– КНДР провела уже пятое испытание ядерного оружия. Причем на сей раз это была бомба мощностью 10 килотонн, чуть меньше сброшенной США на Хиросиму в 1945 году. Какова конечная цель северокорейского руководства?

– КНДР рассматривает ядерное оружие как оружие сдерживания. Еще совсем недавно это было не так. При Ким Чен Ире, отце нынешнего лидера Ким Чен Ына, Северная Корея с помощью бомбы специально нагнетала ситуацию на полуострове, чтобы получать деньги и помощь, потом ослабляла давление, тратила деньги, потом снова нагнетала и т. д. Сейчас ситуация в корне изменилась. Теперь для Пхеньяна ядерная программа – гарантия сохранения режима.

Другие страны, естественно, расценивают эти испытания, во‑первых, как нарушение резолюции ООН, во‑вторых, как дестабилизацию ситуации в Восточной Азии, в‑третьих, как фактор угрозы.

– Раньше Китай был главным союзником Пхеньяна. Однако после очередных испытаний он присоединился к довольно жестким санкциям против своего союзника. Какую позицию по отношению к КНДР сейчас занимают в Пекине?

– Китай сейчас трудно назвать северокорейским союзником. Он в серьезной степени утратил влияние на Пхеньян, его раздражают постоянные проблемы со стороны КНДР. Кроме того, сама китайская внешняя политика серьезно изменилась за последние 20 лет. Китай сегодня претендует на роль ответственного международного игрока, поэтому для него соблюдение режима нераспространения имеет очень большое значение, так же, как и выполнение резолюций ООН. Поэтому санкции ООН он соблюдает в полном объеме. Другое дело, что сами санкции недостаточны. Не удается блокировать главное – финансовую систему.

– Сейчас санкции затрагивают в основном торговые отношения?

– Да. Там есть санкции, которые предусматривают запрет на импорт редкоземельных металлов, других сырьевых товаров из КНДР, досмотр их судов и т. д. Но главное – это перекрыть финансовые потоки. И дело здесь не в позиции Китая, а, скорее, в особенностях законодательства Европы и Японии, которое не может просто так позволить закрыть северокорейские банки и финансовые организации, которые работают за рубежом.

– Не вредят ли санкции в отношении КНДР Пекину? Ведь если Южная Корея поглотит Северную, то очевидно, что это усилит американское влияние в регионе. США смогут размещать свои базы прямо на китайской границе. Не ударит ли это по интересам Китая?

– Вы опять исходите из того понимания Китая, которое было 15–20 лет назад. КНДР – это дополнительный дестабилизирующий фактор в непростом регионе. Сейчас Китаю выгодно, чтобы Северная Корея встала на путь рыночных реформ, – это упростило бы доступ китайских коммерсантов на местный рынок. При каком режиме это произойдет, для Китая не важно, поэтому не прямо, но косвенно Пекин заинтересован в смене режима. Если две Кореи объединятся, то это также будет в интересах Китая – дело здесь не в политике, а в экономике. Единая Корея – это обеспечение ядерной безопасности в регионе и открытый рынок.

Что касается отношений с США, то у Китая есть много механизмов воздействия, в том числе по вопросам безопасности. К примеру, в марте этого года под Пекином был открыт американо-китайский центр, главной задачей которого было обеспечение ядерной безопасности. Недавно китайский ВМФ принимал участие в совместных учениях с американцами. Проблемы есть, но страны предпочитают решать их диалогом. И Пхеньян со своей атомной бомбой в нем является помехой.

– Сейчас Сеул и Пхеньян обмениваются взаимными угрозами. Подобный «диалог» между государствами продолжается уже 70 лет, однако новой войны после 1953 года так и не случилось. Что удерживало стороны от конфликта, что останавливает их сейчас?

– В советское время удерживало блоковое противостояние США и СССР. КНДР была под крылом Москвы, корейский конфликт рассматривался в призме взаимоотношений СССР и США.

– В Северной Корее командно-распределительная система даже не советского, а сталинского образца, которая не способна снабжать население всем необходимым. На этом фоне в стране развивается черный рынок, который постепенно легализуется властями, потому что подавить его они не могут. За счет этого часть производства медленно расширяется, появляются даже относительно богатые люди. Но нужно понимать, что эти относительные успехи достигнуты не «благодаря» системе, а, скорее, «вопреки». Поэтому говорить о росте экономики мне кажется неверным, тем более никаких официальных данных у нас нет.

Нынешние же санкции, как я уже сказал, не очень эффективны, поскольку не затрагивают болевых точек режима.

– О желании возвратить Корее единство, несмотря на постоянные угрозы друг другу, говорят в руководстве и Северной, и Южной Кореи. Как вы оцениваете вероятность объединения?

– В Стратегическом глобальном прогнозе-2030, который мы несколько лет назад опубликовали, мы прогнозировали, что к тридцатому году произойдет объединение. Основная причина – экономическая. Нынешняя кризисная ситуация в Северной Корее по многим параметрам совпадает с ситуацией накануне распада СССР. Однако в КНДР не достает триггера и лидера. В СССР роль триггера сыграл ГКЧП, лидером стал Борис Ельцин. Что в Северной Корее послужит триггером и кто выступит в роли лидера, сказать трудно, но, безусловно, определить их могут только внутриполитические процессы в КНДР, лидером может стать только местный.

В любом случае в ближайшее время объединения не произойдет, и другие страны на это могут повлиять лишь косвенно.