Вряд ли кто-то может поспорить, что фейковые новости действительно могут угрожать общественной безопасности, примером тому служит ситуация, сложившаяся после трагедии в кемеровской «Зимней вишне», когда недостоверная информация о количестве погибших спровоцировала массовые волнения. Также на бытовом уровне вряд ли кому-то будет приятно, если вместо конструктивной критики, пусть даже по острым вопросам, он будет получать оскорбления и унижения. Поэтому на уровне идеи такие проекты могут появляться в виде законодательных инициатив.

Но чтобы подобные идеи могли обрести нормативную плоть, став законом, они должны отвечать двум простым условиям: соответствовать Конституции и быть безупречными в части юридической техники. Кроме того, нужно учитывать, что в правовой истории России подобные нормы встречались неоднократно.

Не трепись про царей, голова будет целей

Впервые на законодательном уровне наказание «за оскорбление государевой чести» появляется в Соборном уложении царя Алексея Михайловича 1649 г. В разделе «О государьской чести, и как его государьское здоровье оберегать» указывалось, что преступления, совершенные на государевом дворе, считались оскорбляющими честь государя и влекли за собой особенно тяжкие наказания, вплоть до смертной казни. Важно отметить, что Соборное уложение также впервые вводило ответственность за оскорбление достоинства простого человека.

Воинский артикул Петра Первого 1715 г. предусматривал смертную казнь через отрубание головы за «хулительные слова на царское величество и на его действие, а также намерения презирать и непристойным образом рассуждать о царе». К статье имелось пояснение, что его величество как самовластный монарх никому отчитываться не должен, правит по своему усмотрению, а посему недопустимо подвергать действия царя сомнению.

Екатерина II в своем наказе указывала на необходимость сужения понятия преступлений против величества. В первой редакции наказа Екатерина выставляла следующие положения: государственными преступлениями надо считать лишь преступления против жизни и безопасности государя и измену государству; неодобрение действий государя, порицание его распоряжений не должны составлять преступления против величества; слова могут быть преследуемы только тогда, когда переходят в дело, возбуждают к восстанию.

Первый в истории России полноценный уголовный кодекс «Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года», принятый в эпоху царствования Николая I, в 267-й статье предусматривал ответственность за «оскорбление величества». Таким преступлением считалось «составление и распространение письменных или печатных сочинений или изображений с целью возбудить неуважение к верховной власти, или же к личным качествам государя, или к управлению его государством». Виновный в таком преступлении приговаривался к лишению всех прав состояния (гражданской смерти) и к ссылке в каторжную работу в крепостях на время от десяти до двенадцати лет.

А статья 268-я говорила: «кто осмелится произнести, хотя и заочно, дерзкие оскорбительные слова против государя императора, или с умыслом будет повреждать, искажать или истреблять выставленные в присутственном или публичном месте портреты, статуи, бюсты или иные изображения его, тот за сие оскорбление величества присуждается». Виновный приговаривался к ссылке в каторжную работу на заводах на срок от шести до восьми лет.

В период действия этого Уголовного уложения случались курьезные случаи, которые становились историческими анекдотами. Так, во время правления императора Александра III некий солдат Орешкин, напившись в кабаке, начал буянить. Его попытались образумить, указав на висевший в комнате портрет государя. Мол, негоже при нем так себя вести. Но солдат заявил, что плевать он хотел на государя императора. Орешкина арестовали и завели дело об оскорблении величия. Бумаги передали на рассмотрение императора, и он вынес следующую резолюцию: «Впредь моих портретов по кабакам не вешать, а Орешкину сообщить, что я на него тоже плевал».

При Николае II в 1903 г. было принято новое Уголовное уложение, которое предусматривало ответственность за оскорбление царствующего императора, императрицы и наследника престола, угрозу их особе, надругательство над их изображением с целью возбуждения неуважения к их особе, а также распространение оскорбительных для их достоинства сочинений и изображений (ст. 103). Наказание – каторга на срок до восьми лет. Смягчающими обстоятельствами совершения этого преступления являлись неразумие, невежество или состояние опьянения (наказание – арест).

Любопытно, что по данной статье был вынесен приговор Корнею Чуковскому. Осенью 1905 г. тогда еще молодой одесский журналист издавал сатирический журнал «Сигнал». В одном из первых номеров он опубликовал, расположив их один за другим, три материала: первый – приказ о благодарности императора Николая II казакам; второй – заметку о том, что до сих пор не подсчитано число убитых и раненых во время подавления протестов в российских городах; третий – стихотворение о русском солдате, которого никому не удастся сделать палачом.

Цензура восприняла такой композиционный прием однозначно: автор желает вызвать у читателей мысль, «что, одобряя действия войск при подавлении беспорядков, русских солдат хотят заставить действовать как палачей и что именно за такого рода действия казачьих войск государь император выражает им свою благодарность». В начале декабря Чуковского обвинили по ст. 103, к концу месяца его приговорили к шести месяцам лишения свободы, а журнал закрыли. Но апелляция приговор отменила.

Чуковский в воспоминаниях цитировал речь своего адвоката: «Представьте себе, что я… ну хотя бы вот на этой стене… рисую… предположим, осла. А какой-нибудь прохожий ни с того ни с сего заявляет: это прокурор Камышанский (поддерживал обвинения против Чуковского. – «Профиль»). <…> Кто оскорбляет прокурора? Я ли, рисуя осла, или тот прохожий, который позволяет себе утверждать, будто в моем простодушном рисунке он видит почему-то черты… уважаемого судебного деятеля? Дело ясное: конечно, прохожий. То же происходит и здесь. Что делает мой подзащитный? Он рисует осла, дегенерата, пигмея. А Петр Константинович Камышанский имеет смелость утверждать всенародно, будто это священная особа его императорского величества, ныне благополучно царствующего государя императора Николая Второго. Пусть он повторит эти слова, и мы будем вынуждены привлечь его, прокурора, к ответственности».

Среди простого населения такие статьи часто использовались для сведения личных счетов. Так, в Самарской губернии между двумя крестьянами случился мелкий спор, а когда у одного из спорщиков закончились аргументы, он решил прибегнуть к хитрости. Он выхватил из-за пазухи свою солдатскую книжку, на которой изображен государь, и попытался осадить своего оппонента – мол, попробуй, выругайся «в присутствии» самого императора. Тот, конечно, попробовал, и обиженный односельчанин написал донос.

После появления первой русской Конституции, провозгласившей ряд гражданских свобод, в т. ч. свободу печати, был издан Именной высочайший указ Правительствующему сенату о временных правилах о повременных изданиях от 24 ноября 1905 г., который разъяснял порядок реализации данной свободы. Этот указ предусматривал ответственность в виде тюремного заключения на срок от 2 до 8 месяцев за распространение посредством повременного издания заведомо ложного, возбуждающего общественную тревогу слуха о правительственном распоряжении, общественном бедствии или ином событии, а также за оскорбление в печати войска или воинской части.

Комментируя данный указ, выдающийся российский историк и юрист М. М. Ковалевский писал: «Что значит заведомо ложный слух? Это понятие весьма растяжимое, и могу ли я при всей таинственности, окружающей деятельность власти, передавать о них иные слухи, кроме сомнительных. Если я стану писать, что зарплаты на фабриках не могут обеспечить нормальное существование рабочим, то заинтересованные лица скажут, что такими словами я буду обращать внимание на общественное зло, но при этом, если заинтересованные люди будут использовать мои слова как повод к стачке, то должен ли я быть подвергнут наказанию за свои слова. Сведущий юрист скажет, что, конечно, нет, но не все поставляющие решения являются сведущими юристами, следовательно, я могу поплатиться личной свободой из-за недостатка их юридической грамотности».

Президентская честь и куклы вуду

В советский период Уголовный кодекс защищал уже не честь царя, а честь строя. Так, статья 190–1 УК РСФСР предусматривала до трех лет лишения свободы за «распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй», а статья 190–2 предусматривала ответственность за надругательство над государственным флагом. Эти статьи были отменены в 1989 г.

В 1990 г. был принят Закон «О защите чести и достоинства президента СССР», который, признавая недопустимость нанесения ущерба чести и достоинству президента СССР как главы Советского государства, за соответствующие действия предусматривал наказание до трех лет тюрьмы.

В марте 2018 г. появилась инициатива принять аналогичный закон в отношении президента РФ. И хоть такой закон не был принят, но это не помешало российскому гражданину Артуру Бестаеву подать иск о защите чести президента против журналиста Юрия Дудя и его гостьи в студии, телеведущей Анастасии Ивлеевой. По мнению активиста, в программе Дудя была поругана честь главы государства. Разумеется, с материально-правовой точки зрения у этого иска нет никаких перспектив.

При этом интересно, что сегодня подобные законы о защите достоинства высших лиц существуют в ряде европейских стран и практика их применения не отличается простотой, а иногда спор доходит до Европейского суда по правам человека.

В 2013 г. в деле «Эон против Франции» Европейский суд рассматривал жалобу французского политического активиста, который в 2018 г. во время визита французского президента Николя Саркози в г. Лаваль при появлении кортежа достал плакат, на котором было написано: «Отвали, идиот несчастный!». Активист таким образом сделал отсылку к нашумевшей реплике президента Французской Республики, произнесенной им во время сельскохозяйственной выставки, когда один из фермеров отказался пожать ему руку. Впоследствии эта фраза стала мемом.

Активиста оштрафовали на 30 евро за оскорбление президента – преступление, предусмотренное Актом о свободе прессы 1881 года. Оценивая содержание баннера, Европейский суд, ссылаясь на право каждого свободно выражать свое мнение, принял во внимание тот факт, что текст уже получил распространение и общественное порицание и что использование слов самого Саркози имело сатирическую направленность. Сатира как способ художественного выражения связана с преувеличением и искажением реальности, ее цель – провоцировать и пробуждать эмоции. Привлечение к ответственности за сатиру означает запрет на ее использование в публичных дебатах, что не соответствует фундаментальным принципам демократии. В итоге решения национальных судов были отменены.

Еще один примечательный случай также был связан с оскорблением президента Саркози. Все в том же 2008 г. во Франции издательство K&B выпустило учебное пособие по магии вуду, снабдив его необычным дополнением – куклой Николя Саркози. Из пособия, автором которого являлся специалист по магии Яэль Ролонез, можно было узнать, что иголки следует втыкать в различные части тела куклы, помеченные известными цитатами самого Саркози, например, все той же «Отвали, жалкий идиот», «Кто больше работает, больше и зарабатывает» и так далее.

Так, иронично замечал автор, можно было скорректировать дальнейшее поведение президента: наложить на него сглаз или, наоборот, заставить действовать более активно. Рекламная кампания издания имела невероятный успех у аудитории, но не понравилась президенту, который обратился в суд с иском на символическую сумму 1 евро и требованием изъять книги и запретить рекламу.

Суд отказал Саркози в иске, но при этом постановил, что куклы должны продаваться со специальным ярлыком, гласящим: товар «посягает на достоинство президента Республики».

Аккуратнее с оценками

В декабре 2018 г. появились комментируемые законопроекты, которые предлагают ограничивать доступ к информации, выражающей в неприличной форме явное неуважение к обществу, государству, официальным государственным символам Российской Федерации, Конституции и органам, осуществляющим государственную власть в России, и ввести ответственность за недостоверную общественно значимую информацию, распространяемую под видом достоверных сообщений, которая создает угрозу жизни и (или) здоровью граждан, массового нарушения общественного порядка и (или) общественной безопасности, прекращения функционирования объектов жизнеобеспечения, транспортной или социальной инфраструктуры, наступления иных тяжких последствий.

Если по отношению ко второму законопроекту можно высказать комментарий, аналогичный комментарию профессора Ковалевского от 1905 г., то в отношении первого законопроекта необходимо понимать ряд следующих моментов.

С принятием Конституции 1993 г., провозгласившей свободу слова и печати, российская правоприменительная практика в части соблюдения данных гарантий ориентировалась на европейскую практику, формулируемую ЕСПЧ на основании положений ст. 10 Конвенции о защите прав человека, которая гарантирует право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ.

Данная норма сформулирована весьма кратко, и она не определяет, что такое мнение. В ней также не прописано, что мнения бывают в виде оценочных суждений и утверждений о факте. Такое разделение – это результат судейской активности еще в 1986 г., когда суд рассматривал дело «Лингенс против Австрии». В этом деле австрийские суды признали журналиста виновным в клевете на канцлера, потому что журналист сказал, что поведение канцлера было аморальным и нечестным. Канцлер обиделся и инициировал производство против журналиста за клевету.

Уголовный кодекс Австрии того времени включал ст. 111, которая запрещала распространение неправдивой, оскорбляющей честь и достоинство информации. А так как журналист не смог доказать отсутствие морали или чести у канцлера, то его слова были признаны оскорбительными. Европейский суд не согласился с таким неповоротливым подходом, указав, что нет необходимости подтверждать правдивость отсутствия морали, так как это оценочное суждение.

В другом деле, «Шарзах и Ньюс Ферлагсгезельшафт против Австрии», Европейский суд уточнил, что оценочное суждение должно представлять собой «добросовестный комментарий», т. е. оно должно основываться на фактологической базе, чтобы не допустить злоупотребления со стороны спикера.

Первым делом, которое было рассмотрено Европейским судом относительно квалификации фразы в качестве оценочного суждения или утверждения о факте в отношении России, было дело «Гринберг против России». Российские суды требовали от заявителя доказать, что у Шаманова, в то время губернатора Ульяновской области, нет ни стыда, ни совести. Так как журналист, сделавший такое заключение в одной из статей, не смог раскрыть душевное состояние генерала, то российские суды признали, что он распространил не соответствующие действительности сведения.

Европейский суд со ссылкой на дело «Лингенс против Австрии» квалифицировал слова журналиста как квинтэссенцию оценочного суждения, отметив, что высказывание было сделано в рамках обсуждения важного публичного вопроса, а именно: свободы информации в Ульяновской области. Критика была направлена на политика, пределы допустимой критики которого шире, чем для обычного гражданина.

В 2005 г. данный подход стал частью российской правоприменительной практики, поскольку Верховный суд включил его в обзор практики по делам о защите чести, достоинства и деловой репутации. Суд указал, что следует различать имеющие место утверждения о фактах, соответствие действительности которых можно проверить, и оценочные суждения, мнения, убеждения, которые не являются предметом судебной защиты. Также суд указал, что политические деятели, стремящиеся заручиться общественным мнением, тем самым соглашаются стать объектом общественной политической дискуссии и критики в СМИ. Государственные должностные лица могут быть подвергнуты критике в СМИ в отношении того, как они исполняют свои обязанности, поскольку это необходимо для обеспечения гласного и ответственного исполнения ими своих полномочий. В 2016 г. Верховный суд уточнил, что если оценочное суждение выражено в оскорбительной форме, то тогда оно может быть предметом судебной защиты.

Нематериальное достоинство

В части неуважения к государственным символам стоит отметить, что такие деяния уже урегулированы законом, причем Уголовным кодексом РФ. Так, ст. 329 УК предусматривает наказание в виде лишения свободы на один год за надругательство над Государственным гербом Российской Федерации или Государственным флагом Российской Федерации. Также стоит отметить, что вопрос уважения к флагу неоднократно и довольно громко поднимался в мировой правоприменительной практике.

Как известно, в США существует даже ритуал присяги американскому флагу, более того, в американских школах дети каждый день должны были салютовать флагу. Такая практика в 1940 г. привела к судебному спору с религиозным подтекстом. Поводом к этому послужила религиозная доктрина «Свидетелей Иеговы» (организация, запрещенная в России), которые, понимая Библию буквально, руководствуясь заповедью «не сотвори себе кумира», отвергают любое поклонение символам, в том числе таким, как флаг США, считая такую практику идолопоклонством. Сестры Барнетт из штата Пенсильвания из семьи «Свидетелей Иеговы» отказались салютовать флагу во время присяги и были исключены из школы. Тогда дело впервые дошло до Верховного суда, который постановил, что салют флагу не противоречит конституции.

Но через три года, опять же по жалобе «Свидетелей Иеговы», решение было пересмотрено. Судья Джексон в решении написал следующее: «Принудительной унификацией мнений можно добиться лишь единодушия кладбища… В американской концепции государства или в природе и происхождении его авторитета нет никакой мистики. Мы учредили правительство с согласия управляемых, и «Билль о правах» лишает находящихся у власти права и юридической возможности оказывать принудительное влияние на это согласие». Иными словами, салютование флагу было признано принуждением к выражению мнения, что недопустимо.

Иными словами, на сегодняшний день для защиты чести и достоинства конкретного человека, в том числе представителя власти, уже существует необходимый правовой инструментарий. Защиту от неуважения закон не может гарантировать, поскольку подобные категории относятся к оценочным, а кроме того, даже при проявлении неуважения некоторые субъекты должны проявлять терпимость. При этом защиту таких нематериальных благ, как честь или достоинство, которые могут пострадать от неуважительного отношения, закон гарантирует исключительно человеку, т.е. субъекту.

Органы государственной власти как юридическая фикция не обладают такими благами, поэтому в правовом смысле им не может быть причинен какой-то вред от неуважительного отношения. Ровно как не может страдать от неуважительного отношения автомобиль или микроволновая печь, и любые отзывы, как положительные, так и негативные, производны от качества работы этих устройств.