В конце января Министерство финансов опубликовало проект закона «О цифровых финансовых активах» (или проще — о криптовалютах). Документ не окончательный, ему еще предстоят общественное обсуждение, утверждение на правительстве, поправки в Госдуме… Возможно, свои коррективы внесет очень жесткий в отношении криптовалют Центробанк, весь прошлый год споривший с ведомством Антона Силуанова.

Проект Минфина вызвал крайне неоднозначную реакцию со стороны криптосообщества, был даже использован эпитет «драконовский». Два непримиримых в макроэкономических вопросах критика правительства – Борис Титов и Алексей Кудрин – в этот раз оказались единодушны в отрицании. «Лучше ничего не принимать, чем принимать такое законодательство», – заявил Титов; здесь «саморегулирование эффективнее регулирования», – написал в своем твиттере Кудрин. Что же это за закон?

Голос свыше

Впервые о том, чтобы ввести в России криптовалютное регулирование и принять профильный закон, в нашей стране заговорили минувшей осенью. Как водится, с подачи президента. На октябрьском совещании в Кремле в присутствии министра финансов Антона Силуанова, председателя ЦБ Эльвиры Набиуллиной и представителей отрасли Владимир Путин поставил задачу к июлю 2018 года разработать документ, в котором было бы четко прописано, что такое криптовалюта, блокчейн, майнинг и токены и, самое главное, как со всего этого следует платить налоги.

На самом совещании Путин высказывался о криптовалютах двояко. С одной стороны, он привычно говорил о связанных с ними рисках (уход от налогов, мошенничество, отмывание денег, финансирование терроризма). С другой – признал их важность и популярность и призвал «не нагородить лишних барьеров, а создать необходимые условия для дальнейшего их развития». И это не стало большим сюрпризом – еще летом на Петербургском международном экономическом форуме вице-премьер Игорь Шувалов рассказывал, как глава государства, наслушавшись речей президента Сбербанка Германа Грефа, «заболел блокчейном».

Еще до октября на злободневную тему успели не раз высказаться многие ведомства и отдельные чиновники. Но все они сходились в том, что легализовывать криптовалюты и блокчейн пока категорически рано. В лучшем случае можно открыть доступ к ним для квалифицированных инвесторов. Замминистра финансов Алексей Моисеев называл биткойн финансовой пирамидой (из-за рисковости инвестиций), его начальник Силуанов – суррогатным и волатильным инструментом. В ЦБ видели угрозу для финансовых рынков: виртуальные деньги ничем не обеспечены, их объем никак не контролируется. Министр связи Николай Никифоров предостерегал от «слепого поклонения биткойну или Etherium», ведь они основаны не на отечественной криптографии. Зарубежные технологии, по его мнению, разрешать в России нельзя, но можно на их основе создавать свой продукт. Это выглядело как попытка пролоббировать отечественную криптографию против импортной и российские компании против иностранных.

После поручения Путина о своих версиях законопроектов заговорили все, кому не лень. Некоторые, как Никифоров, успели анонсировать сразу несколько нормативных актов: некий свод правил и поправки в налоговое и бюджетное законодательство. Но первым в итоге оказалось именно ведомство Силуанова – там справились на полгода раньше поставленного президентом срока.

Что в законе

Криптовалюты и токены в документе названы цифровыми финансовыми активами, но при этом одновременно еще и имуществом в электронной форме. Криптовалюты создаются участниками блокчейн-платформы, токены – бизнесменами, желающими привлечь инвестиции. Сама блокчейн-платформа называется распределенным реестром цифровых транзакций. Ее участники, проверяющие и подтверждающие подлинность

транзакций, – валидаторами. Майнинг считается предпринимательской деятельностью (следовательно, чтобы им заниматься, надо регистрировать юрлицо или ИП). Cмарт-контракт – договором в электронной форме. Права его участников регулируются и защищаются так же, как и в случае с другими цифровыми договорами. Наконец, цифровой кошелек, в котором хранятся криптовалюта и токены, приравнивается к программно-техническому средству.

Уже на этом этапе становится ясно, что государство собирается взять под свой контроль практически все, что связано с миром криптовалют. И его не смущает, что криптовалюты возникли с прямо противоположной целью – ради независимости от единых регулятора и эмиссионного центра. Но дальше следуют не менее интересные подробности.

Минфин четко указывает, что криптовалюты и токены не могут служить средством платежа на территории России. А значит, совершать покупки с их помощью, как в Японии, США или отдельных странах ЕС, будет нельзя. Цифровые активы одного вида можно будет обменивать на активы другого вида, фиатные деньги – на рубли, или иностранную валюту, или на «иное имущество». Для этого потребуется посредник. В законопроекте он назван оператором обмена. По сути, это обычный брокер, но с одним отличием – лицензией организатора торговли. Сейчас такие лицензии есть только у бирж.

«Я думаю, власти будут не против того, чтобы к процессу подключались онлайн-обменники, которых сейчас достаточно много в интернете. Некоторые из них не смогут получить лицензию и будут объявлены вне закона. А другие получат и будут наравне с биржами помогать выводить активы в фиат, – поясняет блокчейн-консультант и исследователь криптовалют Денис Смирнов. – Но тут есть один неприятный момент. Еще полгода назад на обсуждениях законопроекта я опасался, что все криптовалютные биржи будут закрыты и останется только одна общероссийская. В лучшем случае она будет выдавать лицензии. Это удобно для государства, но не для пользователей».

А президент Российской ассоциации криптовалют и блокчейна (РАКИБ) Юрий Припачкин предлагает свое решение – дополнительного игрока на рынке операторов обмена: «Считаю, что любой гражданин должен иметь возможность покупать криптовалюту, и сегодня в мире это происходит с помощью так называемых криптоматов, аналогов банкоматов, – можно осуществлять обмен криптовалюты как между собой, так и на фиатные деньги, участвовать в ICO». В законопроекте от Минфина это предложение никак не отражено.

Инвестиции с препятствиями

В новом законопроекте четко прописана процедура ICO (или, как сказано в самом документе, выпуска токенов). Проще всего будет вкладываться квалифицированным инвесторам. Всем остальным снова придется прибегать к услугам операторов обмена (то есть бирж и онлайн-обменников). Они будут покупать токены от имени клиента, они же будут «класть» их в цифровой кошелек, которым сами будут владеть. Но и тут притаились сразу несколько важных нюансов.

Во‑первых, объем вложений для неквалифицированных инвесторов ограничен 50 тыс. руб. Для классических IPO, с которых изначально был списан процесс, сумма, можно сказать, смешная. Достаточно вспомнить, как в середине 2000‑х Сбербанк на одном из знаменитых «народных» IPO продавал свои акции по 89 тыс. руб. за штуку. «С криптовалютами должны работать профессиональные участники рынка. Это не должны быть простые граждане, которые видят, что тот же самый биткойн в последнее время слишком быстро рос, и есть сразу желание зарабатывать на быстрорастущем курсе биткойна», – объяснял Силуанов.

«50 тыс. руб. – это меньше стоимости одного токена Etherium по нынешнему курсу. Естественно, для участия в ICO этого очень мало. Да, это избавит пользователя от риска, но вместе с тем и не позволит ему получить хоть какую-нибудь прибыль. И это будет усложнять саму процедуру ICO, так как будет требовать больше человеческих ресурсов», – говорит Денис Смирнов.

Во‑вторых, правила Минфина начисто ломают логику ICO. Во всем мире токены покупаются за криптовалюту, чаще всего – за биткойны или Etherium. Российский же закон регулирует эти процессы в рублях, что выглядит странно.

Третий нюанс: покупать обычные товары за криптовалюты нельзя. А вот цифровые активы других видов или фиатные деньги – можно. Хоть в законопроекте и употребляется слово «обмен», на практике он ничем не отличается от покупки. То есть, имея на руках некоторое количество, допустим, биткойнов, любой желающий сможет «обменять» их на токены и поучаствовать в ICO без всяких ограничений. Или не сможет?

Совершенно непонятно, как будут складываться взаимоотношения эмитентов и инвесторов после ICO. Обычно токены в руках инвесторов превращаются в нечто среднее между обычными акциями и участием в краудфандинге. Их можно продать, а можно обменять на готовую продукцию компании-эмитента. Но будет ли это разрешено законом? И если нет, то как это скажется на мотивации потенциальных инвесторов?

Процедура ICO в версии Минфина становится ближе к классическому IPO. И полностью открытой, неанонимной. Эмитент обязан будет заблаговременно публиковать оферту, инвестиционный меморандум и еще целый ряд документов, которые законодатели пока еще даже не называют.

«С большой долей вероятности это отпугнет инвесторов. Надо уточнить, что ICO – это все-таки не прямой аналог IPO, а его смесь с краудфандингом. И если раньше компании могли привлекать инвестиции на самом старте, имея только концепцию и прототип, то теперь это будет требовать гораздо больше времени, средств и внимания. Можно предположить, что участники ICO либо будут искать возможности обойти закон, либо желающих будет действительно очень мало, – опасается Денис Смирнов. – Технически цифровые кошельки могут быть анонимными, так что инвесторам придется дополнительно проходить процесс аутентификации».

Юрий Припачкин из РАКИБ считает, что эту проблему можно решить с помощью все того же криптомата: он «полностью идентифицирует человека. Например, снимая отпечаток пальца или роговицу глаза, осуществляет сверку с паспортом. Такая привязка человека к электронному кошельку решает вопрос анонимности, именно анонимность чаще всего является опасением регуляторов».

Оправданием жесткости регулирования выступает внушительная статистика мошенничества при ICO. «В этой связи регулирование как раз является благом для отрасли, – отмечает основатель криптовалюты Prizm Алексей Муратов. – Да, это противоречит изначальной природе ICO, но зато позволяет инвесторам чувствовать себя уверенно и четко представлять, с кем они имеют дело».

Налоги с балкона

Наконец, едва ли не самое большое удивление вызывает то, что в законопроекте нет ни слова о налогообложении. Стремление властей пополнить казну за счет майнеров и криптовалютных инвесторов давно известно. В октябре об этом говорил Путин. Но в документе от Минфина указано только, что майнинг является предпринимательской деятельностью. Отсюда можно сделать вывод, что к нему будут применять налог на прибыль (для юрлиц) и налогообложение для ИП. Но как тогда высчитывать базу? Как списывать первоначальные, очень немаленькие инвестиции?

Да и вообще как его можно облагать налогом? «Сам по себе майнинг никаким предпринимательством не является – это вычисления на ЭВМ. И определить конкретных людей, которые занимаются майнингом, чтобы потом обложить их налогом, будет достаточно трудно. Возможно, в будущем будут проработаны какие-либо механизмы ловли майнеров, но пока это все непонятно. Также не все ясно и с конкретными налогами, и с форматом налогообложения», – говорит исследователь криптовалют Денис Смирнов.

«Гипотетически взимать налоги с майнеров можно. Но все дело в том, что это именно гипотетический подход. Если человек майнит на балконе, что теперь – по квартирам ходить? – соглашается Алексей Муратов. – Сегодня технология блокчейн позволяет майнить некоторые криптовалюты даже на мобильных устройствах. Отслеживать их не представляется возможным».

Рай по соседству

На контрасте с Россией ультралиберальной выглядит обычно консервативная Белоруссия. В конце декабря Александр Лукашенко подписал декрет «О развитии цифровой экономики». Теперь в соседней стране можно будет проводить полноценные ICO без каких-либо ограничений по объемам инвестиций (хоть и посредством все тех же операторов обмена). Белорусские майнеры не считаются бизнесменами и освобождены от налогов. Правда, размещать свои токены пока можно только через резидентов минского Парка высоких технологий – белорусского аналога «Сколково». Но даже такие условия могут стать привлекательными для иностранцев, в том числе и для россиян, считают собеседники «Делового еженедельника «Профиль».

«Тот, кто сегодня создаст лучшие условия для бизнеса, завтра сможет стать мировым финансовым центром новой централизованной системы. Нам нужно не отставать и создавать благоприятные условия. Иначе майнеры уйдут, в том числе и в Белоруссию», – признает Алексей Муратов.

«Введение жестких ограничений по покупке криптовалюты ни к чему не приведет, так как легко обходится. Важно правильно выстроить систему налогообложения в моменте перехода из криптовалюты в фиатные деньги. Это то регулирование, к которому стремится весь мир. И та страна, которая это сделает максимально комфортно для пользователя, станет лидером этой отрасли», – поддерживает его президент РАКИБ Юрий Припачкин.

Сыро, с прояснениями

А вот в итоговых оценках законопроекта от Минфина эксперты разошлись. Блокчейн-консультант Денис Смирнов оптимистичен: «Документ откровенно сырой. Очень надеюсь, что к лету, когда его должны будут представить президенту, к нему добавятся многочисленные и адекватные правки. Это важно для инвестиционного климата в России. Думаю, что свою роль сыграет и ЦБ с собственным видением ситуации».

«Конечно, законопроект действительно сыроват. К нему есть достаточно вопросов. Но все же его можно назвать правильным шагом в нужную сторону. Принятие такого закона снимет риски мошенничества на рынке. Сегодня он напоминает период Дикого Запада», – добавляет Алексей Муратов.

Позитивнее всех настроен Юрий Припачкин: «Законопроект Минфина – это позитивный шаг регулятора в сторону отрасли криптоинвестиций. Считаем, что Минфин проделал большую работу в понимании процессов, которые сейчас идут. В целом мы поддерживаем позицию Минфина и как ассоциация готовы дальше работать с этим документом».

А вот гендиректор компании CyberTrust, предоставляющей услуги по хранению, торговле и управлению криптовалютами, Евгений Хата считает, что авторам документа было все равно, каким он выйдет. «Законопроект писался «на отвали». У нас есть один шанс в несколько лет кардинально изменить свою экономику. Но документ не дает никаких преимуществ нашей стране. И даже наоборот, он делает Россию неконкурентоспособной. В дальнейшем все будет только ухудшаться», – говорит Хата.

Официальное обсуждение законопроекта Минфина, опубликованного на федеральном портале проектов нормативных актов, закончится 12 февраля, планируется, что законопроект вступит в силу в сентябре 2018-го с 90‑дневным переходным периодом. То есть до конца года майнеры могут продолжать зарабатывать криптовалюту, ничего не нарушая, есть хорошие шансы «отбить» свои инвестиции.