Судебные приставы

Работа службы судебных приставов в настоящее время далека от идеальной, согласны все опрошенные «Профилем» адвокаты, специализирующиеся на арбитражной практике.

Исполнение судебного акта – один из наиболее важных этапов судебного процесса, но в настоящее время он хромает, непонятен и непредсказуем для большинства граждан, считает советник Федеральной палаты адвокатов Александр Боломатов.

Система исполнительного производства в том виде, в котором она существует сейчас, просто не работает, согласен член Московской коллегии адвокатов «Сед Лекс» Намру Бакаев. Во многом это связано с огромным количеством возбужденных дел, и у пристава физически не хватает времени эффективно работать по каждому делу, поэтому приходится заниматься отписками и приостановлениями исполнительных производств. Сейчас на одного пристава приходится порядка двух тысяч дел в год, и любая помощь им не помешает. Чтобы система работала эффективно, необходимо разделить дела на 20 сотрудников, то есть не более 10 дел в месяц на человека.

Более-менее исполняются производства, когда взыскания происходят в пользу государства, например, налоги или штрафы, отмечает адвокат московской коллегии адвокатов «Центрюрсервис» Илья Прокофьев. Когда же взыскателем является гражданин или юридическое лицо, им приходится огромное количество времени проводить в очередях на прием к приставу, чтобы узнать о ходе своего исполнительного производства, а потом писать жалобы на бездействие приставов. Сроки исполнения при этом очень затянуты, и зачастую это приводит к тому, что взыскать с должника уже нечего.

Коллекторы

Очень часто деятельность коллек-торов противоречит не только закону «О коллекторах», но и Уголовному кодексу, убежден Илья Прокофьев. Принятие профильного закона лишь немного снизило активность коллекторских агентств, но проблему не решило.

«Проконтролировать их деятельность попросту невозможно. Например, в тех ситуациях, когда они звонят должникам по ночам с «одноразовых» сим-карт либо исписывают подъезд оскорбительными выражениями», – пояснил он. По мнению адвоката, деятельность коллекторов нужно запретить совсем, тогда проблема будет решена.

Претензии граждан к коллекторам вполне оправданны, согласен Намру Бакаев. Зачастую они выходят за рамки предоставленных им полномочий, начиная со звонков в ночное время с напоминанием об оплате долга, заканчивая банальным применением физического насилия. Сейчас в коллекторских агентствах могут работать люди, ранее судимые за тяжкие преступления, а также психически нездоровые, подчеркивает он. По его мнению, нужно законодательно ужесточить требования к ним или ввести экзамены на получение статуса коллектора.

«Большинство страхов граждан перед коллекторами связано с дикими практиками шантажистов и вымогателей, называющих себя коллекторами, ранее промышлявших в данной области», – говорит Александр Боломатов. По его мнению, их деятельность уже в достаточной мере урегулирована и стала цивилизованной.

В массовом сознании людей из-за неразборчивого обобщения понятий коллекторы – это «бандиты, которых надо запретить», говорит руководитель практики гражданского судопроизводства и исполнения судебных решений Группы правовых компаний «Интеллект-С» Андрей Тишковский. Однако их деятельность в России на сегодняшний день уже строго урегулирована, местами даже излишне жестко. Так, у них есть свой надзорный орган – Федеральная служба судебных приставов (ФССП), который периодически штрафует и исключает коллекторские организации из реестра. Между тем для них установлены штрафы до 2 млн рублей. Однако закон не предоставил коллекторам ни доступа к необходимым базам данных, ни полномочий на изготовление заключений о невозможности взыскания долга для его внесудебного списания, ни упрощенных процедур взыскания бесспорных долгов. «Планировалось, что коллекторы под надзором ФССП разгрузят их в вопросах взыскания частных долгов, но в итоге они в отсутствие зоны ответственности и полномочий занимаются тем, что, напротив, загружают их», – полагает он. По мнению Тишковского, нужно не вводить запреты, а дать им больше прав и обеспечить более методичный надзор в этой сфере.

Профильный 230‑ФЗ принимался более двух лет назад, как это часто бывает, в спешке, и многие моменты в нем не были учтены, рассказал президент СРО «Национальная ассоциация коллекторских агентств» Эльман Мехтиев. Например, в законе отсутствуют понятия взаимодействия, телефонных переговоров, сообщений, что ведет за собой разные понимания и трактовки. Кроме того, на сегодня у коллекторов нет права проверять актуальность предоставленного номера, что вынуждает их беспокоить людей, не имеющих отношения к должникам. Подобных казусов довольно много, поэтому Национальная ассоциация профессиональных коллекторских агентств (НАПКА) выступает за налаживание процесса передачи коллекторам информации.

Частные приставы

РСПП предлагает передать частным приставам полномочия по взысканию долгов компаний и граждан – алиментов, социальных пособий, задолженности по зарплате и т. п. При этом взыскателям хотят дать возможность самим выбирать службу приставов – частную или государственную.

Институт частных приставов необходим, так как позволит наконец разгрузить государственных приставов, но и коллекторы должны остаться в системе – у них разные задачи, и все три структуры прекрасно уживутся между собой, уверен Боломатов.

Если коллекторы действуют со стороны кредитора, то частные приставы обеспечивают коммерческий и клиентоориентированный подход к поиску и взысканию имущества по долгам.

Система частных приставов будет копировать функционал государственных, но, в отличие от коллекторов, они получат обширные полномочия, начиная с розыска имущества и запросов в частные компании и банки, полагает Бакаев. При этом будут установлены жесткие требования к кандидату на получение статуса частного пристава. По мнению адвоката, функционал можно было бы разделить, просто исходя из суммы взыскания: например, долги до 5 тысяч рублей отдать коллекторам, до 5 миллионов рублей – частным приставам, а все, что выше, – ФССП.

Ключевая разница в том, что частные судебные приставы будут исполнять вступившие в силу решения судов, тогда как коллекторы действуют до того, как дело попадает в суд, говорит Илья Прокофьев. Введение такой службы позволило бы более чем на 30% снизить нагрузку на сотрудников ФССП и помогло бы гражданам и юрлицам добиваться исполнения решения судов.

Система исполнения не обязательно должна быть полностью частной, она вполне может быть смешанной, считает Андрей Тишковский. «Давно имеются яркие примеры успешности создания частных структур, обеспечивающих реализацию частных интересов, например, нотариат. Смешанная система исполнения зарекомендовала себя в ряде стран, например, в Великобритании, Казахстане, Бельгии и ряде других», – рассказал он.

Коллекторские организации, включенные в реестр, и их специалисты не имеют каких-либо специальных прав и полномочий, а частные приставы их получат, тем самым будет обеспечен эффективный поиск имущества должника, его арест, изъятие и реализация. То есть частный пристав – это тот же пристав, имеющий полномочия, права и обязанности, несущий ответственность за свои действия, при этом существующий без государственного финансирования и рискующий потерять этот довольно высокий социальный статус, пояснил Тишковский.

Необходимость создания службы признают и в НАПКА. Ни о какой конкуренции не может идти речи, убежден Эльман Мехтиев, – институт частных судебных приставов возьмет на себя часть обязанностей ФССП по исполнительному производству, а не досудебному взысканию. «В ФССП сконцентрированы все виды долговых обязательств, при этом большая часть из них – социально значимая (алименты, налоги и т. д.). Таким образом, чтобы сконцентрироваться на этих долгах и максимально эффективно их возвращать, следует освободить ФССП от так называемых коммерческих долгов», – пояснил он.

Создание института станет очередным шагом на пути к цивилизованному рынку взыскания просроченной задолженности, соответствующему общемировой практике, полагают в отрасли.