В начале прошлой недели могло показаться, что события в восточных областях Украины (Харьковской, Донецкой и Луганской) развиваются по крымскому сценарию. 6 апреля пророссийски настроенные активисты захватили административные здания в Луганске, Донецке и Харькове. Затем в Донецке было объявлено о создании Донецкой народной республики. Прозвучали заявления, что не позднее 11 мая в области должен состояться референдум о независимости Донбасса. Вслед за Донецком о создании у себя «народной республики» объявили и в Харькове. Казалось, что отделение восточных областей — дело нескольких дней, а может быть, даже и часов. Многие полагали, что Киев не решится дать жесткий отпор сепаратистам из-за опасений спровоцировать российское вторжение. Однако события развивались иначе. Киев на этот раз действовал активнее, чем прежде. Через сутки после захвата Харьковской облгосадминистрации здание было освобождено в результате спецоперации, примерно шестьдесят человек арестовали. В восточные области были направлены армейские части и подразделения национальной гвардии. Спустя короткое время митингующие очистили здание Службы безопасности Украины в Донецке, но продолжали удерживать там здание облгосадминистрации, как и в Луганске. После захвата административных зданий органы милиции Украины начали расследования по статье «массовые беспорядки». Но после провозглашения «народных республик» дела были переквалифицированы на более тяжкую статью «действия, направленные на насильственное изменение или свержение конституционного строя или на захват государственной власти». Впрочем, и.о. президента Александр Турчинов пообещал пророссийским активистам амнистию в случае их отказа от «противоправной деятельности». В среду глава МВД Украины Арсен Аваков поставил пророссийским силам Донбасса ультиматум — к утру пятницы они должны были сложить оружие и освободить захваченные здания, в противном случае к ним могла быть применена сила. Однако к моменту сдачи номера в печать силовых действий в отношении митингующих не предпринималось. Россия также воздерживалась от резких движений, ограничившись «словесными интервенциями». Означает ли это, что Москва отказалась от намерения отторгнуть от Украины ее восточные области? И что будет дальше? Корреспонденты «Профиля» обсудили с экспертами возможные сценарии развития событий.
Строго говоря, все возможные сценарии можно легко разделить на две группы: «Отделение Востока» и «Восток в составе Украины». Конечно, наиболее радикальным сценарием стало бы присоединение восточных украинских областей к России. «Реализация крымского сценария была бы самым смелым вариантом, но на нынешний момент в актуальности его приходится сомневаться», — полагает директор Российско-украинского информационного центра Олег Бондаренко. Тому есть как политические, так и экономические причины. В Москве отдают себе отчет, что в случае присоединения отдельных областей Украины (или даже одной области) Россия окажется в международной изоляции и испытает на себе действие санкций более серьезных, чем те, что уже вступили в действие после референдума в Крыму. Очевидно также, что на востоке Украины далеко не все будут рады присоединению к России. «Есть достаточно людей, готовых начать партизанскую войну в случае появления российских войск, крымский бескровный сценарий здесь не повторится», — уверен президент киевского аналитического центра «Политика» Игорь Попов.
Кроме того, России придется тратить миллиарды на инвестиции в инфраструктуру юго-востока Украины и социальные выплаты, что совершенно неподъемно для бюджета России в условиях стагнации. «Для России нет экономического смысла присоединить восток и юг Украины, она очень серьезно от этого потеряет, потому что там требуется реструктуризация многих производств, где до сих пор используется техника советского времени, требуются капиталовложения», — говорит замдиректора Института стран СНГ Владимир Жарихин. У России нет и долговременного экономического интереса в присоединении Восточной Украины, полагает Игорь Попов. «Российский бизнес уже приватизировал значительную часть украинских предприятий промышленного сектора, — говорит он. — Интерес может представлять «Южмаш» в Днепропетровске и еще пара подобных оборонных госконцернов, но затраты на дотирование социальной сферы будут в случае захвата территории просто космическими».
Даже уголь Донбасса принесет экономике России только лишние хлопоты. «Намного выгоднее добывать кузбасский уголь открытым способом, чем в донецких шахтах, — рассуждает российский политолог Андрей Окара, — поэтому можно смело предположить, что в течение короткого времени после присоединения к России вся угольная отрасль Украины просто умрет». Это, видимо, понимают люди, связанные с украинской угольной отраслью. Например, председатель Независимого профсоюза горняков Украины Михаил Волынец, по сообщению УНИАН, выступил с осуждением сепаратистских настроений на юго-востоке Украины. По его словам, в России в прошлом году на 40% сократились инвестиции в угольную промышленность, она не получает дотаций из бюджета, соответственно, Россия не будет дотировать и украинские шахты. Что касается украинской металлургической отрасли, то она, конечно, интереснее, чем угольная. Речь идет, в частности, о двух заводах — «Азовстали» и Заводе им. Ильича в Мариуполе. «Но украинские предприятия на присоединенных территориях стали бы конкурентами для российской металлургической промышленности, что в период стагнации серьезно ударило бы по отечественному производителю», — отмечает политолог Евгений Минченко.
Итак, если присоединение восточных областей Украины к России при всей его внешней эффектности оказывается не очень хорошим сценарием, тогда возможен другой, промежуточный вариант: создание буферного государства (или ряда независимых государств) в границах восточных областей Украины по образу некогда существовавшей здесь Донецко-Криворожской республики (Донецко-Криворожская республика просуществовала на политической карте мира с февраля 1918 года по февраль 1919 года, затем она вошла в состав Украинской ССР. — «Профиль»). Создание Донецкой народной республики можно расценивать как шаг в этом направлении. Однако эксперты скептически смотрят на возможность существования подобного государственного образования. «В случае отделения восточных областей их ждет судьба непризнанных квазигосударств со всеми атрибутами — контрабандой, бедностью и постоянными вооруженными конфликтами», — считает Игорь Попов. Подобные псевдонезависимые государства никому не нужны, и в первую очередь самим жителям. Подобная серая зона, республика, которая никем не признана, создает массу проблем для людей, которым там надо делать бизнес и просто жить, отмечает Олег Бондаренко. Такое государственное образование будет с экономической и военной точек зрения крайне слабым и политически нестабильным. Однако надо признать, что для России такой вариант выгоднее, чем присоединение, так как он позволяет оказывать давление на Киев, препятствовать вступлению Украины в НАТО, избавляя при этом от обвинений в прямой аннексии части территории соседнего государства. Так что совсем сбрасывать со счетов этот вариант тоже нельзя. «В Кремле еще нет понимания того, что лучше для России — федерализация Украины или ее раскол и создание уже на этом этапе буферного государства», — утверждает Андрей Окара.
Что же остается? Восток в составе Украины. Но на каких условиях? Вот тут, как полагают многие эксперты, и развернется главный торг между Москвой, Киевом и Западом. На сегодня Россия достаточно четко сформулировала свою переговорную позицию — федерализация Украины и придание русскому языку статуса государственного. «Наиболее вероятный сценарий на сегодня — это федерализация Украины, полноценное действие закона о языках и при этом сохранение востока Украины в рамках украинского государства», — говорит Владимир Жарихин. Олег Бондаренко считает, что настоящая федерализация Украины, вплоть во введения некоторых форм конфедерации, сегодня может быть самым выгодным сценарием с точки зрения России. Идеи федерализации Украины, особенно применительно к юго-востоку страны, выдвигались еще в 1990-е годы. Сразу после распада СССР с этой идеей выступили интер-
движение Донбасса и группа «Союз» в Донецком регионе. Однако эти планы не были поддержаны киевскими властями, опасавшимися продолжения процессов дезинтеграции на территории постсоветской Украины. Для таких страхов есть основания. Действительно, федеральное государство предполагает широкую автономию регионов, выборность глав региональной исполнительной и законодательной властей, высокий статус национальных языков народов, проживающих в данном регионе, национально-территориальное деление страны вместо административного. Если унитарная Украина превратится в федерацию, вполне вероятно, что со временем все же встанет вопрос об отделении некоторых областей. Ясно, что Киеву такой вариант не подходит.
Поэтому нынешнее украинское руководство будет стоять за сохранение унитарного государства с небольшими уступками местным региональным элитам. «Будет имитационное расширение прав регионов, и этими обещаниями власти попытаются заболтать пророссийских активистов на юге и востоке, — полагает Евгений Минченко. — Наиболее реальный сценарий именно такой: силовое подавление русскоязычного протеста с последующим забалтыванием проблемы». В том, что федерализация Украины не будет проведена в ближайшей перспективе, уверен и Игорь Попов. По его мнению, компромиссом с региональными элитами может стать усиление роли местного самоуправления, и первые шаги в этом отношении уже сделаны. Усиление роли восточных регионов может реализоваться, в частности, через создание новых политических объединений. Например, речь может идти о создании в Верховной раде широкой коалиции с включением представителей Восточной Украины. «Официальный кандидат от Партии регионов Михаил Добкин на это не пойдет, но среди избирателей более популярен Сергей Тигипко, который исключен из Партии регионов, но создает свою партию, создал фракцию в парламенте и может даже войти в новое правительство как политический выдвиженец русскоязычных избирателей», — прогнозирует Игорь Попов. Однако Россию такой сценарий вряд ли устроит.
Киевский политолог Алексей Полтораков из фонда «Украинская политика» вообще полагает, что цель России не присоединение украинских областей и не обособление их в том или ином виде, но контроль над Украиной в целом. «Восток Украины для России является не геостратегической самоцелью, а средством удержать геополитическое влияние на Украину как таковую», — говорит он. Если не удастся привести к власти на Украине менее прозападное и более пророссийское правительство, тогда Москва будет и дальше подогревать протестные настроения на востоке, чтобы постоянно держать Киев в напряжении. В этом случае нестабильность в восточных областях может сохраняться еще долго. «России нужна нейтральная зона между собственно территорией РФ и территорией, находящейся под контролем стран НАТО», — считает политолог Василий Стоякин. Это очень важно для Москвы, и, чтобы добиться этого, она задействует все имеющиеся в ее распоряжении ресурсы. Однако ставки в игре высоки не только для России, но и для Запада и, конечно же, для Украины. И это не позволяет исключить ни один из предложенных сценариев.