Западные технологии для восточных амбиций

Военные и политические амбиции Анкары можно описать известной фразой турецкого политолога: «Мы напоминаем всем, что являемся потомками империи, которая сделала Средиземное море турецким озером». Одним из ключевых инструментов реализации внешнеполитического курса являются вооруженные силы страны, которые весьма активно участвуют в конфликтах на Ближнем Востоке.

Какое будущее ждет турецкий беспилотник Bayraktar

Военная машина Турции год от года набирает обороты, но пока ее можно сравнить с беспилотником Bayraktar TB2 («Байрактар»), который стал символом национального милитаристского хай-тека. Если заглянуть ему «под капот», то окажется, что БПЛА не полностью турецкий. Дело в том, что большая часть его основных узлов произведена в странах Европы, в США и Канаде: двигатель от австрийской компании Rotax, камеры и системы лазерного наведения L-3 Wescam CMX-15D канадские, системы спутниковой связи американские, ракеты разработаны совместно с германской фирмой TDW... Военно-промышленный комплекс Турецкой Республики все еще критически зависит от поставок западных вооружений и трансферта технологий.

Сейчас вооруженные силы Анкары превосходят по численности все армии НАТО за исключением США. По данным бюллетеня The Military Balance, личный состав турецкой армии насчитывает порядка 355 тыс. человек, еще около 380 тыс. – резервисты, плюс 156 тыс. человек состоят в военизированных формированиях, итого свыше 890 тыс. человек. Для сравнения: следующая по численности армия Североатлантического альянса, французская, насчитывает 203 тыс. человек, вместе с резервистами и военизированными формированиями – 375 тыс. человек.

Эпоха военных переворотов

Армия и ее высший офицерский корпус долгие годы играли ключевую роль в политической жизни Турции, позиционируя себя как главных хранителей политической традиции Ататюрка. По словам Константина Богданова, это делало военных основной силой, противостоящей политическому исламизму. Свои антиисламистские рекомендации армейское руководство порой выражало в форме жесткого ультимативного давления на гражданскую администрацию. Это привело к трем успешным военным переворотам (1960, 1971 и 1980 годы) и целому ряду неудачных их попыток. Приход к власти исламистов во главе с Эрдоганом осложнил отношения правящей партии с военными, следствием чего стали массовые чистки в армии, создание военно-террористических организаций, а затем и неудачная попытка переворота летом 2016 года. По итогам 2010-х годов Эрдогану удалось существенно ослабить политическую роль военных в жизни страны, начав, по сути, новую эру турецкой государственности.

Турция располагает крупнейшим в Европе (за исключением РФ) танковым парком из 3,5 тыс. машин. Германия имеет чуть меньше 1100 танков, Великобритания – всего 227, а Франция – 220. Правда, есть нюанс: у немцев, британцев и французов стоят на вооружении новейшие танки – «Леопард-2 А6/А7», «Челленджер-2» и «Леклерк», а танковый арсенал Турции – по большей части устаревшие импортные машины (американские М48, М60 и германские «Леопард-1»). Наиболее современными образцами в турецкой армии являются германские «Леопард-2 А4», которых у Анкары в 2020 году было немногим более 300 единиц. Перспективный танк собственной разработки Altay должен поступить в армию в конце этого года.

Аналогичная ситуация с самолетами. Основу турецких ВВС составляют американские тактические истребители F-16С/В – в общей сложности более 240 машин. Транспортная авиация представлена испано-канадскими самолетами CN-235, американскими «Геркулесами» C-130B/E и A400M Atlas от Airbus Military. Самолеты радиолокационной разведки – это американские Boeing 737 с системой AWACS, Boeing KC-135 Stratotanker. Для полноты картины добавим сюда старенькие американские вертолеты UH-1H и французские AS-332 Super Puma.

Главные успехи турецкого ВПК

К чести турок надо сказать, что они вовсе не намерены мириться с таким положением дел. Как отметил военный эксперт, старший научный сотрудник ИМЭМО РАН Константин Богданов, Турция традиционно делала ставку на развитие национального производства и вытеснение импорт-ориентированного капитала – это было еще частью доктрины Ататюрка.

НАТО выйти: чем обернется для альянса ссора с Турцией

С 2013 года Анкара реализует долгосрочную программу военного строительства, которая рассчитана на 20 лет и должна завершиться в 2033-м. Страна имеет один из самых больших среди стран НАТО военных бюджетов (по отношению к ВВП). В 2020 году он составлял 2,6% ВВП, в 2021-м этот показатель снизился до 2,1% (оценка Стокгольмского международного института исследования проблем мира, SIPRI). Для сравнения: военный бюджет Британии составляет 2,2% ВВП, Франции – 1,9%, Германии – 1,3%. Правда, в абсолютных цифрах военный бюджет Турции проигрывает ведущим экономикам Северной Америки и Европы.

Тем не менее в последние десятилетия турецкий военно-промышленный комплекс (ВПК) показал весьма значительный рост. Особенных успехов, по словам Константина Богданова, удалось добиться в области кораблестроения, производства легкой военной автобронетанковой техники, высокоточного ракетного оружия и, конечно, беспилотных летательных аппаратов – речь в том числе об уже упомянутых «Байрактарах».

Своеобразной «фишкой» турецкого ВПК можно считать заимствование и перенос на собственные площадки передовых технических и технологических решений со всего мира. Вот несколько примеров.

В 2013 году ВС Турции приняли на вооружение новый автомат (по западной классификации «боевая винтовка», battle rifle) MKEK MPT-76 под патрон 7,62х51 НАТО. Конструктивно он базируется на германской винтовке HK417, которая считается одним из наиболее совершенных и продвинутых образцов индивидуального стрелкового оружия.

С 2008 года турецкая компания Otokar совместно с южнокорейской Hyundai Motor Company ведет разработку нового основного боевого танка Altay на базе корейского танка четвертого поколения К2 «Черная пантера». Вместе с англо-итальянской фирмой AgustaWestland турецкая авиакосмическая госкомпания TUSAS разработала и внедрила в производство легкий ударный вертолет Т129 АТАК (прототипом для него послужил итальянский A129 Mangusta).

У турецких беспилотников «Байрактар» западных компонентов действительно много, отмечает директор Центра анализа стратегий и технологий Руслан Пухов, но производители Турции поставили себе задачу наладить выпуск БПЛА в двух вариантах: с импортными узлами и без них. «У второго варианта качество и характеристики будут похуже, но при необходимости турки всегда смогут производить вполне хороший беспилотный комплекс», – пояснил эксперт. Крайне важно, что у Турции есть значительный опыт боевого применения данного комплекса: его активно использовали в Сирии, Ливии, Ираке, позже в Нагорном Карабахе, а сейчас на Украине. Аналогичным опытом располагают разве что США и, возможно, Израиль. Между тем одна из главнейших составляющих такого рода систем – не «железо», но алгоритмы управления им в боевых условиях.

Как воевали «Байрактары»

За время военной операции в Сирии беспилотники Bayraktar, по утверждению турецкой стороны, уничтожили не менее 3,3 тыс. единиц живой силы, 155 танков, 102 единицы артиллерии, 95 легких бронемашин, 8 зенитно-ракетных комплексов и две ракетные установки. Независимые эксперты оценивали успехи «Байрактаров» скромнее: 190 погибших и 293 раненых, 23 танка, 16 БМП и 9 реактивных систем залпового огня. На опубликованных Сирией и Турцией фото- и видеокадрах наблюдатели насчитали около 55 танков, не менее 22 уничтоженных сирийских БМП-1, 13 САУ «Гвоздика» и пять САУ «Акация». Основных успехов «Байрактары» достигли в первые 4–5 дней боев. Но после того как сирийцы подтянули к линии фронта средства ПВО и РЭБ, эффективность турецких ударных БПЛА снизилась.

Схожая картина отмечалась в ходе военного конфликта на Украине. К началу российской спецоперации Киев имел до 20 Bayraktar TB2, которые использовались для корректировки артиллерии и нанесения ударов. Отмечена особая эффективность БПЛА против незащищенных колонн снабжения и техники. Однако по мере развертывания систем ПВО эффективность беспилотников резко снизилась, а их потери выросли. По данным российских военных, к концу мая было сбито около 90 «Байрактаров». Особенно эффективными в борьбе с ними показали себя системы «Панцирь-С», «Тор-М2», «Бук».

Ахиллесова пята

Успехи военного строительства Анкары, по словам Руслана Пухова, имеют три составляющие. Первая: на протяжении десятилетий армия и ВПК являются частью политической повестки турецких властей, и им уделяется особенное внимание. Вторая: Турция, несмотря на сложность взаимоотношений с Европой и США, остается частью коллективного Запада, поэтому имеет доступ к передовым технологиям и кадрам, а также возможность готовить собственных специалистов на западных учебных площадках. Наконец, Анкара проводит независимую внешнюю оборонную политику, действуя нередко сразу на нескольких военных театрах (ТВД) без опоры на других членов НАТО, а порой и вразрез с волей альянса.

Какую роль в мировых делах играет Анкара, и хорошо ли это у нее получается

Благодаря этой практике военная структура страны стала более управляемой и гибкой. Плюс у турецкого руководства появилось понимание необходимости максимального импортозамещения в военной сфере. В противном случае недовольные партнеры в один непрекрасный момент могут легко «подрубить» всю военную мощь страны.

Как бы то ни было, турецкой «оборонке» удается не только наращивать производство для собственных нужд, но и увеличивать присутствие на внешних рынках. По данным Константина Богданова, за последние 15 лет экспорт турецкого оружия в стоимостном исчислении вырос почти вчетверо, при этом его технологическая сложность, по оценке SIPRI, увеличилась в пять-шесть раз.

Разумеется, у турецкого ВПК остается масса нерешенных проблем. «Ахиллесовой пятой» военного строительства, по мнению Руслана Пухова, является двигателестроение. «Это очень сложная тема, по большому счету, есть пять-шесть стран, которые обладают полным набором компетенций в данной области», – пояснил эксперт. Другое слабое место – системы ПВО, которые Анкара импортирует в том числе из России. Задача эффективного противодействия современным боевым авиационным комплексам Турцией до сих пор не решена. Наконец, производство подводных лодок – тоже серьезная и нерешенная проблема, для решения которой турки активно ищут доноров технологий.

Но главный вопрос перспектив военного развития даже не в этом, а в состоянии экономики. Государству удается поддерживать весьма приличный рост ВВП – в прошлом году он составил 11% (это очень много). На другой чаше весов – огромная инфляция и падение потребления внутри страны. В 2021 году индекс цен превысил 36%, курс лиры по отношению к доллару США просел на 142%. По данным Forbes, в августе 2022-го инфляция достигла 80% в годовом исчислении (хоть ВВП и подрос на 7,6%). Розничные цены в Стамбуле выросли почти на 100% год к году, продукты питания подорожали более чем на 90%, энергия – на 121,7%.

При этом ВВП на душу населения (один из важных показателей уровня жизни) в Турции в 2021 году составил, по данным МВФ, всего $9,4 тыс. – это 71-е место в мире. Среди стран НАТО более низкие показатели имеют только Албания, Северная Македония и Черногория. Как отметил Руслан Пухов, в 2023 году в Турции пройдут выборы, и станет понятно, готово ли население впредь поддерживать активный внешний курс Эрдогана, жертвуя своим уровнем жизни.