Уже было

В конце 1980‑х самым большим флотом мира был не американский, а советский. Причем СССР заметно обгонял США: более 500 надводных кораблей и подводных лодок основных классов против 430, без учета вспомогательного флота и мелких боевых единиц, с которыми превосходство становилось еще большим. На господство в океане ВМФ СССР, однако, претендовать не мог, серьезно уступая в мощи главных сил флота. В 1989 году против советских четырех авианесущих крейсеров и 96 крупных боевых кораблей – от сторожевиков дальней морской зоны (фрегатов, по западной классификации) до ракетных крейсеров – США могли выставить 17 авианосцев и более 200 крупных кораблей, от фрегата и выше.

Схожим было и соотношение экспедиционных сил флота: десантные корабли ВМФ СССР по большей части были относительно невелики, и даже наиболее крупные из них не предназначались для операций на удаленных театрах военных действий (ТВД), вне радиуса поддержки своей береговой авиации. Напротив, ядро американских «десантовозов» составляли крупные корабли с собственными авиагруппами, мощь которых заметно возрастала в случае взаимодействия с авианосными ударными соединениями.

В то же время ВМФ СССР обладал крупнейшим в мире подводным флотом, и даже несмотря на значительную долю устаревших субмарин в его составе возможности советского подплава оценивались очень высоко. Но затрудненный выход на оперативный простор (если не брать Тихий океан) и проблемы с инфраструктурой серьезно ограничивали его потенциал в случае войны.

Впрочем, прямое столкновение ВМФ СССР и ВМС США вне крупного конфликта, имеющего все шансы очень быстро перерасти в глобальный, к концу 1980‑х было крайне маловероятным. 1990‑е должны были серьезно изменить состав ВМФ СССР, численность которого заметно сократилась бы, но при этом ожидался рост удельного веса современных крупных боевых кораблей и подводных лодок. Эта трансформация должна была повысить возможности ВМФ СССР и в части поддержания стратегического паритета, и в части практического применения в рамках локальных конфликтов, но…

…Но распад Советского Союза и катастрофическое сокращение оборонного бюджета России, унаследовавшей 95% ВМФ СССР, привели к резкому обвалу накопленного за десятилетия потенциала. ВМФ России номинально сохраняет второе место в мире по боевым возможностям исключительно благодаря «весу» морских стратегических ядерных сил. Силы общего назначения ВМФ РФ находятся в упадке, особенно это касается кораблей океанской и дальней морской зоны, и перспективы их восстановления в ближайшем будущем довольно туманны.

А что Китай?

Китай сегодня, если сравнивать его достижения с уровнем предыдущих претендентов на морское господство, напоминает Германию перед Первой мировой войной. КНР активно строит современные надводные корабли, сосредоточившись на массовом серийном производстве ограниченного числа проектов с последовательным наращиванием характеристик от проекта к проекту. При этом, как и Германия той поры, как и СССР 1980‑х, Китай серьезно уступает действующему «хозяину морей» по мощи главных сил. Так, на сегодня КНР имеет только один авианосец против 11 американских, не имеет пока в строю ракетных крейсеров (которых у США 22) и может выставить лишь 23 эсминца против более чем 60 американских.

Зато, как и в свое время СССР, Китай имеет серьезное превосходство в легких силах: более 50 фрегатов и столько же меньших по размерам и легче вооруженных корветов (при этом количество и тех, и других растет) создают серьезную угрозу вблизи китайского побережья и могут поддержать главные силы флота при необходимости действий вдали от дома.

Десантные силы ВМС НОАК пока нельзя сравнивать с американскими: так же, как и Советский Союз, Китай долгое время ориентировал свою морскую пехоту на действия в ближней морской зоне и только сейчас приступает к строительству «ядра» будущих экспедиционных сил, способных действовать на океанских просторах.

То же самое можно сказать и про китайский подплав, основу которого составляют почти 50 дизельных субмарин. Впрочем, строительство современных АПЛ продолжается, и если оно будет идти теми же темпами, то уже в ближайшие 10 лет КНР имеет шансы обогнать по мощи атомного подводного флота Россию и выйти на второе место после США по этому показателю.

Ключевые преимущества Пекина в морской гонке, впрочем, заключены отнюдь не в количестве и характеристиках строящихся кораблей.

Немного географии

Вернемся к России. Проклятие отечественного флота – географическое положение нашей страны. Вплоть до конца XIX века морские силы России сосредоточивались преимущественно на двух изолированных морских ТВД – Балтике и Черном море, маневр между которыми был практически невозможен. Удаленность от экономического и промышленного центра страны с самого начала серьезно ограничивала возможности создания (и поддержания!) крупных морских сил на Тихом океане, что сказалось на исходе Русско-японской войны 1904–1905 годов. Сегодня ВМФ России по-прежнему страдает от географического разделения – маневр между театрами занимает недели и месяцы, а скрытная переброска сколько-нибудь крупных сил невозможна.

Все эти проблемы практически неведомы ВМС НОАК. Выходя к побережью трех морей – Желтого, Восточно- и Южно-Китайского, КНР не испытывает проблем с переброской кораблей между потенциальными ТВД: этот театр, по сути, один. Китайские моряки могли бы посетовать на затрудненность выхода в океан, отделенный от прибрежных морей грядами островов, однако эти проблемы куда менее остры, чем у ВМФ России, и, кроме того, ключевые задачи ВМС НОАК по-прежнему сосредоточены в прилегающих морях, будь то создание перевеса близ спорных островов или отражение возможной американской атаки в случае, например, конфликта за Тайвань или столкновения с Японией.

Если учесть это обстоятельство, то недостаточное число крупных кораблей в составе ВМС НОАК перестает казаться существенным минусом. А благодаря возможностям китайской военной авиации и ее подготовке к действиям над морем Пекин определенно может сосредоточить в любом районе в радиусе 1–1,5 тысячи километров от своего побережья силы, превосходящие всех его потенциальных противников – от Южной Кореи и Японии до Филиппин и Вьетнама.

Для уверенного противостояния ВМС США этих сил пока недостаточно, однако уже к концу 2020‑х ситуация, скорее всего, изменится. Темпы строительства китайского флота позволяют рассчитывать, что к 2030 году Пекин сможет вывести в море четыре, а возможно, и пять авианосцев при поддержке не менее чем полутора десятков «больших эсминцев» (фактически ракетных крейсеров) проекта 055 и без малого 30 эсминцев. С учетом поддержки легких сил и береговой авиации для обеспечения серьезного перевеса над подобной группировкой США придется стянуть в западную часть Тихого океана подавляющую часть своего флота. По сути, это будет означать, даже без учета потенциала морских стратегических ядерных сил, обретение Китаем возможностей неядерного сдерживания на море: любой потенциальный конфликт будет грозить масштабной эскалацией с непредсказуемым результатом. О политических последствиях этого для соседних с Китаем островных и полуостровных государств остается только догадываться. Но следующий военный шаг Пекина легко предсказуем: ВМС Китая начнут активно действовать не только в прибрежной зоне, но и в Филиппинском море, между первой и второй грядой островов, демонстрируя соседям возможные проблемы с получением военной помощи от США «в случае чего».

Также практически неизбежна дальнейшая активизация ВМС НОАК в Индийском океане. Причем, учитывая проблемы, сопровождающие строительство ВМС Индии, включая недопустимо высокий для развитого флота уровень аварийности и недостаточные промышленные возможности, китайский флот сможет создать локальный перевес на этом удаленном (для себя) ТВД, особенно при поддержке Пакистана.

Чем стрелять

Вооружение современного флота – один из самых интересных вопросов. И здесь, несмотря на периодически демонстрируемые новшества типа экспериментальной электромагнитной пушки или противокорабельных баллистических ракет, Китай пока остается в большей степени реципиентом технологий.

В основе конструкций ракетного вооружения серийных и перспективных китайских надводных кораблей лежат в первую очередь системы советской/российской разработки. Это касается морского зенитного ракетного комплекса HHQ‑9 (морская версия китайской копии системы С‑300), противокорабельных ракет YJ‑18 (китайская версия российской сверхзвуковой ПКР 3 М54 комплекса «Калибр»), крылатых ракет большой дальности CJ‑10, позволяющих атаковать наземные цели, и ряда других систем.

В целом этот набор не представляет собой что-то сверхъестественное, но уже сейчас можно констатировать, что китайские военно-морские силы, в отличие от американских, имеют современные сверхзвуковые противокорабельные ракеты, тогда как для США их создание и постановка на вооружение – все еще вопрос завтрашнего дня.

Не менее интересно сопоставление возможностей морской авиации двух стран. Сравнивать напрямую авиацию флотов бесполезно: подавляющая часть боевых самолетов, способных действовать над морем, контролируется ВВС НОАК, а боевое ядро авиации китайского флота пока не слишком многочисленно – всего около 300 боевых самолетов, в том числе более 20 палубных истребителей J‑15. По мере роста численности авианосцев в составе ВМС НОАК последняя цифра будет увеличиваться. Состав палубных авиакрыльев изменится и качественно, в том числе за счет разработки палубных «летающих радаров» и предполагаемого появления корабельной версии истребителя пятого поколения J‑31. Предполагается и рост потенциала береговой авиации флота, а также возможное создание самолета вертикального взлета и посадки для оснащения перспективных универсальных десантных кораблей ВМС НОАК.

Говорить о достижении превосходства над авиацией ВМС США здесь не приходится. Но, как уже было отмечено, с учетом ориентированных на действия в прибрежной зоне сил ВВС НОАК, чтобы превзойти Китай в его водах, американцам придется стягивать к китайскому побережью подавляющую часть своего флота.

Предвестники проблем

О масштабах «болезней роста», сопутствующих быстрому развитию ВМС НОАК, мы можем только догадываться, поскольку Пекин скрывает информацию о таких вопросах. Но можно смело утверждать: Китай подошел к формированию современного флота гораздо основательнее, чем в свое время СССР. В КНР создана мощная береговая инфраструктура, включая бетонный макет авианосца для обучения экипажей, и отдельно аналог российского комплекса НИТКА – наземного тренажера летчиков палубной авиации, воспроизводящего палубу авианосца.

Мощь китайской промышленности обеспечивает и высокие возможности судостроения/судоремонта, однако, как показывают исторические примеры, «железо» в создании флота играет важную роль, но есть и другие. По мнению беседовавших с корреспондентом «Профиля» российских специалистов, Китай пока уступает и США, и России в возможностях современного радиоэлектронного и гидроакустического оборудования боевых кораблей и подводных лодок, а также в уровне боевой подготовки экипажей и командного состава. При этом если морская практика сама по себе нарабатывается при достаточной интенсивности учебных плаваний и выходов на боевую службу, то практика управления крупными силами флота в Китае пока находится на начальном этапе становления, и быстрый рост ВМС в данном случае усугубляет проблему, поскольку дефицит квалифицированных офицеров, командиров кораблей, флагманских специалистов и штабных операторов только увеличивается и в обозримом будущем продолжит расти дальше. В прошлом нехватка хорошо подготовленных кадров не раз становилась серьезной проблемой для многих претендентов на морское могущество.

Отдельно выделяется и общая для китайской военной машины проблема недостаточной инициативы офицеров на местах, часто не рискующих принимать решения самостоятельно, без команды начальников. С учетом этих факторов ВМС НОАК предстоит пройти еще долгий путь, прежде чем уровень их управления станет соответствовать численности.

А численность будет расти. Скорее всего, к 2030 году в составе ВМС НОАК будет не менее 350 боевых кораблей и подлодок основных классов с более высокими, чем сегодня, боевыми возможностями.