Борис Джонсон, бывший мэр Лондона, воюет против Европы с микрофоном в руке. Позади него припаркован красный агитационный автобус с надписью «Каждый день мы переводим ЕС 50 млн фунтов». Джонсон пританцовывает, как именинник. Только что ему сообщили о результатах очередного опроса: лагерь сторонников выхода вырвался вперед.

Борис – живой символ «антиевропейской» кампании. Сегодня граждане не верят ни одному политику так, как ему. О его решении примкнуть к сторонникам брекзита писали на первых полосах чуть ли не всех газет. Это было объявление войны его однопартийцу Дэвиду Кэмерону, возглавляющему правительство. На своем красном автобусе Джонсон появляется то в одном, то в другом городе страны. В Девоне он сравнивает Евросоюз с Гитлером, в Стэффорде заявляет, что Брюссель запрещает продажу бананов связками больше, чем по два или три, – одно это достаточная причина для расставания.

В прессе пишут, что впредь Джонсон намерен впускать в страну только тех иммигрантов, которые хорошо говорят по-английски.

«Кто-нибудь знает, какой процент наших законов спускают нам из Брюсселя? – кричит он в микрофон. – 60 процентов. Мы теряем контроль над своей демократией!» Полторы сотни человек с ликованием аплодируют. Разве не пора, вопрошает Джонсон, вновь взять пограничный контроль в свои руки? Ведь иммигранты – одна из причин серьезного падения зарплат! «Голосуйте за выход, друзья!»

Цена самоизоляции

Так продолжается уже не одну неделю и даже не один месяц, и в какой-то момент задаешься вопросом: а почему бы и нет? Может, стоит позволить британцам расстаться с Евросоюзом? Остальной Европе больше не придется биться с их сопротивлением, а сами они счастливо заживут на своем острове? Быть может, это и есть идеальный выход для всех?

Правильный ответ: нет. Выход Великобритании станет катастрофой и для Королевства, и для всей Европы. В случае брекзита Великобритания будет отрезана от европейского рынка (а это 500 миллионов потребителей) и заплатит за самоизоляцию высокую цену. ЕС как единое целое станет экономически более обескровленным, внутриполитически более хрупким, внешнеполитически более уязвимым, что плохо и для британцев. И это еще далеко не всё.

Брекзит потрясет не только Европу, но и весь западный мир. Все государства-союзники – США, Китай, Австралия, Япония – хотят, чтобы Великобритания осталась в ЕС. Почти все экономисты, начиная с Банка Англии и заканчивая Всемирной торговой организацией (ВТО), предостерегают от выхода. Единственный политик международного уровня, высказывающийся в поддержку брекзита, – Дональд Трамп, что само по себе должно настораживать.

Европейцам нужны британцы, потому что они часть Европы; без них союз европейских народов станет бессмысленным и напрасным.

Борьба сторонников выхода продиктована ностальгией, тоской по былому величию Англии. Люди выходят с плакатами: We want our country back – «Верните нам нашу страну». В этих словах слышится фантомная боль. Сказанное госсекретарем США Дином Ачесоном в 1962 году сохраняет свою актуальность: «Великобритания лишилась империи и до сих пор не может найти для себя новую роль».

Главная слабость кампании противников выхода из ЕС – это ее лидер. Годами Дэвид Кэмерон выступал в амплуа главного евроскептика в Королевстве. Кэмерон – тактик, а не стратег; он обещал референдум о выходе ради победы на перевыборах. Его переход в лагерь защитников ЕС с самого начала выглядел неубедительно.

Через четыре года Турция станет членом ЕС; Брюссель создает секретную армию; британскую систему здравоохранения может спасти только выход из Евросоюза; Европа больше нуждается в Великобритании, чем наоборот, – как выясняется, многие англичане с легкостью верят в эти и другие мифы.

Прежде всего это представители старшего поколения, раньше составлявшие рабочий класс. И тори, и лейбористы долгое время делали ставку на центр. Тем временем деиндустриализация породила новый прекариат, дистанцировавшийся от либеральных горожан, не столь открытый миру и больше подверженный ксенофобии и евроскептицизму.

От еврооптимизма к евроскептицизму

Королевство присоединилось к ЕЭС в период экономической слабости. Народ был настроен скептически, когда в 1975 году ему впервые пришлось выбирать между сохранением членства и выходом из европроекта. Консерваторы тогда агитировали за ЕЭС по экономическим мотивам: Европа виделась им шансом на прогрессивное, поступательное развитие. Лейбористы были в основном против.

В 80-е годы – «десятилетие Тэтчер» – настроения тори обернулись против Европы. Днем рождения современного евроскептицизма в рядах консерваторов можно считать 8 сентября 1988 года, когда тогдашний председатель Европейской комиссии Жак Делор агитировал конгресс британских профсоюзов за ЕС, обещая дополнительную защиту интересов трудящихся. Для Тэтчер это была крамольная мысль: она с трудом вырвала страну из власти профсоюзов и укрепила позиции предпринимателей и банкиров. Немногим позднее Тэтчер скажет: «Мы теснили государство у себя дома не для того, чтобы наблюдать, как создается европейское сверхгосударство».

Права человека, свободы, культура, британский шик: туманный Альбион всегда был частью глобального авангарда. Жажда свободы проходит красной нитью через всю историю страны, от Великой хартии вольностей в XIII веке, когда английские бароны дерзко ограничили права короля, и до суфражисток XX века, которые добивались избирательных прав для женщин. До мини-юбки, битлов, «Роллинг Стоунз» и панков оставалось немного. В 60–70-х Европа мечтала стать такой же свободной, как Англия. Британцы потеряли империю, зато изобрели поп-культуру. Джеймс Бонд и Твигги покорили весь мир. У Великобритании дела всегда шли лучше, когда она не отворачивалась от Европы, пишет историк Кристофер Кларк.

У инвесторов могут сдать нервы

В вопросах торговли британцы – народ прагматичный. Тем больше обескураживает намерение сторонников брекзита порвать тесные связи, формировавшиеся десятилетиями. Даже евроскептики признают, что за выходом из ЕС последует экономический шок. Возрождение британского автопрома в последние годы стало возможным только благодаря тому, что иностранные концерны продавали производимые здесь модели во все уголки Европы. Почти половина автомобилей, произведенных в Великобритании в прошлом году, нашла покупателей в Евросоюзе. Honda, Toyota и Nissan построили здесь свои заводы ради беспошлинных поставок в страны Европы.

В стране производится всего лишь треть необходимых комплектующих для автомобильной отрасли. В случае брекзита, предупреждает специалист по предпринимательскому консалтингу Роланд Бергер, в Центральной и Северной Англии сокращения могут затронуть 80 000 рабочих мест. Объем прямых иностранных инвестиций сегодня превышает 50 млрд фунтов в год. Ставить все это на карту не столько неразумно, сколько опасно.

Нестабильность, обусловленная дискуссией о выходе из ЕС, уже дает о себе знать. С конца ноября британский фунт потерял к евро 10%, и это совсем не предел.

Европейские эмиссионные банки уже подготавливают антикризисный план. Не исключено, что после 24 июня британским кредитным институтам понадобятся солидные суммы в евро, поскольку у инвесторов сдадут нервы, говорит источник в Европейском центробанке. Сам ЕЦБ уже создал соответствующие резервы.

Раздел имущества

Что произойдет после брекзита? Ясно одно: «бракоразводный» процесс будет тяжелым, несмотря на то что вопрос о выходе одного из членов Евросоюза на бумаге, казалось бы, тщательно урегулирован. Статья 50 Лиссабонского договора гласит, что государство, желающее покинуть Союз, информирует о своем намерении Европейский совет. После этого Евросоюз подготавливает соответствующее соглашение, и через два года стороны расстаются. Это в теории.

Однако в Брюсселе готовятся к сложным, затяжным переговорам. Ведь соответствующего опыта до сих пор не было. Речь всегда шла об углублении интеграции, а не наоборот.

Впрочем, нечто подобное уже происходило, правда, совсем в других масштабах: выход Гренландии в 1985 году. Переговоры тогда продолжались два года. Ведь нужно обсудить не только серьезные вопросы, но и тысячи мелких проблем. Как быть с председательством Великобритании в ЕС в 2017 году? Как будут англичане участвовать в расходах на выплату пенсий еврочиновникам, трудившимся в том числе и на их благо? Разделение правовых систем займет чиновников в Лондоне и Брюсселе на долгие годы.

Европа воздержится от щедрых прощальных подарков. Расчет борцов за выход, согласно которому страна может сохранить преимущества единого внутреннего рынка, отделавшись от бремени обязательств, просто смешон. Во-первых, потому, что другие таких преимуществ тоже не получают. Во-вторых, потому, что Европа не хочет плодить подражателей, таких как председатель французского Национального фронта. Ле Пен обещала, что в случае своей победы на президентских выборах тоже проведет в стране соответствующий референдум. Чем мягче ЕС обойдется с Великобританией, тем больше для других будет искушение добиваться тех или иных льгот при помощи шантажа.

Не исключено, что британско-европейские отношения будут строиться по образцу отношений ЕС с Норвегией, Исландией или Лихтенштейном. В таком случае правила внутреннего рынка во многом сохранятся, с одной разницей: Лондон не сможет участвовать в их обсуждении и принятии, ему придется платить за доступ к рынку и по-прежнему впускать в страну граждан ЕС.

Если же за два года прийти к согласию не удастся, то будут применяться положения устава Всемирной торговой организации (ВТО). Евросоюз установит высокие пошлины на ввоз британских товаров, и наоборот. Великобритания снова окажется там, где уже была, – в XX веке.

Ставка на патриотизм

Разумеется, за брекзитом не последует ни апокалипсис, ни даже третья мировая война, на которую намекал Кэмерон. Однако Великобритания окажется в одиночестве. Страна эмоционально станет отдаляться от Европы, запустится процесс взаимного отчуждения. Европейцам станет труднее обосноваться на острове, чтобы там жить и работать; те же трудности ждут и англичан в Европе. Таков самый деликатный результат выхода из ЕС: постепенное увеличение дистанции между друзьями.

Самое странное в том, что «брекзитане» даже не утруждают себя размышлениями, как жить после ЕС. Они не имеют ни малейшего представления о том, куда должен привести такой путь. Их программа: давайте захлопнем дверь, а там будет видно. Майкл Гоув без тени юмора заявляет, что имеет смысл стремиться к статусу как у Албании. А также заключить торговые соглашения с Индией, Китаем и США, хотя президент Обама предупредил, что в случае выхода из ЕС Великобритания может становиться в самый конец очереди. Англичане хотят, чтобы перед ними открылся мир, каким он был раньше. Все, что у них есть, – это надежды и патриотизм.

Цинизм против здравого смысла

Да, ЕС бюрократичен, инертен и непрозрачен – здесь лагерь сторонников брекзита прав. Европа сама нередко оказывается своим злейшим врагом. Наивность и сентиментальность сделали Евросоюз тяжелым на подъем и лишили его возможности выступать единым фронтом в кризисные времена. Именно поэтому англичанам отведена важная роль разумной силы, при условии что они сумеют ясно определить свои цели и решительно бороться за их достижение. Дрязги последних лет во многом обусловлены ригидной европейской политикой Кэмерона. Настроения в Брюсселе давно стали более прагматичными, и, если англичане не покинут Евросоюз, они могут выиграть многое.

Председатель Европарламента Дональд Туск сказал на прошлой неделе, что федерализация Европы не дает ответа на вопрос, как спасти европейский проект: «Мы упустили из виду, что простые люди не разделяют нашего евроэнтузиазма». Дескать, граждане больше не верят посулам светлого будущего и хотят, чтобы Евросоюз занялся проблемами настоящего.

Это отповедь идеалистам и вместе с тем сигнал островитянам: вотум за сохранение Великобритании в составе ЕС не приведет к цементированию статус-кво. Кэмерон уже заявил, что не станет препятствовать дальнейшим шагам к интеграции в еврозоне.

В том, что касается политики безопасности, весь европейский континент выигрывает от союза с англичанами. Да, военное устрашение – это по-прежнему прерогатива НАТО. Однако в период гибридных войн и провокаций, к которым уже достаточно прибегает Путин, Европа не может полагаться исключительно на оружейный арсенал Соединенных Штатов. НАТО все больше зависит от сильного Евросоюза, который имеет возможность совместно вводить санкции.

Великобритания вносит стабильность. Она служит надежной опорой трансатлантического моста, связывает государства Содружества с Европой. Лондон – это самый европейский город Европы, мегаполис многообразия. Лондон – урбанистический образец для всего континента. Хотя бы по этой причине выход Великобритании из ЕС – идея абсурдная.

Участки для голосования откроются 23 июня в 7 утра и закроются в 10 вечера. Великобритания – страна common sense (здравого смысла), ее народ не привык уклоняться от ответственности и от трудных задач. Надо надеяться, что люди там вспомнят об этом, когда будут творить будущее не только своей страны.

На предстоящем референдуме будет принято самое судьбоносное решение за многие десятилетия. Брекзит станет триумфом циников над здравым смыслом. XX век показал, что все остаются в выигрыше, когда Великобритания начинает решать проблемы, вместо того чтобы убегать. Отсюда желание проехаться по острову и объявить через громкоговоритель так, чтобы люди услышали: если вы проголосуете за выход, то проиграют все. Если вы останетесь, выиграете вы.

Континентальные европейцы сегодня проводят в Лондоне проевропейскую кампанию под девизом Hug a Brit – «Обнять британца». Однако ничто не претит гражданину этой страны больше, чем перспектива попасть в объятия европейца, к тому же совершенно ему незнакомого. Уместнее было бы твердое рукопожатие со словом «оставайся!»

Публикуется в сокращении