Об истинных мотивах «кремлевских старцев», решивших вступить во внутриафганскую драку, тогда можно было только догадываться. В среде московской интеллигенции бытовала версия, что если бы мы промедлили с вводом войск хотя бы несколько часов, то нас бы опередили американские десантники. Но то была эпоха, когда в «Правде» не было известий, а в «Известиях» – правды. О том, как ожесточенно спорили члены Политбюро, вводить или не вводить войска, мы узнали спустя десятилетия.

Выступил ли кто-нибудь из членов российского Совета Безопасности против отправки наших ВВС в Сирию? Насколько была аргументирована его позиция? На какие негативные последствия этого решения он особо напирал? Возможно, мы узнаем об этом. Спустя какое-то время. Возможно.

Возможно, что-то знает Барака Обама, полтора часа общавшийся с Владимиром Путиным в Нью-Йорке на полях Генассамблеи ООН. Но Обама пока молчит и тайны не выдает – почему именно в сентябре 2015 года российские летчики полетели бомбить «халифат», которому отроду уже полтора года? Были ли мы готовы к жесткой реакции некоторых региональных держав?

Вопросов у тех, кому недостаточно официальных объяснений про террористическую угрозу «Исламского государства», много. Но они остаются без ответа.

Российская политическая «Византия» умеет хранить свои тайны. Действительно ли Дмитрий Медведев пытался отправить в отставку Владимира Якунина? Каким образом Вячеслав Гайзер из популярного губернатора так стремительно переквалифицировался в лидеры организованного преступного сообщества? Впрочем, это все случаи, скажем так, отраслевого и регионального масштабов. Но когда принимаются решения глобального уровня, с последствиями, о которых мы сейчас можем только догадываться, хотелось бы что-то знать заранее.

Решение о присоединении Крыма тоже принималось в обстановке сугубой секретности, еще свежи воспоминания, как в Кремле активно открещивались от «вежливых людей», неожиданно появившихся на территории полуострова. Но есть один нюанс. Присоединение Крыма сработало на популярность Владимира Путина, чей «тефлоновый» рейтинг взлетел до высот, которые и не снились традиционным западным политикам. Это вполне объяснимо – Крым, отошедший по решению Никиты Хрущева Украине, из коллективного разума большинства россиян никуда не исчез, он там присутствовал в латентной форме.

Другое дело – Сирия, «заморская территория». Согласно опросу, проведенному «Левада-центром» за неделю до того как российские штурмовики появились в сирийском небе, ничего не знали о последних события в этой арабской стране 30 процентов опрошенных, 54 процента сказали, что немного знают, но внимательно не следят. Но важно другое – в общей сложности 69 процентов опрошенных высказались против прямой военной поддержки сирийского руководства. Выходит, для большинства россиян – это неизвестная война, к которой они не хотели бы иметь никакого отношения.

Один из высокопоставленных российских чиновников, комментируя позицию западных коллег по Сирии, вскользь так, сказал – мол, они ориентируются на общественное мнение. У тех, кто принимает решения подобного уровня в России, увы, есть исключительная свобода маневра.