«Главным напоминанием о событиях девяностых годов прошлого века стало нынешнее массовое возвращение из мест лишения свободы тех, кто пошел под суд в начале нулевых, – считает заместитель председателя Верховного суда Республики Татарстан по уголовным делам Максим Беляев. – Действительно, это люди, которые всю сознательную жизнь либо входили в преступные сообщества, либо отбывали наказание. И они просто ничего другого делать не умеют. Поэтому, освободившись, они принимаются за старое. Это традиционная отечественная проблема: исправительные учреждения у нас никого не исправляют».

По словам профессора Беляева, во все времена преступники делились на две группы – осторожные, тщательно готовившие преступления люди и те, кто «шел на дело» нахрапом.

«Лихие девяностые как раз и характерны тем, что за короткий период времени в криминал пришло много людей, в том числе умных и расчетливых, которые планировали преступления и обладали определенной фантазией, чтобы совершить их нестандартно, – поясняет профессор Саратовской юридической академии Александр Варыгин. – Тогда и милиции, и прокуратуре пришлось спешно разрабатывать новые способы реагирования, и когда это удалось сделать, удалось и обуздать вал криминала».

Сегодня, полагают ученые-криминалисты, мы стоим на пороге нового этапа в развитии организованной преступности. Самым главным и самым опасным явлением XXI века ученые назвали абсолютно новый для нашей страны тип преступления: возникновение рынка коррупционных услуг.

«Ни в официальной статистике, ни в материалах уголовных дел это нигде доказательно не выявлено, но отныне главная ось преступности лежит именно в сфере воздействия криминала на органы власти. Рынок коррупционных услуг – это покупка выгодных решений, кадровых или экономических, через представителей оргпреступных сообществ», – считает профессор Виктор Меркурьев, заведующий отделом научного обеспечения прокурорского надзора и укрепления законности в сфере федеральной безопасности, межнациональных отношений и противодействия экстремизму Университета прокуратуры РФ.

По его мнению, именно это явление сейчас выходит на первый план, опережая все остальные, и в силу своих особенностей становится самым опасным.

Речь идет о покупке должностей «с правом решающей подписи», но не напрямую, а через авторитетных в регионе людей. Практика совсем не нова, но до недавнего времени представители оргпреступных сообществ таким образом втягивали во власть исключительно «своих» людей. Сейчас механизмы отлажены, система практически не дает сбоев, и теперь она по законам рынка может приносить прибыль.

Проблема в том, что борьба с такими назначениями базируется на деталях биографий, за которые можно зацепиться и найти формальный повод для недоверия. Появление же в схеме случайных людей сразу выбивает главный аргумент у контролирующих органов, а отсутствие агентурной информации делает этих кандидатов абсолютно чистыми. Но, так как за кресло пришлось заплатить, севший в него чиновник (или менеджер – система не видит разницы между государственным, муниципальным и предпринимательским секторами) обязательно будет стараться вернуть потраченные средства. При этом он будет одновременно и защищен (тем, кто взял деньги за его трудоустройство и тем самым обязался патронировать), и беззащитен (так как тот самый посредник обязательно будет требовать ответную услугу). Если говорить научным языком, это означает значительное снижение возможностей социально-правового контроля.

Искусственная изоляция, в которую загоняют Российскую Федерацию, сделала нашу страну очень привлекательной для международных преступных группировок – политика создает им дополнительный защитный барьер. А это означает выход отечественных оргпреступных сообществ на международный уровень, в первую очередь за счет расширения рынков сбыта нелегальных товаров и услуг.

«Уже в 2017–2018 годах фиксируется значительный рост доли экономических преступлений, совершенных организованной преступностью при одновременном увеличении числа вполне легальных предприятий, созданных отечественными ОПС, в том числе за рубежом, – говорит Виктор Меркурьев. – Кроме того, на международной арене нарастает доля российских преступлений, связанных с торговлей людьми, оружием, наркотиками…»

По данным ученых, если раньше оргпреступные сообщества бились за внутрироссийский рынок, то теперь они перешли на качественно иной уровень: в сферу их интересов в первую очередь попали контроль за государственными закупками, включая государственный оборонный заказ, строительство и транспорт, ресторанный бизнес, сфера ритуальных услуг, полиграфия и программирование (особенно создание компьютерных игр) и все виды риелторства.

Из числа относительно новых видов преступной деятельности следует отметить контроль за оборотом криптовалют и попытки взять под полный контроль системы видеонаблюдения, причем через удаленный доступ. Одним словом, отечественная оргпреступность находится сегодня на самом острие технического и экономического прогресса, опережая государство на два, а то и на три корпуса.