Те, кто прикидывает, как низко должна пасть нефть, чтобы толкнуть российские власти на путь прогресса, не учитывают, что реформоустойчивость нашего режима велика как никогда.

Агентство Bloomberg спросило у своих экспертов, насколько должна опуститься нефтяная цена, чтобы у Путина просто не осталось другого выбора, кроме политики послаблений и поощрения экономического роста. «Цена $40 за баррель достаточно низка, чтобы сделать институциональные реформы неизбежными, но достаточно высока, чтобы предотвратить финансовый кризис». Так ответило агентству большинство опрошенных знатоков.

Что касается финансового кризиса и прочих непредсказуемых вещей, весьма вероятных у нас при тридцати- и даже тридцатипятидолларовой нефти, то с этим согласиться легко. Что же до того, будто нефть за $40 якобы станет неотразимым аргументом в пользу либеральных мероприятий и одновременно оптимумом для их проведения, то никаких признаков этого сегодня нет. Воспоминания о Горбачеве и Ельцине только сбивают с толку. Система, которую возглавляет Путин, давно уже другая.

В этой системе рост экономики, да и вообще хозяйственное развитие вовсе не является чем-то важным. Уровень производства в России сейчас ниже, чем в 2008‑м. Если за восемь лет не было сделано абсолютно ничего, для того чтобы добиться роста, то это уж точно не случайность.

Система стремится вовсе не к прогрессу, а только к самосохранению и удовлетворению чаяний верхушечных лоббистских групп. При этом она старается не слишком сильно ущемлять материальные интересы простого, нестоличного, консервативного и не особо продвинутого люда, который считает (возможно, с излишним оптимизмом) своей опорой.

Совместимо ли все это с сорокадолларовой нефтью? Не просто совместимо, а, можно сказать, закладывается сейчас в государственные планы.

Предложение Минфина заморозить на три года, начиная с 2017‑го, федеральные траты на уровне 15,8 трлн руб. как раз на такую перспективу и нацелено. Не говоря о том, что в текущей экономической политике эта идея реализуется уже сейчас.

В первом полугодии 2016‑го федеральные траты составили только 45,4% от годового плана (в который была ошибочно заложена пятидесятидолларовая нефтяная цена). Благодаря этому сокращению полугодовой бюджетный дефицит лишь 4% ВВП. Это хотя и больше целевой установки (3% ВВП), но явно меньше дефицита за первые пять месяцев года (4,6% ВВП).

Еще некоторые усилия, и концы с концами будут кое-как сведены. Макроэкономическая стабильность, которая была и остается приоритетом Владимира Путина и без которой, как он сказал на днях, «ничего другое невозможно», сейчас ближе, чем когда-либо с начала этого кризиса.

Индекс потребительских цен в годовом исчислении хоть и перестал снижаться еще весной, но и сейчас держится около 7,5%, что по мировой мерке много, но по российской – вполне сносно. Так называемое иссякание Резервного фонда – всего лишь бухгалтерский феномен. На самом деле российские международные резервы даже растут – с $368 млрд в начале года до $395 млрд сейчас.

Правда, реальные располагаемые доходы населения в первом полугодии 2016‑го были на 5% меньше, чем годом раньше. И примерно в той же пропорции упали покупки товаров. Но снижение уровня жизни идет сейчас не так быстро, как в прошлом году. И сокращение производства – тоже. Вполне можно представить, что в этом году спад окончится и в последующие годы не возобновится даже и при сорокадолларовой нефти.

Правда, это возможно только в том случае, если силовые ведомства, ВПК и другие околокремлевские группы давления смирятся с тем, что выделяемые им ресурсы будут хоть и огромны, но несколько меньше, чем им обещали раньше и чем они продолжают требовать сейчас.

И понятно, что все, называемое вложениями в будущее (образование, медицина, инфраструктура и т. д.), пойдет под нож в еще больших, чем прежде, масштабах. А легальное и нелегальное выжимание всех соков из современных секторов продолжится с прежней силой. Без этого нельзя. Тяжелые времена заставляют освободиться от всего неприоритетного. Иначе ведь балансы будет не свести.

Все это, вместе взятое, исключает осмысленное инвестирование в экономику и любое нормальное ее развитие. Это формула застоя, найденная нашим режимом в двухлетних интеллектуальных поисках и после трезвого осознания факта, что недорогая нефть – навсегда. Освободившись от всего лишнего, система готова и даже собирается жить и при $40 за баррель. Вот если меньше, то вряд ли. Но это ей пока не грозит.