Военные России и США приспосабливают искусственный интеллект для своих нужд

Пока под контролем

Попытки спроектировать искусственный интеллект таким образом, чтобы машина самостоятельно принимала решение об «осознанном» применении оружия, пока не увенчались успехом. Реализовать эту задумку мешают как технические, так и множественные этические проблемы, из-за которых полноценное внедрение технологии в краткосрочной перспективе невозможно. Учитывая внешние факторы, влияющие на способности ИИ к самостоятельным действиям, наиболее вероятно, что прежде всего искусственный интеллект, основанный на «боевых» нейронных сетях, начнут внедрять в системы управления ПРО и ПВО.

Именно по этому пути пошли американские военные. При Университете Карнеги–Меллона даже был создан специальный научно-исследовательский центр. Его сотрудникам была поставлена задача, одновременно простая и сложная, – создать и адаптировать искусственный интеллект к работе в существующей объектовой системе противовоздушной обороны и стратегической системе ПРО, компоненты которой размещены в разных частях света. Помощник министра Сухопутных войск Брюс Джетти даже сказал, что эту задачу ученые решают в «оперативном контексте», поскольку модернизация американской ПВО/ПРО – одно из важнейших направлений развития ВС США в целом.

Американские эксперты в области программного обеспечения отмечают, что искусственный интеллект и нейросети с такой специализацией должны не просто интегрироваться в существующий боевой софт, но и в конечном счете указать на его слабые места. Предполагается, что на первом этапе боевая нейросеть сможет ускорить обработку входящих данных, собираемых как через средства контроля воздушной обстановки, так и через компоненты системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН).

На втором этапе, исходя из известных параметров обнаруженных объектов, нейросеть будет оперативно просчитывать для противоракет «точку встречи» и сможет отправлять команду оператору, сообщая в режиме реального времени все необходимые данные, или же примет управление огнем на себя в случае, если человеческой реакции будет не хватать.

Комментируя скорое внедрение нейросетей в состав систем ПВО/ПРО, Брюс Джетти сообщил, что военные хоть и ставят системе «жесткие рамки», в которых придется действовать, однако никакого предела для самообучения не будет – нейросеть сможет использовать весь массив данных для отражения угрозы. Проще говоря, программа сама выберет лучший из созданных человеком способов уничтожения ракет, проанализирует его, выделит слабые места и придумает, как существующую схему можно усовершенствовать.

Проблема обучения

Однако у машинного обучения нейросетей есть ряд недостатков, о которых не любят говорить в профессиональной среде, особенно когда речь идет о контрактах на разработку стоимостью несколько миллиардов долларов. Установленный «коридор» обучаемости нейросетей машинным обучением (по крайней мере, пока) не позволяет говорить о том, что программа, контролируемая искусственным интеллектом, будет использовать весь массив данных со средств контроля ПВО/ПРО.

Иначе говоря, при выборе целей и организации управления стрельбой нейросеть может попробовать применить сразу несколько способов, чем не только спровоцирует недопустимый в боевых условиях перерасход боеприпасов, но и вполне сможет создать условия для «пропуска» удара противника. Все тот же Брюс Джетти отметил, что американские военные пока не знают, какой вектор развития задать нейросети и какими навыками наделить систему в первую очередь. Весь накопленный в этом направлении опыт опирается на создание систем, подконтрольных человеку (который может ошибаться), а нейросеть в случае проектирования системы повышенной производительности может стать не столько помощником, сколько лишним звеном в цепи управления вполне неплохой системой противовоздушной/противоракетной обороны.

При этом в США наблюдается устойчивый рост предложений по созданию нейросетей как для задач ПВО/ПРО в составе каждого рода войск одновременно, так и в качестве средства управления в единой бое-вой информационно-управляющей системе стратегического уровня. Если верить Брюсу Джетти, полностью автоматическую систему ПВО/ПРО военные хотят наделить беспрецедентными правами администрирования, которых со временем не будет даже у дежурных офицеров на постах управления.

Заход с другой стороны

Российские военные подошли к проблеме несколько иначе. О применении нейросетей и программно-аппаратных решениях в СПРН достоверных сведений нет. Однако на уровне Сухопутных и Воздушно-космических войск такие решения не только прорабатываются, но и приобретают конкретные формы. Среди первых объектов, на которых внедряются нейросети, – разведывательно-ударные и саперные роботы семейства «Уран», пока представляющие собой лишь систему вооружения с дистанционным управлением.

Для этих (и похожих) платформ ранее создавалась опытно-боевая система на основе искусственного интеллекта, способная не просто контролировать вверенный сектор, но и определять приоритетность целей и очередность их поражения. Техническая возможность атаковать цели в автономном режиме заложена и в «более мелкие» боевые платформы «Соратник», разработанные концерном «Калашников». Но как именно работает эта система и в каких условиях может применяться, создатели пока не сообщают.

Все системы такого типа, несмотря на внушительный потенциал, роднит один существенный недостаток. В данный момент сухопутным боевым полуавтономным системам требуется функция самодиагностики, которая при включенных средствах противодействия противника или нарушении канала связи по любым другим причинам отдаст приказ на эвакуацию устройства, действуя примерно так же, как система автоматического возврата ударных и разведывательных БПЛА. Без такой системы любая дистанционно управляемая турель, каким бы оружием она ни оснащалась, при малейшем вмешательстве извне превратится сначала в недвижимость, а затем и в трофей для противника и как следствие не может применяться на значительном удалении от передовых подразделений Сухопутных войск на линии фронта.

Большие перспективы применение нейросетей и систем, основанных на искусственном интеллекте, обещает в системах ПВО и в авиационной технике, как уже созданной, так и проектируемой. По первому направлению российским военным уже удалось добиться существенных успехов. Испытание автоматизированной системы управления войсками ПВО с элементами искусственного интеллекта прошло штатно – система может быть без проблем интегрирована и адаптирована под работу любого комплекса, будь то зенитные ракетно-пушечные комплексы ближнего боя «Панцирь-С1» или средства большой дальности, такие, как С‑400. Пробные включения АСУ ПВО с элементами ИИ показали, что система позволяет ускорить обсчет параметров цели и, используя данные с нескольких источников, самостоятельно выбирает способ и очередность поражения целей.

Уже известно, что кроме Сухопутных войск и войск ПВО системы, основанные на искусственном интеллекте, получит и военная авиация, в частности, вместе с истребителем пятого поколения Су‑57. Система управления этих самолетов позволит использовать их как единый командный центр для управления звеном тактической авиации.

«Авиационная» нейросеть также должна уметь определять приоритетность целей, исходя из имеющейся информации об их возможностях, после чего наносить удар как с использованием собственного оружия истребителя, так и арсенала беспилотных аппаратов типа С‑70 «Охотник».

Как можно заметить, в России (по крайней мере пока) не идет речи о создании глобальной ударно-оборонительной системы на основе ИИ. Для каждого рода войск проектируются и создаются свои средства управления, способные решать вполне конкретные задачи (хотя и совместимые на тех уровнях, где начинает требоваться межвидовая координация).

Это главное отличие от американской модели, в которой искусственный интеллект сразу проектируется как система контроля для стратегических вооружений. Какой подход к проектированию нейросетевого оружия, сопоставимого по эффективности с человеческим интеллектом, в итоге окажется верным, покажет время.

В завершение стоит сказать одно – правильной схемы, гарантирующей абсолютно эффективное решение, в этом случае нет, и успех применения нейросетевого оружия напрямую зависит от того, какие задачи будут перед ним поставлены.