Чем только не заряжали старинные кремневые ружья, в особенности короткие мушкетоны – рубленым свинцом, камнями, даже ломом из бижутерии и золотых украшений. Писатель и офицер Александр Бестужев-Марлинский – в начале статьи отрывок из его рассказа «Он был убит», – без сомнения, знал толк в стрельбе. За участие в восстании декабристов его разжаловали и отправили на Кавказ. Он оказался в самой гуще русско-турецкой войны, храбро сражался, стараясь вернуть офицерский чин, и в конце концов погиб в схватке с горцами.

Этот эпизод с иглами и кольчугой мы не раз обсуждали со знатоком старинного оружия Игорем Вербовским: описал ли Марлинский реальный случай или пересказал с чьих-то слов, а может быть, просто придумал, ведь писателя не раз упрекали в пренебрежении правдой жизни?

Наконец мы решили поставить эксперимент: отправиться на стрельбище и пальнуть иглами по кольчуге. Вариант с пистолетом отмели сразу, ибо владение короткоствольным оружием, даже под старину, у нас запрещено. Зато в нашем распоряжении была отличная реплика французского кремневого мушкета образца 1777 года от компании Davide Pedersoli. Его еще называют «Шарлевиль» по имени города, где выпускалось это оружие.

Общая длина мушкета 1,4 м, ствол – 1,1 м, калибр 17,5 мм, кремневый замок ударного действия. Стрелять мы собирались по кольчуге-сведенке из крупных колец толщиной около 2 мм и диаметром около сантиметра. Она не очень прочна, потому что концы колец не склепаны, не сварены, а просто сведены вместе, но ведь и наша задача – не проверить надежность защиты, а посмотреть, смогут ли иглы пройти сквозь нее, «не портя шкурки».

Итак, крепим на стойке картонную мишень, сверху надеваем кольчугу и идем заряжать. Наполеоновские солдаты сыпали в свои «Шарлевили» 7,5–8 граммов черного пороха и загоняли круглую свинцовую пулю массой до 30 граммов. Мы думаем уменьшить пороховой заряд, чтобы приблизить показатели выстрела к пистолетному.

«Спортивная навеска составляет примерно 4,5 грамма, – поясняет Игорь Вербовский, представитель России в Международном комитете по изучению дульнозарядного оружия. – А нам можно попробовать 2,5–3 грамма». Беда в том, что унификации во времена кремневых мушкетов не было: в старинные пистоли, в зависимости от калибра и длины ствола, заряжали от двух до четырех граммов пороха. Что за пистолет был в рассказе, сколько засыпали в него пороха? Ладно. Вместо пули мы собираемся загнать в ствол пучок стальных игл. И снова загадка – Марлинский ведь не рассказывает, какими именно иглами стрелял его герой: иголки и иголки.

«Мне кажется, это "цыганские иглы" (штопальные иглы длиной до 10 см. – «Профиль»), – говорит мой компаньон, – они длинные, толстые, в самый раз».

Увы, таких у нас нет, зато есть сотня иголок для швейной машинки. Но тоже толстых. Готовим снаряд, аккуратно заворачивая несколько десятков игл в бумажный кулек. С собой мы взяли еще горсть тонких и длинных гвоздей – ими тоже будем тестировать нашу кольчугу.

Вербовский высыпает в дуло «Шарлевиля» отмеренный заряд пороха из пластиковой пробирки, следом идет снаряд. Порядок спортивной зарядки сильно отличается от военной. У солдат XVIII–XIX веков порох и пуля были завернуты в специальный бумажный патрон. По команде капрала они ставили курок ружья на промежуточный взвод (помните, у Пушкина: «И щелкнул в первый раз курок»?), брали из сумки патрон и по команде «скуси патрон» откусывали бумагу. Затем насыпали немного пороха на затравочную полку, закрывали ее, опускали ружье прикладом на землю, оставшийся порох высыпали в ствол, туда же отправляли пулю вместе с бумагой и все это прибивали шомполом. Такой вариант быстрый, но небезопасный. Если детали замка изношены, то при заряжании ствола курок может сорваться, и прощайте пальцы, а может быть, и глаза. Мне рассказывали, что подобные казусы случались с современными реконструкторами, которые действуют строго по воинскому артикулу. Мы же сыплем порох на полку в самом конце, когда оружие заряжено и ствол смотрит в сторону мишеней. Мушкет готов.

Логика говорит: шапсуг атаковал с шашкой, значит и стреляли в него почти в упор, максимум с нескольких метров. Поскольку у нас мушкет, а не пистолет, решаем отсчитать пять метров. И вот «зубчатый, надежно ввинченный кремень взведен еще» – все готово. Я, как смущенный мсье Гильо, с радостью спрятался бы «за ближний пень», но пня нет. Приходится быть храбрым. Вспышка...

Выстрел мушкета совсем не похож на выстрел современного дробовика. Нет резкого, бьющего по ушам хлопка и «удара копытом» в плечо стрелка. Все происходит немного плавно, курок не бьет, а чиркает по огниву, маленьким белым облачком вспыхивает порох на полке, и через долю секунды – протяжный ба-бах, с каким-то шипением.

И уже большое облако дыма – красиво! Кольчуга дергается, стойка падает в снег. Идем смотреть. В центре композиции зияет здоровая рваная дырка, сантиметров пять-семь. Похоже, иглы пришли плотным пучком или снаряд вообще не успел раскрыться. В целом эффект как от попадания пули. На снегу валяются разорванные кольца и обломки иголок. Картон, конечно, тоже пробит, зато спинка кольчуги цела, в ней застряли несколько сломанных игл. Очевидно, что наш противник сражен, но совсем не так, как описано в книге.

Вторая попытка: у нас есть еще штук 30 иголок, попробуем зарядить и отойти подальше. На этот раз стреляем с 15 метров – на таком расстоянии бросаться с шашкой станет разве что рыцарь джедаев... Второй снаряд легче первого, поэтому выстрел звучит еще тише, стойка с кольчугой слегка пошатнулась, но не упала. Иглы разлетелись, и те из них, что попали в кольчугу, в основном пришли боком и застряли в железной рубашке. Некоторые все же прошли сквозь кольца, причем не острием, а тупой стороной (они торчат в картоне). Конечно же, иголки не полетят ровно, а будут кувыркаться в воздухе, ведь у них нет стабилизаторов и они не вращаются, как пули нарезного оружия. Общий вердикт: нет, не прошло.

Теперь пробуем гвозди – их толщина около 1,5 мм, длина сантиметров пять. Надежды на то, что все пойдет по написанному, уже нет. Заряд пороха прежний, расстояние 8 метров (решили, что пять слишком близко). Выстрел... Такого результата мы не ожидали – гвозди пришли пучком и буквально разворотили кольчугу, разорванные колечки раскидало метра на два. «Шкурка» явно попорчена.

Экспериментировать дальше с рваной кольчугой почти не имеет смысла, но мы все же хотим выстрелить гвоздями с 15 метров. Получилось примерно так же, как с иглами, – гвозди разлетелись, многие прошли боком, какие-то, влетев под углом, засели в картоне, некоторые, похоже, пробили мишень, но сказать наверняка сложно.

Однозначный вывод один: выстрел пулей был бы эффективнее во всех отношениях, противник был бы повержен, а повреждения в кольчуге были бы значительно меньше. Возможно, тема со стрельбой иглами – что-то вроде колоритного военного мифа, существовавшего только здесь, на Кавказе. Во всяком случае, в контексте других войн подобных упоминаний найти не удалось. А здесь – да, в поэме Николая Мартынова (того самого, что убил на дуэли Лермонтова) «Герзель-аул» есть такие строки:

Поверх заряда в ствол винтовки
Пучок иголок посадил,
И вновь готовый к джигитовке
Во весь опор коня пустил.

В общем, хотите верьте, хотите нет.