Цена снижения инфляции

В 2016 году ЦБ снизил свою ключевую ставку только дважды, всего на 1 п. п. (с 11 до 10), в 2017-м он сделал это 5 раз, всего на 1,75 п. п. И, вероятно, в декабре снизит ее в шестой. Кажется, какое смягчение политики, насколько добр стал Центробанк! Но, увы, парадокс ситуации заключается в том, что это является показателем не смягчения, а ужесточения денежной политики. Так как инфляция падает гораздо быстрее, чем снижает свою ставку ЦБР. В результате на конец 2015 года страна работала в условиях отрицательной реальной ключевой ставки (ниже инфляции на 1,7%*), на конец 2016‑го ключевая ставка стала положительной – 4,4%, а на ноябрь 2017‑го составляет 5,7%. Рост реальной процентной ставки в экономике за без малого 2 года составил 7,4 процентного пункта. Это сильнейшее ужесточение денежной политики, что бы Центробанк ни говорил про свою «умеренную жесткость».

Неудивительно, что Центробанку удалось подавить инфляцию (с 12,9% в декабре 2015‑го до 2,4% в октябре 2017-го). Ценой за это подавление стало падение реальных располагаемых доходов населения, которое не может выкарабкаться в положительную зону вот уже 4‑й год подряд. Всего за 4 года люди потеряли более чем 10% своих доходов. Откуда же тут взяться инфляции! Динамика доходов явно используется как управляющий параметр инфляции и никак не может превысить ее. Ждать возврата к росту доходов можно только тогда, когда ЦБ и правительство «отпустят вожжи», смягчат денежную и бюджетную политику в стране. Пока оснований для этого не видно: крайне жесткий бюджет на ближайшую трехлетку и полное бездействие ЦБ в вопросе возврата инфляции к таргету в 4% лучше всего говорят о том, чего стоит ожидать.

Банки

А вот надзорная политика ЦБ подверглась в 2017‑м серьезным испытаниям. Число действующих кредитных организаций за прошлый год сократилось на 110 единиц, а за 9 месяцев 2017-го – «только» на 50. У 43 банков отозваны лицензии, 7 подверглись реорганизации. Большинство ликвидированных банков были мелкими – за пределами топ‑200 оказалось 38 из 50. Однако были и относительно крупные – прежде всего банк «Югра». Но все же стоит отметить заметное смягчение политики ЦБР по сокращению российского банковского сектора. Видимо, сначала выборы Эльвиры Набиуллиной на новый срок в качестве главы ЦБР, а потом жесткое сопротивление банка «Югра», а также решение проблем с крупнейшими «Открытием» и Бинбанком сильно отвлекли внимание ЦБ и затормозили принятый темп сокращения российского банковского сектора.

Тренды, может, и замедлились, но не изменились. Концентрация активов банковской системы продолжается, растет доля крупнейших банков. Доля активов банков первой двадцатки из 574 банков на 1 ноября 2017 года достигла 79,1%. Для сравнения: на 1 января 2016 года она составляла только 75,7%.

Одновременно резко выросла доля банков, контролируемых государством. В первой десятке банков по активам (не считая банка «Национальный клиринговый центр») осталось только три частных, и то в самом конце списка: Альфа-банк (7‑е место), МКБ (9‑е) и Промсвязьбанк (10‑е). Причем два последних входят в так называемое «московское кольцо» и еще не так давно многими рассматривались как кандидаты на присоединение к «Открытию» и Бинбанку в Фонде консолидации банковского сектора ЦБР.

ЦБ обещает продолжить «чистку» банков еще минимум 2–3 года, и много банковских «неожиданностей» еще впереди.

Катастрофа

Банковская прибыль шла на рекорд, пока не случилась санация «Открытия» и Бинбанка. Еще на 1 сентября 2017 года она составляла почти триллион рублей. Но в сентябре–октябре грянула катастрофа с банком «Открытие» и Бинбанком. Их убытки на 1 ноября 2017 года составили 351,9 млрд руб. и 47,9 млрд руб. – всего почти 400 млрд руб. при чистой прибыли всего банковского сектора 543,4 млрд руб. Если бы не убытки этих двух банков, прибыль сектора взлетела бы в 1,6 раза к прошлому году, а не упала бы на 15,4%.

«Открытие» и Бинбанк вместе привлекли 1,07 трлн руб. средств ЦБ – эти деньги составили более 30% их пассивов. И это – более половины (почти 55%) от всех кредитов, выданных ЦБ российским банкам на 1 ноября. Фактически оба банка «присели» на эмиссионные ресурсы ЦБ. Гарантии от ЦБ заметно сократили утечку средств клиентов и физлиц со счетов двух банков только в октябре (после сильного оттока в августе–сентябре).

ЦБР, конечно, говорит, что национализировал эти два крупнейших частных банка временно, но в это на рынке мало кто верит хотя бы уже потому, что ЦБ затеял их масштабную реорганизацию и слияние, а покупателя на такой огромный объединенный банк найти будет очень трудно.

Масштаб катастрофы с этими двумя банками еще только начинает осознаваться. Круги по «финансовым водам» лишь начинают расходиться. Из топ‑10 НПФ (по пенсионным накоплениям) 7 показали убыток в III квартале. 4 из них были связаны с банком «Открытие», два – с Бинбанком. Эти 6 НПФ зафиксировали убыток более 50 млрд руб. В основном он был связан с обесценением бумаг санируемых ЦБ банков в их балансах (30 ноября ЦБР уменьшил стоимость акций банка «Открытие» и величину его уставного капитала до 1 рубля). Пенсионные накопления граждан на эту сумму утеряны, они просто обнулились. А сколько денег НПФ и страховых компаний «зависло» в проектах, прямо или косвенно связанных с фактическими банками-банкротами?

По сравнению с этими процессами банкротство банка «Югра» отошло на второй план, хотя это было самое скандальное банкротство, с которым когда-либо приходилось сталкиваться Центробанку.

Главная неожиданность‑2017

Вероятно, главной неожиданностью 2017 года стал всплеск кредитования физлиц, спровоцированный снижением процентных ставок и усталостью людей от экономии своих расходов. Кредиты физлицам за 10 месяцев с начала года выросли на 9,3%, а вот рост их вкладов сильно отстал и оказался ниже инфляции – всего 2,3%. Это взаимосвязанные процессы: ведь рост кредитования часто предполагает внесение первого взноса, особенно по крупным кредитам (ипотека, автомобили), что приводит к сокращению доходов населения, которые они могли бы в другом случае направить на депозиты.

Кроме того, зафиксирован всплеск интереса населения к фондовому рынку, к «народным» ОФЗ-н, к другим способам инвестирования денег (хайп-проекты и прочие). Вполне вероятно, что мы столкнулись не со сменой «сберегательной» модели поведения населения на «потребительскую», как говорит ЦБР, а всего лишь с всплеском интереса людей к альтернативным способам инвестирования (см. «Свинья-копилка визжит от голода» в № 12 от 20 ноября 2017 г.).

Кроме того, банки настолько снизили свои процентные ставки по депозитам, что осенью/зимой 2017‑го им пришлось «отыгрывать назад» путем просто роста ставок или введения спецвкладов «новогодних» и «рождественских» с повышенными ставками, чтобы побороться за привлечение денег от населения, особенно в декабре, когда происходит всплеск выплат людям от бизнеса и государства (премии, авансы, бонусы и т. п.).

Активы банковского сектора за 10 месяцев с начала 2017 года выросли на 3,3%, лишь чуть обогнав инфляцию. Реальная экономика сократила свой аппетит: депозиты и средства на счетах нефинансовых организаций упали на 2,2%, а кредиты – на 0,3%. Так что неожиданно высокие показатели сектора физлиц неплохо «подправили» банкам итоги года.

*В статье использованы материалы ЦБР, Росстата и НРА.