Благоприятную тенденцию, по данным регулятора, главным образом поддержало розничное и корпоративное кредитование. В частности, займы физическим лицам выросли на 2,6%. При этом средневзвешенная процентная ставка по рублевым займам, выдаваемым на срок более года, согласно официальной статистике, в январе составила 13,1% годовых.

Замкнутый цикл

Однако каждый, кто сегодня берет потребительский кредит без залога и поручительства, неизбежно сталкивается с тем, что выгодные условия, анонсируемые банками, в большинстве случаев не соответствуют реальному положению вещей. Страхование жизни по умолчанию является обязательным условием для положительного рассмотрения заявки.

Классика жанра – клиент банка оформляет кредит в размере 1,4 млн рублей сроком на 7 лет под 11,9% годовых. Однако в договоре указана сумма почти на 130 тысяч рублей больше, которые идут в счет оплаты полиса страхования жизни. Результат – стоимость кредита вырастает примерно на 5% годовых. По закону заемщик вправе воспользоваться так называемым «периодом охлаждения» – в течение 2 недель можно расторгнуть навязанную страховку. Но сэкономить не получится. Банк кредит, конечно, уже не отберет, зато соразмерно увеличит процентную ставку, что предусмотрено договором. И тогда стоимость пользования заемными средствами составит «искомые» 16–17% годовых, что существенно выше средневзвешенной ставки по потребкредитам в размере 13,1%, которой сегодня оперирует ЦБ.

Объяснения представителей банковского сектора, что страхование жизни якобы в интересах самого заемщика и весь мир якобы живет по таким правилам, критики не выдерживают. В России у клиента нет свободы выбора. Он не может заключить договор с другим страховщиком, готовым предложить полис на действительно рыночных условиях, то есть применив корректный коэффициент при определении размера страховой премии. В среднем он составляет 0,5. То есть при оформлении кредита в 1,4 млн рублей полис обошелся бы всего 7 тысяч рублей.

Неоправданно высокий страховой «оброк» в сфере потребкредитования не только усиливает долговую нагрузку на заемщиков – месячный платеж увеличивается примерно на 2–2,5 тысячи рублей. Десятки и сотни миллиардов рублей, проведенных банкирами в отчетности как займы, в действительности не идут на оплату товаров и услуг, то есть не доходят до реального сектора экономики. Банкиры и страховщики просто делят эти деньги между собой, перекладывая в своих карманах.

Коллективная ответственность

Сегодня банки предлагают потребительские кредиты на довольно выгодных для российского рынка условиях – ставки начинаются от 9,9%, подтверждают аналитики управления страховых рейтингов Национального рейтингового агентства (НРА). Однако платой за кредит становятся не только проценты, но и комиссии банков за одобрение и оформление сделки, страховые взносы по договору страхования жизни и здоровья. «Договор страхования жизни не является обязательным условием предоставления потребительского кредита, но при этом банк в большинстве случаев не будет давать льготные условия по ставкам», – уточняют в НРА.

Заемщик может заключить индивидуальный договор страхования. Все крупные страховщики предлагают подобные программы. Другой вариант – присоединиться к коллективному договору. В первом случае дополнительные издержки составят от 0,1% до 0,3% от суммы кредита в месяц, во втором – примерно в 2 раза больше. Разницу заберет себе банк в виде комиссии за оказание услуг страхового агента.

«Для банка более выгодно включение суммы страхования в тело кредита. В этом случае заемщик присоединяется к коллективному договору, страховые взносы уплачиваются за счет кредита, а условия страхования одинаковы для всех заемщиков», – отмечается в комментарии НРА. В период охлаждения – 14 дней с момента заключения договора – можно как отказаться от индивидуального страхования, так и выйти из коллективного договора.

Во втором случае банк может удержать комиссионное вознаграждение, что совершенно невыгодно для заемщика. Скорее всего, кредитная организация будет настаивать и на определенной страховой компании. По закону ограничивать в выборе страховой компании нельзя, но банк может установить свои жесткие критерии соответствия страховщика требованиям финансовой устойчивости.

Более того, кредитные организации, имеющие аффилированную страховую компанию, могут отказаться принимать полисы конкурентов. В этом случае взаимодействие банка и страховщика направлено уже не только на финансовую защиту, но и на формирование дополнительного потока доходов. «Иногда банки предлагают оплатить страховую премию единовременно за весь срок кредитования, в этом случае она может составлять до 30% от суммы кредита. Если банк и страховая компания входят в одну финансовую группу, центр прибыли смещается в этом случае от страховой к банковской организации, но в любом случае платит потребитель», – подчеркивают эксперты НРА.

Среднее комиссионное вознаграждение по договорам страхования жизни заемщиков нередко составляет 40%. В некоторых случаях уплаченные комиссии могут доходить до 90%. При включении страховой премии в тело кредита заемщик платит проценты и на сумму, уплаченную страховой компании.

В западных странах страхование жизни не является условием предоставления кредита, но с учетом невысоких ставок и широкого набора рисков его наличие выгодно прежде всего самому заемщику. В России страхование жизни и здоровья заемщика воспринимается как дополнительная финансовая нагрузка, повышающая реальные ставки до 15–25% годовых, что сравнимо с условиями по кредитным картам. Для экономии и реальной финансовой защиты лучше заключать отдельный договор страхования с индивидуальным набором рисков и приемлемыми условиями расторжения, а не присоединяться к коллективному договору, советуют в НРА.

Звездная болезнь

Со своей стороны, сопредседатель «Деловой России» Андрей Назаров отмечает, что ситуация с займами для бизнеса аналогична проблемам кредитования физических лиц. «Если посмотреть на официальное предложение коммерческих банков, то процентные ставки кажутся весьма привлекательными. Однако при оформлении кредита накладываются различные дополнительные условия и скрытые комиссии, которые указывают на полях под «звездочкой». В итоге номинальная и реальная процентные ставки в России существенно выше, чем в развитых странах», – утверждает он.

В рейтинге Doing Business Всемирный банк в прошлом году поставил Россию на 22‑е место по доступности кредитов для предпринимателей. Однако речь здесь о скорости оформления и оптимизации бюрократических процедур. А вот по степени доступности заемных средств для бизнеса, по данным Всемирного экономического форума, Россия остается на 57-м месте из 140 стран. Закономерно, что 84% наших компаний развиваются исключительно за счет собственных средств.

Малый и средний бизнес от кредитов отрезает и тот факт, что залог под коммерческую деятельность нередко обесценивают. Причем от региона к региону ситуация усугубляется. «Есть прецеденты, когда квартиру заемщика, который закладывает ее под бизнес, оценивают в полцены. В некоторых субъектах Федерации залог порой доходит от 60 до 200% от размера выдаваемого кредита», – констатировал Назаров.

По его мнению, усугубляет ситуацию и тот факт, что банки имеют право в одностороннем порядке менять условия кредитования, поднимать процентные ставки. Как результат, предприятие не может планировать свое будущее и развиваться в соответствии с намеченным планом и графиком. Малый и средний бизнес отказывается от такого сотрудничества – сегодня доля банковских кредитов в источниках инвестиций в основные фонды МСП составляет не более 6%. Хотя по миру этот показатель в среднем достигает 15%, напомнил собеседник «Профиля».

Тень регулятора

«Когда государство вмешивается в деятельность рынка, то всегда, по крайней мере на словах, оно стремится к защите наиболее слабых участников – потребителей», – говорит директор Банковского института НИУ ВШЭ Василий Солодков. Но результат почему-то часто бывает противоположным. Потребители – физические лица – оказываются наиболее уязвимыми участниками отношений по сравнению с продавцами или производителями.

Государство обычно этим вопросом не заморачивается, хотя происходящее на рынке – прямой результат его действий. В полной мере негативный эффект проявляется в регулировании процентной ставки, по которой кредитуются физические лица, убежден Солодков. «По закону банк не может заключать кредитный договор, в котором процентная ставка более чем на 30% выше среднерыночного значения, рассчитываемая как средневзвешенное значение по не менее чем 100 самым крупным банкам», – поясняет он.

Вроде логика понятна – эта мера направлена против ростовщического роста процентной ставки. Однако при этом регулятор создал условия, когда нормальная конкуренция на рынке оказалась нарушенной. Начавшаяся 4 года назад чистка банковской системы без включения в систему страхования юридических лиц привела к тому, что они в своей основной массе перешли на обслуживание в государственные и крупные частные банки, отзыв лицензий у которых казался маловероятным событием.

«В результате эти кредитные организации, по которым и определяется средняя процентная ставка по кредитам, получили в свое распоряжение расчетные счета предприятий, их депозиты и плюс к этому средства государства – самые дешевые деньги из всех возможных», – продолжил Солодков. Всем остальным не осталось ничего другого, как фондироваться только за счет депозитов, причем, чтобы сделать их привлекательными, необходимо было поднимать ставку. При условии, что размер кредитной ставки регулируется, банкам, имеющим дорогое фондирование, пришлось искать пути, как обойти ограничения, установленные регулятором.

Естественно, что наиболее простым способом им показалось включение страховки в тело кредита, подчеркнул эксперт. Он согласен с тем, что страхование, в том числе страхование жизни, необходимо при длительном кредитовании. Это общемировая практика, связанная с процессом управления рисками. Но нигде в мире нет обязательства покупать страховые продукты у банка, выдающего кредит, или аффилированной с ним структуры.

Российские банки проявили «инновационность», не разрешая заемщикам страховаться нигде, кроме как у себя любимых, отмечает Солодков. В итоге рост ставки, обусловленный увеличением банковских рисков из-за сокращения процентной маржи, стал мимикрировать под рост страховой премии, выплачиваемой клиентом при оформлении кредита.

Регулятор в принципе может установить полную стоимость кредита (ПСК), чтобы банки не вводили дополнительные комиссии, делится своими соображениями эксперт. Однако темпы сокращения количества банков не замедлятся, и конкурентная среда продолжит ухудшаться. Альтернатива такая – рынку нужно больше банков, хороших и разных. «Тогда не придется регулировать ставки процента, поскольку игроки сами будут вынуждены бороться за клиента. Но создавать конкурентную среду намного сложнее, чем регулировать ставку», – признает Солодков.

Видимые миру слезы

Банковские услуги традиционно являются тем сектором, где потребителя подстерегает множество хитро расставленных ловушек. Их цель – продажа, а порой и прямое навязывание дополнительных финансовых продуктов по завышенной цене. К самым проблемным с точки зрения клиента продуктам относится кредитование, считает сопредседатель Национального союза защиты прав потребителей Алексей Егармин. Почти все банки обещают предоставить кредит под выгодные на первый взгляд условия. Однако простые по конструкции и смыслу предложения по большей части – хитрая ловушка для простаков. Заключать приходится договор со множеством условий и оговорок, резко повышающих стоимость займа.

Собеседник «Профиля» привел типичную схему, по которой заманчивое предложение банка превращается в невыносимую кабалу для потребителя. Допустим, заем в размере 1 млн рублей обещают под 10% годовых. Несложные математические подсчеты показывают, что через год надо вернуть на 100 тысяч больше. «Однако на практике сумма почти всегда существенно больше, поскольку банк обременяет клиента дополнительными издержками», – говорит Егармин.

Например, берет комиссию от 100 рублей до 1% от суммы кредита за открытие ссудного счета, хотя, если следовать здравому смыслу, оплата этой услуги уже включена в проценты по займу. Этим аппетиты банка не ограничиваются. Так, плата за ведение счета может составлять до 0,5% от суммы кредита или остатка по нему. Еще один подводный камень – комиссия за обналичивание, составляющая от 1% до 5%. «По скромным подсчетам, только один российский квазигосударственный банк с этого имеет до 5 млрд рублей в год», – утверждает эксперт.

Кроме того, к кредитному лимиту по займу банк может начислить некоторую сумму – овердрафт. Получается, что клиент вынужден брать кредит больше, чем запрашивал. За разницу приходится нести дополнительные затраты, достигающие до 3% от займа. С 1 млн рублей получается 30 тысяч. Некоторые кредитные организации вводят комиссию за досрочное погашение кредита. Она может составлять до 10% от суммы займа.

«Апофеозом изощренного облапошивания потребителей банковских услуг можно считать навязывание страхования жизни, здоровья, риска потерять работу», – признает Егармин. По его словам, страховки, как правило, предлагаются заведомо нерыночные, то есть у аффилированных компаний, которые в конечном счете автоматически удерживают у заемщиков круглые суммы в пользу банков.

Пожалуй, это основные способы значительного удорожания стоимости кредитов, отмечает эксперт. Они становятся возможными через сокрытие информации от потребителей, которым сложно разобраться в нюансах многостраничных договоров кредитования. Финансовая безграмотность плюс острая необходимость в короткий срок получить заем для решения какой-то конкретной проблемы создают предпосылки для навязывания банками дополнительных и никому не нужных услуг.

«К сожалению, действующее законодательство не направлено на защиту интересов потребителей финансовых услуг. Неудивительно, что институт кредитования таит для заемщиков в России откровенно кабальные условия», – приходит к неутешительному выводу Егармин. Сравнения с мировым опытом, по его убеждению, некорректны. Он напомнил, что во многих странах развиты сервисы небанковского предоставления займов. У нас этот институт продвигается на рынке медленно, так как банковское лобби всячески блокирует работу потенциальных конкурентов. Проигрывают не только заемщики – физические и юридические лица, но и экономика в целом, лишенная по-настоящему доступных кредитных ресурсов.