– Судя по социологическим опросам, Хиллари Клинтон лидирует в президентской гонке достаточно уверенно. Финал уже предопределен?

– Особенность выборов в США как раз и состоит в том, что результат их непредсказуем.

Все предопределено в тех штатах, которые традиционно голосуют за республиканцев и демократов. Мы можем сказать, какие штаты совершенно определенно проголосуют за Хиллари Клинтон, мы можем сказать, какие штаты проголосуют за Дональда Трампа. Но сейчас борьба идет за так называемые колеблющиеся штаты, где проживают как сторонники республиканцев, так и демократов. Предсказать исход выборов в каждом из них очень сложно. Это и привносит элемент не-ожиданности.

И именно на этом этапе вспыхивают скандалы, в центре которых фигурируют уже не программы кандидатов, а они сами. Все эти женщины Трампа и т. д. На какую-то часть неопределившихся избирателей это, несомненно, повлияет.

И, по моему мнению, сейчас все складывается не очень удачно для Трампа. А ведь он – уникальное явление. Все смотрели на него, как на клоуна. А этот аутсайдер растолкал тех, кто считался фаворитом в своей собственной партии, и завоевал ее электорат. Правда, ему не удалось взять штурмом такую мощную группу, как федеральная партийная бюрократия…

– Некоторые американские СМИ сейчас напоминают бесплатную газету «Не дай Бог!», издававшуюся в России перед президентскими выборами 1996 года. Нашего избирателя тогда пугали приходом Геннадия Зюганова к власти, американского, стращают непредсказуемым Трампом. Предположим, он выигрывает выборы. Это будет катастрофа глобального масштаба, или же система его сможет переварить?

– В истории Республиканской партии были такие аутсайдеры. В 1964 году правый радикал Барри Голдуотер победил на праймериз, но проиграл на больших президентских выборах. Тогда тоже все задавались вопросом: что было бы, если бы он вышел победителем?

Ему пришлось бы заняться формированием своей администрации, и он тут же бы столкнулся с проблемой, потому что он одиночка.

Трамп тоже одиночка. Допустим, он победит. Из кого он будет формировать свою администрацию, кого приведет в Белый дом? Сам Трамп на эту тему особо не распространяется. Обычно кандидат опирается на партию, но как в этой ситуации поступит партия и ее высшая бюрократия? Будет ли она играть в его игру или вовлечет его в свою?

Другая проблема – у Трампа нет политического опыта, он незнаком с подводными течениями политической жизни Вашингтона. Президент должен работать с конгрессом, а учитывая его резкость и непредсказуемость, возникает вопрос: сможет ли он найти компромисс с конгрессом, с демократами?

Если вдруг победит Трамп, я не исключаю какого-то внутриполитического конфликта – между Трампом и фракциями демократов в палате представителей и в сенате. Американский президент не может править самовластно, он всегда учитывает мнение конгресса. А что если демократы начнут тормозить все его революционные инициативы? Конфликт может зайти очень далеко. Ричард Никсон сам ушел, не дожидаясь импичмента, Билла Клинтона чуть было не изгнали из Белого дома. Политическая борьба в США может принимать очень жестокие формы.

Кроме того, этот человек неуправляем, не со стороны партии, он даже сам собой не может управлять, и это очевидно очень многим.

– Что говорит об американской политической системе появление такого кандидата в президенты, как Трамп? Это проявление какого-то жесткого системного кризиса?

– Это диагноз Республиканской партии. Она столкнулась с очень серьезными проблемами, которые накапливались десятилетиями, но стали проявлять себя в последние годы.

Первая проблема – ее электорат сокращается, медленно, но верно. Белые избиратели уступают место цветным, испаноязычным, черным, а это как раз электорат Демократической партии. Электорат демократов растет за счет иммигрантов, но у них была проблема – этот электорат годами «спал», он не ходил на выборы. Биллу Клинтону и Бараку Обаме удалось их разбудить и заставить приходить на избирательные участки.

Вторая проблема – это кризис идей. Что надо делать в такой ситуации? Отрывать электорат кусками от демократов! Но республиканцы не смогли предложить что-то новое, что привлекло бы тот же самый колеблющийся демократический электорат.

Билл Клинтон в свое время реформировал Демократическую партию, переведя ее на так называемый «третий путь», он либеральные идеи смешал с идеями консерватизма, показал, что партия восприимчива к наследию Рейгана. А республиканцы застряли в XIX и XX веках.

Джордж Буш-мл. в свое время пытался сделать консерватизм привлекательным, т. е. показать, что республиканцы-консерваторы – это не жирные коты, которые набивают себе карманы, а это люди, которым не чуждо сострадание к бедным, немощным и больным и т. д. Вот этот «сострадательный консерватизм» он использовал в своей избирательной кампании 2000 года, но это ему не очень помогло.

И как результат – кризис лидерства. Республиканцы так и не смогли найти такого лидера, который стал бы знаменем не только партии, но и всех консервативных сил США, как Рональд Рейган, например. Они, по сути дела, сами виноваты в том, что выскочил Трамп. При этом Трампа нельзя назвать настоящим консерватором и республиканцем.

– Кто его избиратель?

– Его импульсивные высказывания, действия привлекают прежде всего белых мужчин, проживающих в средних и небольших американских городах, занятых в производстве, но потерявших свои рабочие места. «Синие воротнички», недовольные жизнью, нашли себе защитника в лице Трампа. Удастся ли ему сохранить их поддержку в ноябре – это вопрос.

– Нет ли здесь противоречия: миллионер – и «герой рабочего класса»?

– Это неординарное сочетание, но это так. Ему удалось аккумулировать то недовольство, которое зрело у части американцев и которое особенно проявилось после кризиса 2008 года. Хотя все макроэкономические показатели улучшаются, часть населения, и прежде всего рабочие старых отраслей, чувствует себя не очень хорошо. Трамп дает им надежду, потому что говорит он красиво, обещает много. Почему бы не пойти за ним и не проголосовать за него?

– Если судить по нашим официальным СМИ, тема России занимает в этой кампании чуть ли не первое место…

– Это преувеличение. В списке всех приоритетов кампании, конечно, на первом месте – проблемы внутренней политики. Главный интерес Америки – это сама Америка и все, что происходит внутри страны. Но одна из особенностей нынешней кампании заключается в том, что внешнеполитические сюжеты действительно играют большую роль, чем в предыдущих кампаниях. А среди них на поверхность, правда, вышел вопрос об отношениях с Россией. И кто его вытолкнул на поверхность? Тот же Трамп.

У Трампа неординарный подход к решению всех проблем: мигрантов выслать, НАТО распустить. По отношению к России у него тоже неординарный подход, и здесь он вступает в конфликт с двухпартийным консенсусом, который сложился в США по отношению к внешней политике России. Трамп пошел в сторону от этого мейнстрима, он говорит о том, что с Россией нужно установить контакты, с Россией можно ладить, с Путиным можно говорить и о чем-то договариваться. Конечно, учитывая последние события, это выглядит чем-то необычным, революционным. И он, естественно, представляется многим здесь у нас как чуть ли не лучший друг и союзник, с которым можно решать все вопросы.

Я всегда говорил, что такие выводы делать очень рано. Во‑первых, потому, что это Трамп, а мы его уже охарактеризовали, во‑вторых, потому, что это избирательная кампания. То, что человек говорит в ходе избирательной кампании, он не обязательно будет воплощать в жизнь, попав в Белый дом.

В то же время у нас сложился образ Хиллари Клинтон, с которой совершенно невозможно говорить, она враг России… Но надо понимать, что она искушенный в политике человек. А искушенные политики могут быть и врагами, и оппонентами, и говорить, и договариваться. Я не исключаю, что если победит Клинтон, то наши отношения будут выстраиваться очень сложно. Но, в конце концов, Ричард Никсон был жестким антикоммунистом, а вместе с тем он первый президент США, который посетил Советский Союз.

– Очевидно, что, кто бы ни стал следующим президентом, будь то Трамп или Клинтон, внешнеполитический курс Америки останется неизменным. Это курс на глобальное лидерство. Что или кто определяет внешнюю политику США?

– США действительно единственная супердержава в мире. И у американского доминирования есть как исторические корни, так и современные основы. Это первая республика президентского типа, первое демократическое государство, первая страна, которая разработала конституцию.

Поскольку американский капитализм развивался на свободной основе, он развивался быстро. И США стали первой экономической державой мира. Американская экономика могла развиваться только за счет экспорта капитала, экспорта товаров. Все эти транснациональные корпорации – это практически американские корпорации. Кроме того, доллар – это универсальная валюта мира, и это тоже придает американской экономике глобальный характер.

Экономика подобных масштабов требует и соответствующей внешней политики. Если Америка не будет проводить политику глобализма, то как всю эту мировую глобальную систему регулировать и контролировать? Естественно, все это обрастает всякими разными привлекательными идеями и вроде бы доказательствами того, что Америка – лидер и ведет за собой другие страны. Ожидать, что Америка не будет Америкой и не будет проводить такую политику, – это наивно. И маловероятно, что американская неформальная империя исчезнет не сегодня завтра.