Игра в молчанку

Сколько мы должны заплатить за мусор в 2019 году? Этот вопрос корреспондент «Профиля» как житель Подмосковья адресовала Министерству ЖКХ Московской области. Тариф в 2018 году составлял 1028 рублей за год, но по деревне поползли слухи о том, что теперь придется платить эту же сумму за месяц. На «горячей линии» оператор ответила, что имеет только формулу расчета – площадь дома, умноженная на тариф и коэффициент 0,7. Сам тариф она назвать не смогла и порекомендовала обратиться к региональному оператору. В нашем случае это компания «Хартия».

На «горячей линии» регионального оператора также не смогли дать ответ и переадресовали в МосОблЕИРЦ. Те, в свою очередь, направили в Комитет по ценам и тарифам Московской области. В последнем предоставили номер телефона «ответственного лица», который так и не взял трубку. Тогда корреспондент обратилась уже с официальным запросом в пресс-службу комитета. Пресс-секретарь ответил, что вопросы по тарифам на мусор комментирует только Министерство ЖКХ Московской области. Последнее на запрос так и не ответило.

Минприроды, которое курирует реформу на федеральном уровне, с вопросом о росте тарифов поступило аналогичным образом – переадресовало его другому ведомству. «Плата для населения формируется, исходя из тарифов регионального оператора, в каждом субъекте свои нормативы накопления, а тарифы для жильцов индивидуальных жилищных застроек отличаются от размера платы для жильцов многоквартирных домов, – пояснили в пресс-службе. – Порядок утверждения тарифов и правила единства ценообразования в сфере обращения с ТКО (твердыми коммунальными отходами. – «Профиль») также утверждены постановлением правительства РФ «О ценообразовании в области обращения с твердыми коммунальными отходами». Полагаем, что коллеги из Федеральной антимонопольной службы располагают детальной информацией о значениях тарифов и предоставят необходимые актуальные сведения».

В ФАС, в свою очередь, заявили, что эту информацию следует искать в органах тарифного регулирования субъектов РФ. Таким образом, никто из органов на данный момент не в состоянии объяснить, сколько теперь мы должны платить и существует ли предел для роста тарифов.

X‑кратный рост

Минприроды утверждает, что ситуация с размером платы в субъектах индивидуальная. Мол, где-то она выросла, а где-то и понизилась. К сожалению, ведомство не привело примеры. Из сказанного ясно лишь, что ценообразование везде разное и по какому принципу оно формируется, никто не знает.

Однако недовольные были. Так, в Тюмени люди вышли на митинг, многие из них отмечали четырехкратный рост тарифа. В Красноярске активисты, недовольные мусорным коллапсом, отправили нескольким депутатам мешки с мусором. Не справлялись с вывозом мусора и в Волгограде.

«Летом я был в Курской области, там в качестве эксперимента жителям пришли новые платежки, – рассказал заместитель председателя комитета по природопользованию и экологии ТПП и РСПП Алексей Агибалов. – Мусор там не вывозили. И если раньше они платили около 73 рублей, им пришла оплата в 123 рубля. Они справедливо обратились: «Объясните, в чем изменилась услуга? Раньше у меня стояло три контейнера во дворе, теперь ни одного. Мне мусор некуда выбрасывать». Им никто не мог объяснить, почему». А случилось это, по его словам, из-за того, что пришел новый региональный оператор и не заплатил старому, который по-прежнему занимался вывозом мусора. То есть если раньше он напрямую получал деньги, то теперь появился посредник – региональный оператор. Соответственно, через некоторое время он забрал мусорные контейнеры, которые принадлежали ему. А новые региональный оператор не установил.

Аналогичное положение в Костроме. «За один месяц работы нового экологического оператора административно-техническая инспекция города Кострома выявила в его действиях более 300 нарушений, – отметил Агибалов. – Часть Костромы была отдана старому оператору, который до этого выполнял функции. Он не получил ни одного замечания, но и денег не получил, потому что региональный оператор их ему не перечислил. Возник мусорный коллапс».

Безобразным можно было назвать положение и в Орле. Однако информация об этом, заявил Агибалов, редко выходит за пределы местных интернет-ресурсов. «Потому что частности никого не интересуют, – сказал эксперт. – Городская власть не может никак повлиять на то, что творится. Эту сферу перенесли в ведение губернатора, но у губернатора нет ресурса для того, чтобы за этим наблюдать».

И это несмотря на все заверения, что тарифы вырастут незначительно. Так, в декабрьском интервью «Российской газете» министр природных ресурсов и экологии Дмитрий Кобылкин обещал, что тарифы на вывоз мусора вырастут не более чем на 5%. Для этого региональных операторов даже освободили от уплаты НДС.

Несмотря на то, что Министерство ЖКХ Московской области так и не ответило на запрос, на сайте имеются разъяснения, что для жителей индивидуальных домов отныне оплата будет зависеть от площади недвижимости. Минимальная стоимость для дома площадью менее 100 кв. м составит 200 рублей в месяц с учетом скидки (тот самый коэффициент 0,7). Таким образом, минимальный рост составляет 100%. Больше площадь – больше плата. И это без учета особенностей, которые имеет индивидуальный дом, в отличие от многоквартирного.

Так, не учитывается, что в большом загородном доме может проживать всего один человек. Разве он будет производить больше мусора? Кроме того, жители таких домов имеют возможность самостоятельно утилизировать часть бытовых отходов. Например, сжечь макулатуру в печке, или бане, или просто на своем участке. Многие сажают огороды и имеют собственные компостные ямы, куда вываливается часть органики. В общем, вопросов предостаточно.

Агибалов считает, что тарифы на вывоз мусора сегодня утверждаются по принципу «пол, палец, потолок» и не имеют экономического обоснования: «Нужно тариф разложить на составляющие, провести калькуляцию первичного производства, определить нормативы образования для различных групп и категорий, провести калькуляцию для каждых местных условий: сколько стоит киловатт-час электроэнергии, кубический метр воды, бензина и все остальное. Но начинать нужно с норматива. По моим данным, из 85 субъектов РФ норматив определен только в 16».

И наконец, традиционно власти привыкли сначала устанавливать поборы и только потом предоставлять услуги. Причем выборочно. Как это было, например, с капитальным ремонтом в Москве. Однако правильней было бы сначала улучшить услугу, а потом уже требовать за это деньги. «Что же 1 января изменилось? – рассуждает Агибалов. – Чаще машина стала приезжать? Стали ли мыть мусоропроводы? Стали ли обеззараживать мусорные баки (а они должны мыться и обеззараживаться)? Нет! То есть услуга не улучшилась. Тогда почему стали в два раза больше собирать денег?»

Москвичи не заметят

Жалобы на мусорный коллапс Минприроды объясняет тем, что старт мусорной реформы пришелся на новогодние праздники, а это «время традиционно больших объемов накопления отходов». Однако работой региональных операторов министерство осталось довольно: все субъекты справлялись с проблемами.

В пресс-службе ведомства напомнили, что данная отрасль «фактически создается с нуля». На сегодняшний день 83 субъекта выбрали 237 региональных операторов. К новой системе обращения с отходами подключились 69 регионов. Еще 12 субъектов осуществили переход частично, отдельными зонами. А именно: Воронежская область, Камчатский край, Кемеровская область, Краснодарский край, Красноярский край, Республика Марий Эл, Саратовская область, Томская область, Ульяновская область, Республика Саха (Якутия), Ханты-Мансийский автономный округ и Республика Северная Осетия–Алания.

Города федерального значения – Москва и Санкт-Петербург (а по словам Агибалова, и Севастополь) – воспользовались правом отложить реформу. Таким образом, москвичи в своих платежках никаких изменений не почувствуют. Министерство объясняет это тем, что большие города образуют соответствующее количество мусора, но по закону полигоны внутри населенных пунктов размещать запрещено. Поэтому им нужно время подумать.

Агибалов, в свою очередь, напомнил, что закон «О внесении изменений в федеральный закон № 458 «Об отходах производства и потребления» был принят 29 декабря 2014 года, но до сих пор не может заработать в полной мере. Каждый год реформу откладывали. «Потому что этот закон не упорядочивает функции игроков в сфере обращения с отходами, а делает их еще более неопределенными, – сказал он. – Закон систему горизонтального регулирования перевел в трофическую, то есть вертикально интегрированную. Начало этой системы вылилось в колоссальное неудобство для граждан. Беда в том, что региональный оператор, как правило, является компанией влияния, а не компанией, которая была признана на рынке отходов. То есть хорошие операторы с рынка выжимаются, а вводятся новые, которые абсолютно некомпетентны».

По его мнению, единственное, в чем по-настоящему заинтересованы реформаторы и региональные операторы, – это повышение тарифа. «Кто образует отходы? Население, – заметил Агибалов. – И они используют тезис, что тот, кто его образует, тот и платит. Но они не исследуют вопросы, обоснованны ли эти платежи и платежеспособно ли население. Да, в Европе средний бюргер платит 50 евро, а у нас – лишь 1,5 евро. Но у них пенсия 2 тысячи евро в месяц считается средней. А у нас – 14 тысяч рублей, и 300–400 рублей – это существенная сумма. Потому что только по квартплате в Москве набегает сумма около 7 тысяч рублей. Плюс растет НДС, дорожают продукты, бензин, ЖКУ и, здрасьте, еще и мусор».

Бизнес тоже заплатит

Если население платит по тарифам, то для бизнеса реформаторы придумали экологический сбор. То есть так называемую расширенную ответственность производителя (РОП). Смысл ее в том, чтобы вынудить бизнес вкладываться в более экологичную упаковку и развивать ее переработку. Те же, кто не хочет самостоятельно заниматься переработкой, должны заплатить экологический сбор. Эти деньги, по идее, тоже должны быть направлены в развитие переработки.

Однако экологический сбор в скором времени тоже собираются повысить. «От Министерства природных ресурсов поступило предложение на увеличение ставок экологического сбора по некоторым позициям вплоть до трехкратного роста, – рассказала исполнительный директор некоммерческой ассоциации «РусПЭК» Любовь Меланевская. – Если взять, например, пластиковую полимерную упаковку, то сумму 3844 рубля за тонну предлагается увеличить до 10342 рублей за тонну. Мотив Министерства природных ресурсов понятен, высокие ставки экологического сбора должны стимулировать бизнес на реализацию РОП. Это, безусловно, отразится на цене для населения. Понятно, что производители свои издержки закладывают в цену товара».

Но это еще не все. Дело в том, что Министерство финансов решило включить экологический сбор в Налоговый кодекс. То есть официально сделать его налогом. Но отличие сбора в том, что он собирается на конкретные цели, а налог поступает в общий бюджет. При этом Минфин не подразумевает такую опцию, как РОП. Экосбор, превратившись в налог, станет обязательным для всех. И смысла самостоятельно вкладываться в развитие раздельного сбора и переработки уже не будет.

«Если инициатива будет реализована в том ключе, в котором была предложена, попытки бизнеса начать эту реформу, воплотить проекты с точки зрения РОП могут оказаться под вопросом, – пояснила Меланевская. – Под угрозой закрытия окажутся проекты, которые уже реализуются. Минфин собрал комментарии бизнеса, и сейчас, скорее всего, готовит вторую версию законопроекта, который, как мы надеемся, все-таки учтет мнение бизнеса по поводу необходимости сохранить опцию РОП в ее натуральном исполнении, а не в виде уплаты сбора в бюджет».

Серьезный игрок

Не успела многострадальная реформа начаться, как неожиданно президент РФ 14 января ввел в новую систему еще одного игрока. К концу текущего года на рынке должна быть создана и заработать в полной мере публично-правовая компания «Российский экологический оператор». Именно эта компания в следующем году будет полностью курировать отрасль, указ президента дает ей достаточно широкие полномочия. Что не может не настораживать других игроков.

«Если вникнуть в то, какие полномочия были указаны при формировании данного игрока, то возникает такое чувство, что он заменит собой министерства и всех операторов по обращению с отходами, – призналась Меланевская. – Время покажет, что конкретно он будет исполнять. Все будет зависеть от того, кто будет гендиректором, исполнительным директором, какие стратегические планы и на что рассчитывают создатели данного игрока. У всех, с кем я общаюсь, в том числе из отрасли переработки, появление этого игрока вызывает некоторое смятение, потому что понимаешь, что пришел достаточно сильный игрок, судя по тому, кто там в наблюдательном совете состоит».

А в наблюдательный совет вошли такие лица, как первый вице-премьер, министр финансов Антон Силуанов, министр природных ресурсов Дмитрий Кобылкин и министр строительства и жилищно-коммунального хозяйства Владимир Якушев. «Не знаешь, чего ждать, потому что полномочий очень много, и непонятно, на какой области новый оператор будет конкретно фокусироваться, – сказала Меланевская. – Производителей и импортеров, которые ответственны за реализацию РОП и хотят исполнять ее самостоятельно, настораживает подпункт, что эта компания «организует (обеспечивает) исполнение РОП». Возникает вопрос: она помогает обеспечивать РОП в том случае, если нужна эта помощь, или это условно новый монополист и только через него нужно обеспечить исполнение своих обязательств? Ответов пока нет».

Председатель комитета по городскому хозяйству и экономической политике Московского отделения «Опоры России» Станислав Супрунов считает, что появление единого государственного оператора напрашивалось давно. «В настоящее время очень много региональных операторов, на этом рынке существует неразбериха, и поэтому мы сталкиваемся с проблемами, – сказал он. – Эти независимые участники рынка заинтересованы в первую очередь извлекать собственную прибыль, им неинтересно, что будет на следующем этапе. При работе единого оператора будут контролироваться полностью все эти моменты. И самое главное, будет решаться проблема раздельного сбора отходов. Поэтому это правильная мера, я считаю». А для того чтобы единый оператор не превратился в монополиста, у нас есть ФАС, добавил он.

Однако его появление чревато не только формированием нового монополиста, но и еще большим ростом тарифов, поскольку новая структура будет требовать дополнительных средств для содержания себя самой. «Мы вводим понятие еще одного «Российского экологического оператора», то есть мы априори повышаем услугу, а значит, денег с народа будем собирать больше, – считает Агибалов. – Качество услуги не улучшается. Планируемые и обещанные в будущем инвестиции в мусоросортировки и все остальное – это всего лишь даже не проекты, это прожекты для передела сегодняшнего состояния дел. Введение «Российского экологического оператора» ничем не обосновано. Это некие силы, которые повышают свое влияние и осуществляют передел финансового рынка. Они очень хотят сосредоточить в своих руках экологический сбор и даже перевести его в разряд экологического налога. Поэтому они продолжают вводить людей, которые принимают решение, в заблуждение, что так будет лучше. Будет еще хуже».