштаба. Экономика обречена на галопирующую инфляцию как следствие давления на рынок необеспеченного потребительского спроса.

Несмотря на это, от обещаний когда-нибудь восстановить сбережения советских времен наше государство не отказывается. Во всяком случае, вопрос в такой постановке не будет подниматься до тех пор, пока живо поколение, потерявшее деньги на вкладах в 1990-е. Но реальных выплат по справедливому курсу ждать не приходится. Как вариант – накопившийся долг можно формализовать в бессрочных облигациях федерального займа (с купонным доходом и обращением на бирже). Однако надо понимать, что долговая нагрузка на федеральный бюджет значительно возрастет и его дефицит на десятилетия вперед станет нормой.

Дают – бери?

В настоящее время расчеты с населением по старым вкладам бывший Сбербанк осуществляет в рамках сложившихся экономических реалий и в соответствии с действующими институциональными нормами. Правила определены в 2009 году постановлением правительства. Они распространяются только на граждан РФ – владельцев вкладов и их наследников.

Методика расчета размера выплаты предполагает лишь частичную компенсацию – суммы существенно ниже реальной покупательной способности дореформенного рубля. Как раз на это каждый год и закладываются символические суммы в федеральном бюджете. После оформления компенсации гражданин уже не сможет претендовать на иные возмещения, допустим, выплаты от Казначейства или получение облигаций гипотетического федерального займа.

Сама по себе процедура несложная. Вклад должен быть действителен на 20 июня 1991 года (дата ликвидации Сбербанка СССР) и оставаться незакрытым до 31 декабря 1991-го. Базовая сумма для расчета фиксируется на 20 июня, за вычетом уже выплаченных компенсаций (если таковые были). Понадобятся паспорт и сберкнижка. Кроме того, надо будет заполнить заявление. При утрате сберкнижки придется направлять запрос.

Кроме того, наследнику положена дополнительная компенсация затрат на ритуальные услуги (если вкладчик умер в 2001-м или позже). Сумма высчитывается исходя из базового остатка, максимальный размер составляет 6 тыс. рублей.

Для расчета конкретной величины выплат применяется уточняющий коэффициент, величина которого зависит от года рождения владельца вклада или его наследника и даты закрытия вклада. Так, для лиц, родившихся до 1945 года включительно, действует коэффициент 3, для остальных – 2.

Если вклад был закрыт после 31 декабря 1991 года и по 31 декабря 1995 года, то при расчете применяется понижающий коэффициент – от 0,6 до 0,9. Если вклад был закрыт в 1996-м и позже, то действует только возрастной (повышающий) коэффициент. Рассчитать причитающуюся сумму, распечатать формы заявлений можно на онлайн-сервисе «Сбера».

На сегодняшний день это единственная реальная возможность получить хотя бы какую-то компенсацию. Время работает на должника – государство. Политика бесконечных переносов начала выполнения обязательств по выплате замороженных советских вкладов сокращает количество потенциальных претендентов. Это происходит вследствие естественной убыли в возрастных группах, когда-то являвшихся клиентами Сбербанка СССР.

Другая статья экономии – применение понижающих коэффициентов в отношении наследников вкладов. Причем понятно, что внуки и правнуки, скорее всего, даже не вспомнят о существовании сберкнижки, на которую их деды и прадеды в конце 1980-х и начале 1990-х с каждой зарплаты и премии откладывали деньги. Они считали финансовую систему СССР самой надежной в мире, а альтернативы советскому рублю не существовало. И, конечно, эти люди не виноваты в том, что по их вере и ценностям был нанесен сокрушительный удар.

Автор – преподаватель кафедры финансовых дисциплин Высшей школы управления финансами