Важнейший оппонент президента Реджепа Тайипа Эрдогана, сопредседатель прокурдской Демократической партии народов (ДПН) Селахаттин Демирташ вынужден довольствоваться «жилплощадью» 3x5 метров в следственном изоляторе тюрьмы особо строгого режима в Эдирне.

Правозащитник из города Диярбакыра на юго-востоке Турции некогда был надеждой турецких курдов, левых и демократов. В июне 2015 года возглавляемая им ДПН впервые прошла в парламент страны, журналисты называли его «курдским Обамой». Теперь ему – если все будет волею Эрдогана – придется провести остаток своих дней за решеткой.

Прокуратура предъявила ему обвинения в якобы пропаганде терроризма – по 104 эпизодам. Это может потянуть на 500 лет лишения свободы…

В письме Демирташа в редакцию Der Spiegel политик заявляет, что Эрдоган «взял его в заложники». Это задержание было тщательно подготовлено, но «мы никогда не подчинимся фашизму. Мы продолжим свою борьбу за свободу, демократию и мир».

Задержание председателя ДПН и его коллег в Турции и за рубежом было встречено с возмущением. Крупнейшая турецкая оппозиционная партия, Республиканская народная партия (РНП), сравнила случившееся с «государственным переворотом». Министр иностранных дел Люксембурга Жан Ассельборн обвинил турецкое правительство «в нацистских методах». Еврокомиссия, согласно сообщениям в СМИ, планирует заморозить переговоры о вступлении Турции в ЕС.

Кто против президента пойдет...

Еще летом турецкие оппозиционеры предупреждали, что Эрдоган воспользуется попыткой военного переворота 15 июля, чтобы зацементировать свое единовластие. В первые недели после июльских событий было задержано или отстранено от исполнения обязанностей больше 100 тысяч госслужащих, закрылись свыше 180 медиапредприятий. Но только сейчас становится очевидным, насколько далеко готов пойти президент, чтобы подавить своих оппонентов.

В первой половине ноября Эрдоган заменил обоих мэров Диярбакыра, курдского города с миллионным населением, назначенными администраторами. Он анонсировал парламентское голосование о возвращении к смертной казни и велел задержать 13 сотрудников одной из последних независимых газет – «Джумхуриет».

Атака против ДПН, второй по численности оппозиционной партии Турции, знаменовала окончательный отход Эрдогана от демократии и разворот в сторону диктатуры. Причем пока нет оснований полагать, что это станет последним актом в турецкой драме в правление Эрдогана. В первой декаде ноября его прокурор возбудил дело против 133 депутатов РНП по обвинениям в якобы оскорблении. Чиновники в Анкаре ждут следующей волны арестов, которая помимо РНП может затронуть известных политиков из ПСР. «Всякому, кто встанет на сторону заговорщиков, придется за это ответить», – заявил Эрдоган.

Долгое время Турция была «островком стабильности» в неспокойном регионе. Политики ЕС делали ставку на то, что Эрдоган оградит Евросоюз от беженцев и поддержит Запад в борьбе против «Исламского государства» (запрещено в РФ. – «Профиль»). Однако теперь Турция превращается в страну, объятую кризисом: госаппарат парализован массовыми увольнениями после неудавшегося путча, экономика дестабилизирована, армия втянута сразу в две операции с неизвестным исходом – в Сирии и в Ираке. А недавно Эрдоган вновь поставил под вопрос границы Турции,  дескать, турки не хотят оставаться «заточенными на 780 000 квадратных километрах».

Турок, как и европейцев, тревожит вопрос, куда Эрдоган ведет страну. Задержание парламентариев от ДПН – кульминация волны репрессий или только прелюдия к затяжному кризису? 70‑летний Эртугрул Ялчинбайыр, в 2001 году стоявший у истоков ПСР Эрдогана, возглавлявший конституционную комиссию в парламенте и работавший зампредседателя правительства, сегодня вышел из ПСР. Годы во главе государства коррумпировали Эрдогана, говорит он. Идеалы его партии и благополучие граждан давно перестали играть какую-либо роль. Президента интересует исключительно сохранение собственной власти. По словам Ялчинбайыра, кампания против ДПН – партии, поддержанной на выборах миллионами избирателей, показывает: он не остановится перед тем, чтобы погубить собственную страну.

Деспотия или война

В прошедшие годы Эрдоган шаг за шагом подтачивал госинституты. Он подчинил юстицию своей воле и заменил 28 неугодных мэров своими наместниками. Президент злоупотребляет введенным после попытки государственного переворота 15 июля ЧП, чтобы вслед за прессой и правосудием подчинить себе научную элиту. С октября Эрдоган решает, кому быть ректором турецкого вуза, как государственного, так и частного.

Глава престижного Босфорского университета Гюлай Барбаросоглу, 4 месяца назад переизбранная 86% голосов университетских работников, до сих пор ждет своего утверждения в должности турецким правительством. Профессора и студенты совместно выходят перед Босфорским университетом на акции протеста против вмешательства Анкары в их дела. Такое открытое выступление за свободу мнений со стороны университета сегодня является скорее исключением. После массовых задержаний критических журналистов, интеллигенции и политиков многие люди боятся что-то говорить против Эрдогана… Будь то конфликт с исламистской сектой Гюлена или с РПК, президент делает ставку на бескомпромиссную жесткость.

Юрист Кан Аталай, один из инициаторов протестов на площади Таксим в 2013 году, сегодня не верит, что в Турции возможна смена правительства демократическим путем. «Эрдоган никогда не смирится с поражением на выборах. У нас остается только два варианта, – говорит Аталай, – деспотизм или гражданская война».

С каждой неделей растет ощущение, что линии фронта в Турции становятся все жестче и что страна теряет достижения демократии и внутреннего мира. А действия Эрдогана – систематическое преследование оппозиционеров и критиков, его исполненные ненависти речи – приводят ко все большей радикализации определенных частей общества.

«Вооруженное сопротивление необходимо...»

Юго-восток Турции после продолжающейся месяцами военной кампании против курдских сепаратистов уже сейчас местами напоминает Сирию. Ширнак, некогда транзитный пункт Шелкового пути, до первой эскалации конфликта с курдами был оживленным торговым городом с населением свыше 60 тысяч человек у границы с Ираком. Сегодня от него остались одни руины. Те, кто осталcя, живут в их окружении, часто без электричества и воды, кто-то – в палатках за пределами города. Власти уже заявили, что не станут мириться с неофициальными поселениями. Силовики несколько раз штурмовали палаточные городки.

В начале своего правления Эрдоган стал делать шаги навстречу курдам. Он разрешил радиостанции и телеканалы на курдском языке. Его правительство вело мирные переговоры с РПК и инвестировало миллиарды в экономику юго-востока страны. Прохождение ДПН в парламент в 2015 году многие курды сочли началом новой эпохи.

Однако Эрдоган расценил это как угрозу для своей власти и вернулся к военной политике 90‑х годов. С прошлого года турецкие боевые самолеты наносят удары по позициям РПК в горах Северного Ирака. Курдские экстремисты почти каждый день осуществляют теракт против турецких силовиков. С задержанием депутатов от ДПН умирает последняя надежда на политическое разрешение конфликта.

В турецко-курдском конфликте с обеих сторон вновь правят бал радикалы. 11 ноября перед полицейским отделением в Диярбакыре взорвался начиненный взрывчаткой автомобиль – через считанные минуты после того, как Демирташ и другие арестованные депутаты покинули здание. Обстоятельства теракта до сих пор остаются неясными. И т. н. «Исламское государство», и курдские экстремисты поспешили взять ответственность на себя.

РПК заявляет о намерении расширить свою кампанию против турецкого государства. «Вооруженное сопротивление на данном этапе совершенно необходимо, – написал командир РПК Риза Алтун в электронном письме в редакцию Der Spiegel. – До сих пор ни один фашистский режим не удавалось победить только демократическими средствами».

«Раздайте патроны...»

Эрдоган реагирует по привычному образцу: он ставит на эскалацию. Спустя всего несколько дней после событий 15 июля советник Эрдогана заявил о намерении раздать гражданам «зарегистрированное огнестрельное оружие», чтобы впредь у них было больше возможностей дать отпор путчистам. «Мы защитим каждого конкретного функционера нашей партии. Мы выделим каждому из них по телохранителю», – заявил министр внутренних дел Сулейман Сойлу.

Теперь власти выдали лицензии на ношение оружия «Османскому клубу 1453» – националистической группировке исламистов, по некоторым данным, ответственной за обстрел редакции газеты «Хюрриет» после выборов в июне 2015 года. «Это призыв ко всем братьям: вооружайтесь за Отечество, за флаг и за Эрдогана, – написал лидер группировки Эмин Канполат в своемМы готовы умирать и убивать за Эрдогана».

Управление по делам религий (Diyanet) в ближайшие месяцы тоже планирует создать при мечетях несколько тысяч «молодежных отрядов». Журналист Явуз Байдар называет планируемое вооружение гражданского населения «призывом к гражданской войне»: «Разве эти люди не возьмут страну под свой контроль, если результаты каких-то выборов им окажутся не по нраву?» «Турция движется к кровопролитию», – говорит бывший сотрудник Пентагона Майкл Рубин, еще весной предсказавший попытку переворота.

Инвесторы напуганы

Хрупкое положение с безопасностью сказывается негативно и на экономике. Эрдоган стимулировал рост прошедших лет за счет инфраструктурных проектов, таких как строительство дорог, мостов, небоскребов. На севере Стамбула в 2018 году откроется новый аэропорт – самый большой в мире.

Для своих многочисленных инвестиций правительству необходим капитал, которым частный сектор турецкой экономики сегодня располагает в ограниченных количествах. Поэтому Турция зависит от международных кредиторов. В 2003–2012 годах иностранные инвесторы «закачали» в турецкую экономику около $400 млрд. В предшествующие 20 лет эта цифра составляла всего $35 млрд.

Однако теперь инвесторы напуганы. Они опасаются, что в Турции Эрдогана их деньги сегодня не в безопасности. За первое полугодие 2016 года иностранцы инвестировали в страну всего около 5 млрд евро, что в два раза меньше, чем за соответствующий период предыдущего года. Рейтинговое агентство Moody’s в сентябре снизило оценку кредитоспособности Турции до «мусорной» отметки. Туризм, одна из важнейших отраслей турецкой экономики, в 2016 году тоже сократился на треть. Сотни отелей на средиземноморском побережье страны выставлены на продажу. По прогнозам, отрасль может недополучить до $15 млрд.

Сегодня Эрдоган отчаянно пытается найти новые источники финансирования. Его правительство ввело «спецналог» на бензин, в 2017 году почти на 4% планируется повысить НДС. Премьер-министр Бинали Йылдырым вынуждает банки сохранять низкие процентные ставки, чтобы совсем не задушить экономический рост. Однако инфляция составляет около 7%. Лира упала к доллару как никогда с 1981 года, а безработица выросла до 7‑летнего максимума.

Мечта о единовластии

Эрдоган все еще хочет любой ценой заменить парламентскую демократию президентской системой, которая обеспечит ему единовластие на долгие годы. Однако сегодня для внесения необходимых изменений в конституцию ему не хватает поддержки парламентского большинства. Поэтому он прибегает ко все более радикальным тезисам, чтобы заручиться голосами правых экстремистов. В последние недели он несколько раз принимал у себя председателя Партии националистического движения Девлета Бахчели. Последний пообещал поддержать переход к президентской республике, если взамен правительство восстановит смертную казнь.

В самом правительстве, похоже, не осталось уже никого, кто стал бы противоречить Эрдогану или мог бы его остановить. Все, кто стоял у колыбели ПСР, уже ушли из политики. Опытных парламентариев Эрдоган заменил на тех, кто готов следовать за ним. Один высокопоставленный политик ПСР, из страха перед репрессиями пожелавший остаться анонимным, говорит: «Здесь каждый сегодня борется только за собственное выживание».

Глава ДПН Демирташ не оставляет надежды даже в тюрьме. Через своего адвоката он призывает продолжить демократическое сопротивление Эрдогану: «Империя страха обречена на гибель».

Публикуется в сокращении.