Совершить такое путешествие хотят почти все. Социологическое исследование Ростуризма показало, что в этнотур с удовольствием отправились бы 88% россиян. Однако эксперты отмечают: это направление, несмотря на его популярность, в большей степени находится в области теории, чем практики, этнотуризм – все еще экзотика. А ведь его потенциал в России, где проживают 180 этнических групп, невероятно высок. И путешествовать россияне любят: по данным Всемирной туристской организации (UNWTO), наша страна вошла в топ‑10 стран по совокупным затратам туристов на путешествия ($35 млрд) и вместе с Францией продемонстрировала самый высокий рост этих затрат (11%). Однако, судя по продажам авиабилетов, самым популярным направлением и целью по-прежнему остается пляж.

Изнанка глобализации

«Время как будто остановилось. Создается ощущение, что ты оказался в древней Стране Басков и общаешься с ними. Глобализация оставила эти места нетронутыми», – делится впечатлениями от этнотура в Испанию доцент кафедры иностранных языков РЭУ им. Плеханова Дмитрий Еныгин. Он преподает курс межкультурной коммуникации в университете Страны Басков и подробно изучил, что понимают под этнотуризмом в этом регионе.

Культурный студенческий обмен, например, означает, что ребята полностью погружаются в атмосферу местного колорита. Там нет ни одного сетевого ресторана, зато по количеству заведений, отмеченных мишленовскими звездами, баски – чемпионы. И в их основе – этническая кухня. А еще Страна Басков – это винодельческие маршруты по знаменитым виноградникам Риоха, поэтические и литературные «парады», фольклорные фестивали. «Конечно, здесь и очень много проблем, – говорит эксперт. – Численность басков постепенно сокращается. Но они прикладывают колоссальные усилия к тому, чтобы молодежь оставалась в регионе и участвовала в его развитии. А начинается всё с воспитания в семейных традициях».

По определению UNWTO, основная мотивация культурного туризма – изучение и потребление материальных и нематериальных культурных достопримечательностей. А эти достопримечательности связаны с набором отличительных материальных, интеллектуальных, духовных и эмоциональных особенностей общества – искусства и архитектуры, исторического и культурного наследия, кулинарного наследия, литературы, музыки, творческих индустрий и живых культур с их образом жизни, ценностными системами, верованиями и традициями. Этнический туризм по сути – часть культурного. Только речь тут не о музеях мировых столиц, а о малых народах в провинциальных, часто очень удаленных от цивилизации уголках планеты.

Актуальность этого направления обусловлена несколькими важнейшими для всего человечества причинами. Одна из них – постоянное переселение людей. «В мире огромное количество переселенцев, вынужденных сменить свое место жительства из-за множества причин: военных, политических, религиозных конфликтов, экономических факторов», – поясняет доцент департамента менеджмента Финансового университета при правительстве РФ Константин Поздняков.

С одной стороны, продолжает он, этническое и национальное разнообразие является одной из отличительных черт современного общества. С другой – жизнь этнических групп и меньшинств в условиях глобализации, стремительного научно-технического развития, экологических кризисов и увеличения информационных потоков становится все более сложной. Таким образом, этнический туризм является одним из вариантов сохранения этнического многообразия и одновременно способствует более тесному контакту между представителями тех или иных народов, вовлечению их культуры в мировое культурное наследие.

Склонность современного общества к самоизучению, познанию себя вывела этнотуризм в главные тренды путешествий, продолжает эту мысль Дмитрий Еныгин. А глобализация провоцирует желание чего-то локального, неизведанного, национального.

«Эта тенденция подтверждает, что не всё еще потеряно и все-таки современность обеспокоена вопросом исчезновения некоторых народов и обратила внимание на изучение их культуры, – говорит эксперт. – Ведь одна из версий возникновения этнографии как науки еще в XVIII веке заключается в том, что назрела необходимость изучать изолированные народы, аборигенов, которые сохраняли свою культуру сквозь тысячелетия».

Поскольку туризм – это отрасль экономики, то этнопутешествия при грамотной их организации вносят существенный вклад в развитие и бюджет того или иного региона: создаются рабочие места, строятся дороги, отели, рестораны. И местные общины, будучи активно вовлеченными в турбизнес, могут одновременно и зарабатывать, и сохранять свою самобытность.

Этнический калейдоскоп

Каждая страна по-своему рекламирует этнотуризм остальному миру, и в каждой свои особенности, своя привлекательность. Так, для Фиджи это образ жизни жителей архипелага, передаваемые из поколения в поколение традиции и обычаи, уникальный опыт, который туристы могут испытать на себе. Босния и Герцеговина презентует себя как страну с древней и богатой историей, чье культурное наследие испытало влияние Древней Греции и Рима, Средневековья, Османской и Австро-Венгерской империй, и поэтому эта маленькая страна является уникальным объектом культурного туризма.

Большинство туристов едут на Мальту ради солнца и моря, но для 15% посетителей главная цель – культурное наследие этой страны, и это побудило местные власти сместить акценты в своей политике с пляжного отдыха на просветительский. «Малайзия: настоящая Азия» – этот слоган стал главным для страны в привлечении иностранных туристов. Множество этнических групп, проживающих в Малайзии, сделали эту страну своеобразной «маленькой Азией».

Винный тур, Великий шелковый путь, Александр Дюма на Кавказе – эти маршруты стали фирменными визитными карточками Азербайджана, город Массалы стал «столицей фольклора», Губа – «столицей ремесел», Кедабек – «столицей легенд».

Этнотуризм, приводит примеры Дмитрий Еныгин, – это маршруты по местам жизни и быта коренного населения, как в Непале, или музеи под открытым небом, как в Скансене, где воссозданы дома и усадьбы, а также быт различных социальных слоев в Швеции. «Одним из интересных трендов в этнотуризме является и проживание в семье с местным населением, что позволяет не только увидеть, как устроен быт народа, но и попробовать себя в роли его представителя, – говорит эксперт. – Такие варианты туров есть в Эквадоре и традиционно в Британии и Канаде».

Роль местных властей и туристических фирм в организации этнотуризма может оказаться очень существенной. Например, в Танзании местные общины напрямую вовлечены в создание туристических программ и маршрутов. И путешественники могут знакомиться с ценностями, верованиями и традициями местных жителей непосредственно в их среде. Таким образом, совершается культурный обмен, и экономика получает свои бонусы.

В Восточном Тиморе власти субсидируют местные общины, чтобы те могли восстанавливать традиционные жилища, заниматься народными ремеслами и пошивом традиционных костюмов. «Власти разных стран поддерживают желание туристов изучать местные обычаи, – говорит руководитель сервиса по продаже билетов Biletik.aero Андрей Каймачников. – Например, в Кении можно посетить деревни племен масаи и самбуру, встретиться с их вождями и даже поучаствовать в ритуальных танцах».

В Эквадоре, рассказывает политолог и историк Александр Быковский, живет большое количество индейцев, для которых созданы отдельные парки и заповедники, места для охоты, дороги для автобусов, подвоза продуктов и других необходимых для туристов и местных жителей товаров. Созданы специальные группы, которые обучают индейцев общению с туристами, технологии продаж изделий, демонстрации своего фольклора, танцев, обычаев. Туристов селят в отдельные индейские домики, катают на каноэ по рекам, кормят индейской пищей, ходят с ними на охоту и рыбалку, учат местным ремеслам и обычаям.

«Всё это приносит ощутимый доход как индейцам, так и турфирмам и государству, – говорит эксперт. – То же самое происходит в Канаде с индейцами и эскимосами. Прямо в центре Оттавы есть индейская деревня, в которой можно познакомиться с местной культурой».

В Австралии правительство всесторонне поддерживает аборигенов: устраивает парки, строит коммуникации и также обучает местное население технологиям предоставления услуг туристам. Кроме того, местные власти, говорит Быковский, ведут мощное информационное сопровождение этнотуризма, финансируют специальный сайт и рекламу по всем телеканалам Австралии.

Однако, отмечают аналитики UNWTO, при плохом управлении туризм может также оказывать негативное воздействие на культуру и наследие, что неизбежно наносит ущерб долгосрочной устойчивости как сектора туризма, так и сектора культуры. Поэтому некоторые страны в свою политику также включили пункт о соблюдении баланса между поощрением туризма и сохранением местной культуры. Например, одна из главных целей Мьянмы – не допустить разрушения культурного наследия и естественной природной красоты в результате развития гостиничной и туристической индустрии.

В Папуа–Новой Гвинее особая проблема: там западную концепцию турбизнеса пытаются привести в соответствие с меланезийской традиционной практикой совместного использования ресурсов и землевладения. В частности, местные общины могут ограничивать допустимое число туристов–любителей серфинга в целях защиты окружающей среды, но при этом получают различные льготы на организацию этого вида туризма.

Придуманная этнография

Самый кассовый за всю историю китайского кинопроката фильм «Приключения в Таиланде» 2012 года (30 млн зрителей, сбор – 1 млрд юаней) спровоцировал колоссальный приток туристов из Китая в тайский Чиангмай, где снималось кино. После выхода фильма на экраны турпоток в Таиланд увеличился с 2,7 млн в 2012 году до 8 млн в 2015 году. Как ни странно, подобное явление тоже относится к этнотуризму.

«Современный этнотуризм – дитя поп-культуры, и тот же «Диснейленд» многими посетителями воспринимается как вполне себе этнографический заповедник, – говорит маркетолог, сопредседатель комитета по развитию индустрии кино и телевидения «Деловой России» Игорь Пылаев. – И не важно, что в нем широко представлены быт и культура выдуманных персонажей. Для миллионной детской аудитории все они – и Микки-Маус, и Дональд Дак, и многие другие – абсолютно реальные герои».

По схожему принципу существует Хоббитон – деревня хоббитов в Новой Зеландии. Изначально это была декорация для фильмов «Властелин колец» и «Хоббит». Но вскоре, рассказывает эксперт, место съемок превратилось в центр паломничества для многомиллионной армии фанатов Толкина.

«Сейчас это один из самых популярных этнографических туристических маршрутов в мире», – говорит Пылаев. Он приводит еще один подобный пример: выдуманный город Татуин в Тунисе, который также был построен как съемочный павильон и очень быстро стал объектом культурного и этнографического наследия для всех поклонников (и не только) саги «Звездные войны».

Парадокс в том, что многим туристам все равно, какого рода реконструкцию они увидят воочию – историческую или ту, которая воссоздает вымышленные миры и цивилизации, объясняет маркетолог. «Главное, насколько сильно эти туристические объекты внедрены в массовое сознание, – говорит он. – Это тренд». Будущее, безусловно, за таким видом этнотуризма, уверен эксперт. Чем больше будет новых успешных голливудских кинофраншиз, тем чаще будут возникать на туристических картах удивительные этнографические поселения, считает он. «Возможно, со временем нечто подобное появится и в России, если удастся снять национальный фильм или сериал, сопоставимый по масштабам с «Властелином колец», – предполагает Игорь Пылаев.

Исчезающая ностальгия

Но этнотуризм – это еще и прошлое. Для многих это лучший способ узнать о своем происхождении. «Это помогает многим людям найти своих родственников на чужих землях, о существовании которых большинство даже не знало, – говорит Константин Поздняков. – Люди посещают места, где жили их отцы, деды или они сами в детстве, юности или молодости. Именно поэтому вторым названием этнического туризма является ностальгический туризм».

С этой целью в Карелию и Ленинградскую область часто приезжают туристы из Финляндии. Одним из центров такого паломничества стал карельский город Сортавала, который называют «неофициальным центром Северного Приладожья». В 90‑х Сортавала стал и центром паломничества ностальгического туризма финнов, что стало возможным благодаря сокращению приграничной зоны до 5 км.

«С этого времени уехавшие из Карелии финны получили возможность приезжать в родные места, остававшиеся закрытыми на протяжении всего советского времени, – пишут авторы книги «Гибкие этничности. Этнические процессы в Петрозаводске и Карелии в 2010‑е годы». – Начало 90‑х стало пиком ностальгического туризма». Но сейчас, говорится в исследовании, число паломников значительно уменьшилось: «Многие представители старшего поколения финнов, живших когда-то в Карелии, умерли, а их потомки уже не чувствуют к этой земле такой привязанности, как их родители, дедушки и бабушки».

«В очереди на границе с Литвой перед нами стоял BMW с немецкими номерами, а за следующие три дня мы встретили еще около десятка машин из Германии», – вспоминает блогер Вастрик (Василий Зубарев) о поездке в Калининградскую область. «Почти 400 тысяч немцев, которых выгнали отсюда 70 лет назад, обзавелись новыми домами, семьями в Германии и рассказывали детям свою историю, – пишет он. – Описывали свои бывшие дома, как бросали и закапывали вещи, как ехали на поезде и о чем думали тогда. Их дети и внуки теперь вырастают и хотят посмотреть истории своих родителей вживую».

Введение электронных виз в Калининградской области значительно способствовало турпотоку в этот регион. Однако традиционный ностальгический туризм немцев на родину предков также уходит в прошлое, жаловался пару лет назад врио губернатора Антон Алиханов: выходцы с этих земель умирают, а их потомков это перестает интересовать.

То же самое произошло и с японским ностальгическим туризмом. Подавляющее большинство иностранных туристов (90%) на Сахалине и Курилах – японцы. Цель визита все та же – могилы предков. В 90‑х поток туристов из Японии в Приморье достигал 12 тыс. человек в год, отмечала в СМИ директор международного института туризма и гостеприимства ВГУЭС Галина Гомилевская: японцы посещали могилы предков. Но затем этот поток сократился, интерес упал.

Россия – неразбуженная красавица

Этнический туризм в России на первый взгляд развивается довольно бурно. Ненецкий чум, чукотская яранга, цыганский шатер, саамская вежа, шатер бедуинов, киргизская юрта, индейский типи, жилище масаев – все это можно посетить, не выезжая из Москвы, в расположившемся под открытым небом Музее кочевой культуры.

Здесь можно услышать горловое пение алтайцев, якутов, бурят и хакасов, узнать историю малых кочевых народов России и всего мира, познакомиться с их ремеслами, проникнуться философией и обрядами шаманизма, буддизма, религией индейцев Северной Америки. В подмосковном Хотьково расположился этнопарк «Кочевник» с настоящей верблюжьей фермой, а под Калугой – целый «Этномир», этнографический парк-музей, где представлена архитектура, национальная кухня, ремесла, традиции и быт многих стран мира.

До 31 октября продолжается голосование за лучшие туристические направления среди самых популярных видов отдыха – National Geographic Traveler Awards 2019. В номинации «Российский этнический отдых» пока лидирует Калмыкия (34%), на втором месте – Чукотка (30%), на третьем – Ингушетия (13%), затем с небольшим отставанием – Удмуртия (12%) и Архангельская область (11%).

Свой рейтинг этнофестивалей на открытом воздухе составил туристический сайт ТурСтат. В сентябре в топ‑5 таких мероприятий вошли фестиваль народного творчества «Золотое кольцо» во Владимирской области, фестиваль костюма и народных промыслов «Сарафан» в Великом Новгороде, фестиваль «МастерОК» в Павловском Посаде Московской области, литературно-этнографический праздник «Кружилинские толоки» в хуторе Кружилинский Шолоховского района Ростовской области и фестиваль «Ремесленные дни в Костромской слободе» в Костроме.

В Удмуртии, например, этнотуризм стал одним из приоритетных направлений развития региона, говорит начальник управления по развитию туризма и туристской деятельности Минэкономики республики Юлия Железняк. «Это направление знакомит жителей и гостей республики с основными традициями, обычаями, верованиями удмуртов, мифами, обрядами и праздниками удмуртского народа», – рассказывает чиновница. Количество этномероприятий исчисляется уже сотнями, число посетителей – сотнями тысяч.

«Живой интерес вызывают гастрономия, национальные костюмы, удмуртские народные музыкальные инструменты, устройство быта удмуртов, проводимые в Домах ремесел мастер-классы, связанные с традиционными видами декоративно-прикладного искусства, – продолжает эксперт. – Тенденция такова, что интерес есть не только у российских туристов, но и у иностранцев, прежде всего из стран финно-угорской языковой семьи (Финляндии, Венгрии)».

Популярными в регионе стали и событийные этномероприятия: удмуртский национальный праздник «Гербер», фестиваль «Всемирный день пельменя», Всероссийский фестиваль национальной кухни и юмора «Пельменика», Международный фестиваль финно-угорской кухни «Быг-быг», Национальный марийский праздник «Петров день», Всероссийский фестиваль «От Пельняня до Китая».

На фоне этнического разнообразия России все это – лишь жалкие крохи. Многие ли знают, например, о кереках? А ведь, согласно Всероссийской переписи населения 2010 года, представителями этой народности Чукотки себя назвали всего четыре человека. В списке исчезающих народов водь – финно-угорская группа Ленобласти (64 человека), псковские сету (214 человек), энцы Таймыра (227 человек), алеуты с Камчатки (482 человека) и некоторые другие.

Этнотуры по России проводят, но их совсем немного. Например, проект «Альтуризм» предлагает не только погрузиться в самобытный мир малых городов и деревень, но и помочь этим местностям в развитии. Можно, например, послушать карельское рунопение в Вокнаволоке, деревне, где еще действует пока школа, в которой преподают карельский язык. Можно отправиться на Чукотку и помочь со строительством музея морского промысла под открытым небом, пообщаться с чукчами и эскимосами, принять участие в их традиционных обрядах. Настоящую экзотику предлагает Russian Discovery: тут и этнотур по Якутии, и авторский тур в край ювелиров и гончаров в Дагестане, и каникулы в саамской деревне, и этнотур по Сибири, и многое другое.

Об этнотуризме во всем российском разнообразии написано множество научных работ. Но подобные туры – удовольствие не из дешевых. И не потому, что это экзотика, а потому, что на практике путешествие до отдаленных уголков нашей страны сопоставимо с трудностями первооткрывателей. Коммуникаций почти нет, в очень многих населенных пунктах нет даже дорог для подвоза туристов и питания, говорит Александр Быковский.

Среди других проблем – отсутствие информационного сопровождения о туристических услугах со стороны правительства регионов и страны в целом, а также отсутствие специальных комиссий, обучающих малые народы общению с туристами. Россия, кроме того, в представлении большинства иностранцев – это водка, икра, балалайка и матрешка. А будь у нас национальные бренды вкупе с развитой инфраструктурой, страна могла бы стать настоящей туристической Меккой.

Рекреационный отдых на побережье Черного моря до сих пор самый предпочтительный для россиян, судя по количеству продаваемых авиабилетов, говорит Андрей Каймачников. Но при этом отмечает: «Согласно данным наших опросов, часть туристов устала от пляжного отдыха. Они отправляются в Турцию не только полежать на пляже, но и изучить местные достопримечательности. В Китае они обращают внимание не только на храмовые комплексы, но и ходят на специальные чайные церемонии».

К собственной стране такой интерес пока невысок, потому что нет заинтересованности местных властей в развитии данного направления. «Мало регионов выделяют финансирование на развитие туристической инфраструктуры в целом», – говорит эксперт.