Основные вопросы, вокруг которых сейчас идет дискуссия, – уйдет ли в отставку президент Сирии Башар Асад и когда; кто из посредников сохранит максимальное влияние на ситуацию в стране; останутся ли на сирийской территории иностранные военные – российские, иранские, турецкие, американские, а также вооруженные формирования иракских шиитов и «Хезболла». И главное: действительно ли война близка к концу? Конфликт в Сирии начался вовсе не с появления «Исламского государства». Ему предшествовали гражданская война, вакуум власти на части территорий, а также вмешательство в конфликт внешних сил. От ответов на эти вопросы зависит судьба страны.

Операция завершается

Сюрпризом прошлой недели стал визит президента Башара Асада в Сочи. Сирийский лидер выбрался за рубеж всего второй раз за 6,5 года войны. И снова в Россию. Предыдущий визит состоялся в октябре 2015 года, спустя несколько недель после того, как по просьбе Дамаска Москва начала военную кампанию в Сирии против ИГ. Теперь время подводить итоги и начинать разговор о будущем после войны, в том числе о будущем самого президента.

На встрече с Асадом Путин заявил, что до полной победы над терроризмом в Сирии еще далеко, но «совместная работа по борьбе с террористами на территории Сирии, эта военная операция действительно завершается».

«Эта операция», – сказал Путин, видимо, предполагая, что могут быть и другие. Да и в принципе Россия не отказывается от военного присутствия в этой стране, в первую очередь – от морской базы в Тартусе и авиабазы Хмеймим. Кроме того, есть еще военная полиция, наблюдатели и советники. Не говоря уже о негласном, но всем известном присутствии частных военных компаний.

ИГ потерпела поражение, несмотря на то, что террористы, входящие в состав как этой группировки, так и других, еще активны. Но если политическое урегулирование увязнет, террористы могут попытаться взять реванш. Под флагом ИГ или другой группировки. И здесь кроется еще одна взрывоопасная проблема – кого каждая из сторон конфликта считает террористами. Под эту категорию у официального Дамаска и Ирана попадают отдельные группировки вооруженной оппозиции, у Турции – курды, у США – отряды «Хезболла». Так что в любой момент перемирие может быть нарушено и военные действия начнутся с новой силой.

Стоит также учитывать тот факт, что роль России в политическом урегулировании в Сирии вышла на первый план именно после начала ею военной операции в этой стране. Диктовать свою волю в регионе можно или с позиции силы, или с позиции денег.

Нелогично будет выглядеть уход России из Сирии и в случае, если там останутся военные подразделения и базы ее партнеров–соперников по переговорам: Турции, Ирана и США. Все эти страны обзавелись на сирийской территории несколькими военными базами и намерены увеличить их число. Как повторяют в Москве и Дамаске, легитимным в Сирии является лишь присутствие российских и иранских военных, которых пригласило сирийское правительство. На присутствие остальных закрывают глаза лишь до конца войны с ИГ. Россия и Иран могут сохранять свое военное присутствие, пока их не попросит об обратном Дамаск. Остальных просят уйти, но они не торопятся. Тем более что формально Турция получила разрешение на присутствие своих военных в рамках договоренностей, заключенных в Астане, о контроле над зонами деэскалации.

Что касается США, то они, как и Россия, утверждали, что их единственная цель в Сирии – борьба с ИГ. Но в середине ноября министр обороны США Джеймс Мэттис заявил, что американские военные не уйдут из Сирии, пока женевский процесс не достигнет успеха. Что считать успехом и кто его будет оценивать, большой вопрос.

Подготовка на высшем уровне

Очередной, восьмой раунд переговоров о сирийском политическом урегулировании в Женеве открывается как раз в конце ноября.

Можно сказать, что подготовка к нему прошла на президентском уровне. Последние две недели мировые лидеры обсуждали ситуацию в Сирии фактически без передышки – начиная от совместного заявления президентов России и США Владимира Путина и Дональда Трампа, одобренного в кулуарах саммита АТЭС в Дананге, заканчивая трехсторонним саммитом в Сочи, где гостями Путина стали президенты Турции и Ирана Реджеп Тайип Эрдоган и Хасан Роухани. Это уже была вторая встреча Путина и Эрдогана в течение недели. Добавим уже упомянутый визит Асада и телефонные переговоры Путина с Трампом, королем Саудовской Аравии, эмиром Катара и премьер-министром Израиля. Все это, не считая переговоров на уровнях министерств и ведомств.

Россия находится в центре почти всех переговорных линий. В западной и арабской прессе появились статьи, где говорится, что Москва навязывает свое видение политического урегулирования, пытается подменить ООН. С другой стороны, жизнеспособных, альтернативных российским проектов урегулирования не просматривается, и остальным посредникам приходится искать компромиссы на основе российских предложений, вне зависимости от того, нравятся они им или нет.

Народы Сирии, соединяйтесь!

Одна из последних идей Москвы – Конгресс национального диалога Сирии. Впервые с этой идеей выступил Путин на заседании Международного дискуссионного клуба «Валдай» 19 октября. Это стало неожиданной новостью как для самих сирийцев, так и партнеров Москвы по урегулированию – Турции и Ирана, не говоря уже обо всех остальных.

К участию в конгрессе Россия пригласила 33 организации – представителей политических партий, конфессиональных и национальных общин. Многим в регионе и за его пределами идея кажется безумной и «показушной». Собрать несобираемое и привести к консенсусу не представляется возможным. Вопрос и с легитимностью тех, кто все же приедет в Сочи (именно там должен состояться конгресс).

С другой стороны, год назад безумной казалась и идея сотрудничества России, Ирана и Турции, и их попытки поместить в рамки одного переговорного процесса различные группы сирийской вооруженной оппозиции и представителей официального Дамаска. Но, несмотря на все оговорки и проблемы, этот формат переговоров, получивший известность по месту проведения в Астане, оказался эффективным. Остается увидеть, во что выльется идея с конгрессом. Пока с организацией мероприятия возникла масса проблем. Началось все с названия. Первоначально оно звучало как Конгресс народов. Но для многих сирийцев это выглядело как подчеркивание фрагментации сирийского общества и очередной намек на возможный раздел Сирии.

«После определенных консультаций с нашими партнерами мы пришли к мнению о том, что его название будет Конгресс национального диалога. Считаем, что будет правильнее говорить о диалоге, чтобы выйти на компромиссные решения, на пути в том числе политического урегулирования», – пояснил переименование спецпредставитель президента РФ по Сирии Александр Лаврентьев.

Фактически сразу от участия в конгрессе отказались ведущие оппозиционные силы – Национальная коалиция оппозиционных и революционных сил Сирии и Высший комитет по переговорам («эр-риядская» группа). В раздумьях и представители вооруженной оппозиции. Без всех этих сил представительство сирийцев в Сочи будет неполным. Но, как заявили «Деловому еженедельнику «Профиль» дипломатические источники, для Москвы сейчас приоритетно, чтобы был услышан голос не людей с автоматами и не тех, кто занимал все эти годы различные трибуны, а тех, кто пережил тяготы войны и вынужден был молчать.

«Конгресс рассмотрит ключевые вопросы общенациональной повестки для Сирии, прежде всего связанной с разработкой параметров будущего государственного устройства, принятием новой Конституции, проведением на ее основе выборов под надзором ООН», – заявил Путин.

Главное, чтобы представительство на конгрессе было широким. Если отсутствие представителей критически настроенной оппозиции в Москве готовы пережить, то совсем иначе обстоят дела с курдами. С самого начала Анкара выступила против участия в конгрессе курдской партии «Демократический союз» (ДС), которая причислена в Турции к террористическим организациям.

Однако именно ДС является основной политической силой в сирийском Курдистане, а курдские ополченцы составляют большинство внутри Сил демократической Сирии (СДС), контролирующих практически четверть территории страны.

Если мнение курдов не будет учтено, они могут стать большой проблемой для будущего урегулирования в Сирии и принять практически любую сторону конфликта.

В марте 2016 года сирийские курды провозгласили создание Федерации Северной Сирии (Рожавы) из трех кантонов под контролем своих вооруженных отрядов. В отличие от иракских курдов сирийские пока не стремятся получить независимость. Их цель – федеративная Сирия, но они готовы обсудить с Дамаском и вариант автономии. И Дамаск теоретически не против диалога, учитывая, что на протяжении всего конфликта курды старались избегать столкновений с сирийской армией. Но ситуация может измениться.

Именно в сирийском Курдистане и в прилегающих к нему районах, как пишет The Washington Post, намерены закрепиться США, чтобы помешать Асаду получить контроль над этой территорией. Газета утверждает, что это даст возможность американцам противостоять иранскому влиянию в регионе. Вариант, похожий на созданный в начале 1990‑х гг. Иракский Курдистан, который оказался под защитой США и Великобритании и более чем на десятилетие был оторван от Багдада.

Насколько достоверна эта информация, неизвестно, но очевидно, что покровительство США и наличие в регионе американских военных баз может повредить переговорам между Дамаском и Рожавой, ужесточить позицию сирийских властей и, напротив, подогреть амбиции курдов. Не останется безучастной и Турция, которой автономный курдский анклав под управлением «Демократического союза» – как кость в горле.

Так что проигнорировать курдов невозможно. Но и ссориться с Анкарой Москве тоже нельзя. Ситуация практически безвыходная.

Решений об окончательных сроках проведения конгресса и составе участников ждали от трехстороннего саммита в Сочи. По словам главы МИД РФ Сергея Лаврова, в преддверии встречи президентов он и его турецкий и иранский коллеги согласовали рекомендации по организации конгресса. Однако по итогам президентского саммита Владимир Путин заявил, что лидеры трех стран всего лишь договорились проработать вопрос о сроках и составе конгресса. Т. е. конгресс будет, но дискуссии о составе участников продолжаются.

По неофициальным данным, конгресс планировалось провести в начале декабря – в перерыве между переговорами в Женеве. Хотя основная идея была успеть до Женевы и наполнить этот переговорный формат новым содержанием. Пока не вышло.

Нет оппозиции в своем отечестве

Женевским переговорам, на которых в течение уже нескольких раундов практически не происходит подвижек, действительно нужны новые силы и идеи.

Большим подспорьем для спецпосланника генерального секретаря ООН по Сирии Стаффана де Мистуры, который отвечает за Женеву, было бы объединение сирийской оппозиции и ее согласие наконец начать конструктивный диалог с официальным Дамаском.

«Никто не просит оппозицию внезапно перестать быть оппозицией, но мы призываем оппозицию осознать, что она наиболее надежна и эффективна, когда она стоит вместе и демонстрирует готовность к переговорам, а это означает, что нужно давать и принимать» – так он говорил еще в сентябре, устав от очередных пустых переговоров.

Надеялся де Мистура на объединение оппозиции и перед предстоящим раундом.

Как раз накануне, одновременно с президентским саммитом в Сочи, в Эр-Рияде около 140 представителей различных оппозиционных групп попытались выработать единую позицию к женевским переговорам.

Первая подобная встреча состоялась в столице Саудовской Аравии в августе, но попытка создать общую делегацию оппозиции провалилась.

В этот раз, на первый взгляд, все закончилось удачно. Участники встречи договорились сформировать единую делегацию на женевских переговорах и согласовали общую программу, в которой выразили готовность к прямым межсирийским переговорам без предварительных условий. При этом в декларации «Эр-Рияда‑2» говорится, что президент Сирии Башар Асад должен уйти со своего поста в начале переходного периода и не играть роли в будущем политическом процессе. Особое внимание в декларации было отведено «дестабилизаирующей роли Ирана в регионе и Сирии».

Но на деле не все так просто. Представитель «московской» платформы оппозиции, которая решила принять участие во встрече в Эр-Рияде в последний момент, высказался против самых важных пунктов итоговой декларации, касающихся судьбы Асада и роли Ирана.

Таким образом, разногласия между различными группами оппозиции по-прежнему остаются, и их единство достаточно условно. Вопрос, насколько дееспособным будет новый состав Высшего комитета по переговорам, который объединяет несколько групп оппозиции. Буквально накануне встречи в Эр-Рияде в отставку ушел глава комитета Рияд Хиджаб, а вместе с ним еще несколько влиятельных членов комитета.

Москва всегда утверждала, что конкретно за фигуру Асада не держится. Но всегда поддерживала Дамаск, заявляя, что будущее Асада должен решить сирийский народ. Каким образом, путем референдума, выборов или иным, – вопрос открытый.

Чтобы принять вариант оппозиции, надо четко понимать, кто будет руководить страной в переходный период и когда этот период настанет. А это длительная дискуссия.

Именно поэтому Москве нужны решения Конгресса национального диалога – как альтернатива или дополнение к решениям оппозиции. Решения конгресса можно было бы вынести на обсуждение в рамках Женевы. Если кто-то усомнится в легитимности и репрезентативности конгресса, то у Москвы будет заранее готов ответ – это объединение столь же легитимно, как и встреча сирийской оппозиции. Одно мнение против другого. Главное, чтобы с проведением конгресса согласились международные посредники. Принципиально важным станет и присутствие на нем де Мистуры. Тогда можно будет говорить о благословении ООН.

Пока вопросов о будущем Сирии больше, чем ответов. Практически год понадобился для того, чтобы добиться согласия различных участников конфликта установить перемирие. Политическое урегулирование грозит затянуться опять же на годы.