По данным Росстата, в настоящее время в России насчитывается более 850 тысяч государственных гражданских служащих. Таким образом, только в 2020 году работы могут лишиться около 80 тысяч человек. В Госдуме инициатива правительства, похоже, получит поддержку. Зампредседателя комитета нижней палаты по экономической политике, промышленности, инновационному развитию и предпринимательству Владимир Гутенёв заверил, что такая идея найдет понимание.

Оптимизировать бюрократический аппарат важно и для снижения административного давления на бизнес. «Цикл сокращения приведет к более бодрой работе и повышению зарплат тем госслужащим, которые в результате аттестации или каких-то других объективных мер сохранят свое место», – заявил Владимир Гутенёв.

За последние 20 лет государство предприняло несколько попыток проведения административных реформ. Самая масштабная началась в 2004 году. В ее основу была положена идея разделения системы госуправления на три уровня. Были образованы суперминистерства, которые должны были определять политику соответствующих секторов экономики. Появились федеральные службы, чтобы надзирать за тем, как эта политика проводится в жизнь, и агентства для оказания услуг населению и бизнесу.

Сокращались и штаты. «Под нож» попали руководители высокого ранга. Так, в правительстве Михаила Фрадкова вместо четырех оставили одного вице-премьера – Александра Жукова, причем даже не в ранге первого заместителя. У министров тоже сохранили по одному заместителю. Характерно, что первыми взбунтовались депутаты, которые почувствовали себя униженными и оскорбленными после того, как к ним на рабочие заседания комитетов и комиссий стали приходить в лучшем случае руководители профильных департаментов министерств и ведомств. Уровень представительства показался им недостаточно высоким. Пришлось отрабатывать назад. И уже через год в кабмине было три вице-премьера и по несколько замов у каждого министра. Ну а сейчас у Дмитрия Медведева 10 заместителей. Не получилось 15 лет назад уменьшить и административный аппарат. Первоначально обещали сократить чуть ли не 500 тысяч чиновников. Отчитались же всего примерно по 24 тысячам.

После 2004 года власти еще дважды пытались решить задачу. В 2010 году, став президентом, Дмитрий Медведев подписал указ о поэтапном сокращении госслужащих на 20% в течение 2011–2013 годов. Затея успеха не имела. В 2016 году он же в статусе премьера принял постановление о 10‑процентном сокращении госслужащих, напоминает эксперт Института комплексных стратегических исследований Елена Киселева.

Счетная палата подвела итог – количество чиновников в федеральных органах исполнительной власти уменьшилось всего на 5,6%, и это произошло за счет низового звена сотрудников. «При этом усилился дисбаланс в иерархии должностей: число заместителей руководителей увеличилось на 18%, директоров департаментов – на 21%, начальников управлений – на 13%», – подчеркнула Елена Киселева.

Аналогичная ситуация наблюдалась и с территориальными органами власти, где, по итогам оргштатных мероприятий 2016 года, численность госслужащих сократилась почти на 12%, но при этом число начальников стало больше на 8,4%. Ну а потом российская бюрократия взяла реванш. В итоге в конце 2017 года, по данным Росстата, число чиновников оказалось на 1,2% выше, чем до реформы.

На 10 тысяч человек в нашей стране сегодня приходится 163 чиновника. Эффективной их работу назвать сложно, признает заведующий кафедрой государственного и муниципального управления РЭУ им Г. В. Плеханова Руслан Абрамов. Следствие этого – замедление роста экономики, реализация национальных проектов, кассовое исполнение которых составляет менее 50%, под угрозой. «Инициатива имеет и политический подтекст – на дворе кризис. Доходы населения не растут. Пенсионный возраст подняли. Власть, анонсируя административную реформу, демонстрирует готовность работать эффективней, а освободившиеся средства направить в экономику», – предположил собеседник «Профиля».

В то же время Елена Киселева признается, что предлагаемые структурные изменения до конца не ясны. Скорее всего, они будут направлены на укрупнение и централизацию системы органов госуправления, сокращение подразделений, обеспечивающих деятельность госорганов (административно-хозяйственные, информационно-организационные, финансово-экономические и т. п.), как это было сделано ранее в сфере образования и здравоохранения.

Но будет ли такая реформа способствовать повышению качества и эффективности госуправления – большой вопрос. Ведь для Минфина по-настоящему важна именно экономия средств бюджета, а не то, каким образом оптимизация штатов министерств и ведомств отразится на конечных получателях госуслуг – гражданах и организациях.

Руслан Абрамов разделяет опасения. На втором этапе реформы территориальные органы министерств и ведомств преобразуют в филиалы без статуса юридического лица. В них будут упразднены подразделения, занятые решением вопросов организационного, информационного, документационного, финансово‑экономического, административно-хозяйственного обеспечения деятельности. «Возникает резонный вопрос: теперь на местах кто-то будет отвечать на запросы населения или все жалобы – отправляться на Москву?» – недоумевает он.

Экономический эффект тоже сомнителен, считает Елена Киселева. Например, сокращение аппарата федеральных органов на первом этапе может не затронуть действующих сотрудников. Заявленный уровень сокращений (10%) ниже количества вакансий (14,3%). В территориальных органах исполнительной власти свободных должностей 6%, но там планируется уменьшить численность чиновников всего на 5%, так что массовых увольнений как минимум в 2020 году не предвидится, поделилась своими расчетами Елена Киселева.

А вот дальше будет сложнее. «Вероятно, под удар попадут наиболее уязвимые группы работников: молодые специалисты, лица пенсионного и предпенсионного возраста, матери с маленькими детьми», – не исключила она. В регионах с неразвитым рынком труда и слабо диверсифицированной структурой занятости потеря стабильной работы на госслужбе может стать существенной проблемой для граждан, тем более что некоторая их часть не обладает высокой квалификацией.

При этом работодатель не обязательно должен напрямую увольнять сотрудников. Можно действовать тоньше. Допустим, в рамках «оптимизации» перевести людей на низкооплачиваемые должности или существенно ухудшить для них условия труда, что вынудит увольняться самостоятельно, отметила Елена Киселева. Например, можно существенно увеличить нагрузку либо лишить переменной части заработной платы.

Зато оставшиеся при должностях сотрудники от реформы вроде бы должны выиграть. Оклады им обещают повысить до конкурентного уровня. «Но главное – постоянная часть зарплаты составит 60% от фонда оплаты труда, плавающая – 40%. Если отказаться от сокращений, зарплаты дальше будут только индексировать по инфляции, а на повышение зарплат всем чиновникам из бюджета ежегодно придется направлять дополнительные 100 млрд рублей», – сказал Руслан Абрамов.