Архивная публикация 2001 года: "Тень Победы"
В России официальная трактовка личности Иосифа Сталина (а вместе с этим восприятие его в массовом сознании) всегда менялась в зависимости от политического вектора.Дачное "привидение"
В 1948 году в СССР вышла официальная историческая справка "Фальсификаторы истории" -- в ней Сталину отводилась главная роль в Победе.
Во времена Хрущева весомость верховного главнокомандующего была максимально занижена в проводившейся тогда общественной дискуссии о характере войны и причинах неудач ее начального периода.
После Хрущева на войну и Сталина снова взглянули иначе, опубликовав записки маршала Жукова и иных советских военачальников в ответ на разразившийся на Западе бум воспоминаний немецких генералов, которые, по язвительному замечанию Черчилля, проиграв войну, взяли реванш в мемуарах.
Что касается оценок того времени, они в целом соответствуют высказыванию Жукова, приведенному академиком, доктором исторических наук Виктором Анфиловым: "Жуков рассказывал мне, что если в начале войны Сталин и допускал серьезные стратегические ошибки, то с момента наступления под Сталинградом нам, военным профессионалам, не стыдно было подчиняться ему как верховному главнокомандующему".
Во времена ельцинской десталинизации все вновь изменилось -- вплоть до утверждений, что Победа была добыта не то что благодаря, но даже вопреки Сталину. Сейчас ходят слухи, что маятник снова качнется в другую сторону -- на ТВ и в печати появятся публицистические материалы, акцентирующие позитивные черты сталинской эпохи, в том числе действия Сталина во время войны. Это похоже на правду: иначе зачем недавно, как стало известно "Профилю", ФСБ рассекретила новые архивные данные о личной жизни генералиссимуса, доступ к которым при Ельцине был закрыт?
Между прочим, незадолго до смерти Сталин сказал, что, когда он умрет, на его могилу нанесут кучу мусора. И, надо признать, оснований для таких опасений у него было более чем достаточно: это и беспощадная расправа с товарищами по партии, и раскулачивание с расказачиванием, и гонения на церковь, и репрессированные кадровые военные незадолго до начала войны, и ГУЛАГ в целом.
При этом Сталин мог рассчитывать, что все это покроет и спишет Великая Победа -- но даже она не помешала сменившему Сталина Никите Хрущеву выступить на XX съезде партии со скандальным докладом о культе личности Сталина и более того -- потревожить "вечный покой" некогда могущественного "хозяина", организовав вынос его тела из Мавзолея.
Сталин боялся не только мусора после смерти, но и покушения при жизни. Например, в каминном зале его дачи в Хосте дверной замок был снабжен специальной автоматической заслонкой, чтобы враги не могли подпустить газ в замочную скважину, а шторы висели лишь до подоконника -- дабы никто не сумел за ними спрятаться. В Хосте Сталин почти никогда не проводил ночь на одном месте -- до утра он не раз перемещался по дачным комнатам. Сей факт сталинской биографии весьма удачно используют нынешние менеджеры "Дачи Сталина", организуя по ночам скрип половиц и легкий шорох занавесок, чтобы отдыхающие уезжали не только хорошо отдохнувшими, но и под сильным впечатлением.
Так или иначе, но если в истории тот же Хрущев больше известен как политик, повергший Запад в изумление своим неадекватным поведением, то Сталина помнят как члена "Большой тройки", где он вместе с Черчиллем и Рузвельтом решал проблемы послевоенного обустройства мира -- сын сапожника из заштатного грузинского городка Гори восседал за одним столом с английским аристократом.
И хотя Черчилль не питал нежных чувств к своему вынужденному союзнику, небезосновательно подозревая, что у советского вождя нет сердца, в наличии ума он ему отказать не мог. Так, оттягивая открытие второго фронта в Европе, но высадив в 1942 году англо-американские войска в Северной Африке, английский премьер сообщил эту новость Сталину и поразился, что русский диктатор с ходу овладел проблемой, которую могли бы быстро понять очень немногие. Сталин мигом сообразил, как писал впоследствии Черчилль, что эта операция, во-первых, нанесет удар с тыла по оперировавшему в Африке гитлеровскому генералу Роммелю, во-вторых, решимостью союзников запугает франкистскую Испанию, в-третьих, вызовет энтузиазм и вспышку антифашистского сопротивления во Франции и, в-четвертых, поставит Италию Муссолини под угрозу удара с юга.
Однако прозорливость Сталина серьезно подвела его при подписании с Германией Пакта о ненападении и секретных протоколов к нему -- по ним в 1939 году между СССР и Германией была разделена Польша, а Москва вдобавок получила "в собственность" Бессарабию и Прибалтику. Историк Роберт Иванов в книге "Сталин и союзники" пишет: "Если положить на одну чашу весов советские приобретения 1939--1940 годов, а на другую -- политические издержки, вызванные этими приобретениями, то политический, дипломатический, морально-психологический проигрыш Советского Союза будет очевиден. С учетом того, что Красная армия не смогла сколь-нибудь долго задержать противника на новой западной границе, можно сделать вывод, что СССР не получил значительного военного выигрыша, подвинув свою границу на Запад в 1939--1940 годах. В этом вопросе пассив политики и дипломатии Сталина был очевиден".
Еще бы не очевиден. В том, что в войне с Германией Советский Союз был один на один почти два года, во многом виноват упомянутый пакт: он окончательно испортил отношения Москвы с Францией, Англией и США, и Советскому Союзу пришлось приложить поистине титанические усилия для создания антигитлеровской коалиции.
Жребий брошен
Справедливости ради стоит сказать, что не просчитаться тогда было трудно: даже германские дипломаты в Москве до последнего момента надеялись, что войны с Советским Союзом не будет.
Рассказывает профессор МГИМО германист Абдулхан Ахтамзян: "Германское посольство в Москве возглавлял известный дипломат граф фон дер Шуленбург. Шуленбург к весне 1941 года уже семь лет находился в Москве и участвовал в разработке и заключении Пакта о ненападении и соответствующих протоколов. Весной 1941 года в германском посольстве был составлен меморандум, где было высказано предостережение Берлину по поводу недооценки оборонной силы Советского Союза.
В апреле посол был вызван в Берлин для доклада лично фюреру. Вернувшись в Москву, в узком кругу он обронил фразу: "Жребий брошен, война неизбежна".
В субботу, 21 июня, и ночью 22-го в Берлине и Москве отнюдь не было атмосферы уик-энда. В Москве в субботу вечером в 21 час к наркому иностранных дел Молотову был приглашен посол Шуленбург. Молотов заявил протест по поводу нарушения воздушного пространства СССР германскими самолетами и потребовал объяснений по поводу слухов о якобы нелояльных действиях Советского Союза. Германский посол сослался на то, что у него нет никакой информации на этот счет. Ночью 22 июня в 1.17 из германского посольства была отправлена срочная и секретная телеграмма -- об этой беседе посла с советским наркомом. Той же ночью в германском посольстве получена телеграмма, предписывающая Шуленбургу посетить Молотова и заявить о начале военных действий со стороны вермахта. В начале пятого утра Шуленбург приехал к Молотову в Кремль и заявил, что германские войска ведут боевые действия. Советник германского посольства Хильгер потом записал: "Мы распрощались с Молотовым молча, но с обычным рукопожатием". Переводчик советской стороны Павлов записал, что Шуленбург от себя лично добавил, что считает решение Гитлера безумием (граф Шуленбург оказался причастен к заговору против Гитлера в 1944 году и был казнен 10 ноября 1944 года в Берлине). 22 июня Молотов, заикаясь больше, чем обычно, объявил по радио о начале войны".
600 000 за ленд-лиз
Многие российские и иностранные историки убеждены, что Сталин, в принципе мечтая о мировом господстве, одновременно безумно боялся быть втянутым в любую войну, особенно после тяжелой финской кампании. Но войны ему избежать не удалось. Мало того, к ней не удалось подготовиться. И все равно, если не считать стресса, который испытал Сталин в первые, самые катастрофические месяцы войны, подспудно, по зрелом размышлении, он всегда был уверен, что победа будет за нами. И дело даже не в людских и сырьевых ресурсах, а в огромности пространств. Действительно, если бы СССР был размером даже с самую большую европейскую страну, он был бы разгромлен уже в 1942 году, потому что, как ни крути, но немцы дошли до Москвы. А так можно было отступать и отступать, копя силы и средства для ответного удара, раз уж это не было сделано загодя -- и в итоге ответный удар был нанесен.
Кстати, это понимал не только Сталин. В уже воевавшей к тому времени Англии нападение Гитлера на СССР было воспринято с облегчением. Черчилль заявил, что симпатии Британии на стороне России. Как писали историки, Черчилль исполнился решимости вести войну с Гитлером до последнего советского солдата. По этому случаю Би-би-си, не желая исполнять гимн СССР (тогда это был "Интернационал"), выпустила в эфир песню "Широка страна моя родная".
Песня -- это хорошо, но СССР сильно нуждался в практической помощи. Поэтому сразу встал вопрос о западных поставках вооружения, боеприпасов и продовольствия по ленд-лизу. Оказание этой помощи было небезусловным -- все зависело от Америки, а в Вашингтоне, наблюдая тотальное отступление Красной армии, не были уверены в военной силе Советского Союза и боялись потратиться зря. Поэтому Сталину надо было даже в условиях затяжной неудачи доказать "серьезность намерений". Такой случай вскоре представился.
Рассказывает Виктор Анфилов: "Летом 1941 года Сталин допустил окружение и уничтожение киевской группировки, не разрешив командующему Юго-Западным фронтом генералу Михаилу Кирпоносу отвести войска из Киева. Этому можно дать такое объяснение. С 29 по 31 июля Сталин принимал Гарри Гопкинса -- специального помощника президента Рузвельта, который прибыл в Москву, чтобы посмотреть, оказывать СССР помощь по ленд-лизу или нет. Гопкинс, увидев на примере Киева, что СССР намерен биться до конца, направил Рузвельту телеграмму: "Здесь существует безграничная воля к победе". Рузвельт, в свою очередь, переадресовал телеграмму в конгресс, и 2 августа было принято решение о ленд-лизе. Тогда Киев был все равно сдан, но в ожесточенных боях под городом погибли около 600 тысяч человек. И ленд-лиз был получен".
Американский конгресс проголосовал за ленд-лиз, но помощь Москве не была популярна в американском обществе: к началу 40-х СССР воспринимался простыми американцами наравне с Германией -- как мировое зло. И вот осенью 1941 года Чарли Чаплин на одном из концертов обратился к зрителям: "Товарищи!" В зале тишина. Чаплин снова: "Товарищи!" В зале хохот. Тогда он, в третий раз произнеся слово "товарищи", заявил: "Я сознательно подчеркиваю и говорю "товарищи", потому что "товарищи" сейчас проливают кровь на полях сражений против нацистов и за нашу свободу". То выступление авторитетнейшего артиста, растиражированное всеми газетами, переломило крайне антисоветский настрой американского общества и помогло властям оправдать экономическую помощь Москве в глазах налогоплательщиков.
Тем временем сам Сталин стремился поступать в соответствии с лозунгом "Все для фронта, все для победы!". Чтобы, с одной стороны, больше сплотить нацию, а с другой -- доказать все тем же союзникам, что СССР не такой уж монстр и в стране есть даже свобода вероисповедания, в 1943 Сталин принял в Кремле митрополита Московского и Коломенского Сергия. Сразу после этого был восстановлен ранее упраздненный властями Священный синод Русской православной церкви, избравший Сергия патриархом. Впрочем, вряд ли Сталин мог себе представить, что немцы признают свое поражение в день именин Георгия Жукова (который как-то сказал, что на передовой неверующих не бывает). Память святого Георгия Победоносца восточные христиане отмечают 6 мая, между тем именно в ночь с 6-го на 7-е (в 2 часа 41 минуту) в ставке главнокомандующего союзных экспедиционных сил генерала Эйзенхауэра (город Ремс, Франция) был подписан акт о капитуляции германских вооруженных сил.
Стараясь внутри страны избегать публичности (чтобы каждое редкое слово вождя воспринималось народом чуть ли не как откровение), Сталин охотно "пиарил" себя в заграничных СМИ -- опять же для смягчения образа своего и страны в глазах союзников.
Как вспоминает Роберт Иванов в книге "Сталин и союзники", еще в 1936 году за рубежом прошла серия статей, в которых говорилось о тяжелой болезни, а потом и о смерти Сталина. Об этом упомянула американская "Канзас-Сити стар" в 1943 году. То ли газета не дала ссылку на 1936 год, то ли уроженец Канзаса корреспондент Ассошиэйтед пресс в Москве Чарльз Ниттер решил реанимировать информационный повод, а может, хотел просто пошутить, но он немедленно отправился в Кремль и передал для Сталина письмо, где просил его подтвердить или опровергнуть эти слухи.
Роберт Иванов пишет: "Сценарий разворачивался почти по Марку Твену. Сталин ответил журналисту немедленно: "Милостивый государь! Насколько мне известно из сообщений иностранной прессы, я давно уже оставил сей земной мир и переселился на тот свет. Так как к сообщениям иностранной прессы нельзя не относиться с доверием, если Вы не хотите быть вычеркнутым из списка цивилизованных людей, то прошу верить этим сообщениям и не нарушать моего покоя в тишине потустороннего мира. 26 октября 1936 г. С уважением, И.Сталин".
Ответ Сталина был напечатан в Америке, и эта публикация очень расположила американцев к советскому лидеру: в Штатах всегда любили людей с чувством юмора.
Однако шутки шутками, но в конце войны вся Восточная Европа оказалась в одном большом "соцлагере", причем с согласия союзников. Так что Сталину действительно удалось переиграть в военно-дипломатической игре лидеров западных стран.
Между тем, когда умер Рузвельт, кто-то из западных журналистов написал о нем: "Гений подлинного лидера проявляется в том, что он оставляет после себя ситуацию, в которой достаточно иметь здравый смысл, а не гениального руководителя, чтобы успешно действовать дальше". Сталин прожил после Победы еще восемь лет. Однако, если следовать логике вышеприведенной цитаты, вряд ли его деятельность можно назвать подлинно лидерской и тем более гениальной -- иначе чем объяснить, что приобретенные после войны территории через сорок лет были пущены по ветру сталинскими однопартийцами, а сама партия вместе с государством канули в Лету?
В России официальная трактовка личности Иосифа Сталина (а вместе с этим восприятие его в массовом сознании) всегда менялась в зависимости от политического вектора.Дачное "привидение"
В 1948 году в СССР вышла официальная историческая справка "Фальсификаторы истории" -- в ней Сталину отводилась главная роль в Победе.
Во времена Хрущева весомость верховного главнокомандующего была максимально занижена в проводившейся тогда общественной дискуссии о характере войны и причинах неудач ее начального периода.
После Хрущева на войну и Сталина снова взглянули иначе, опубликовав записки маршала Жукова и иных советских военачальников в ответ на разразившийся на Западе бум воспоминаний немецких генералов, которые, по язвительному замечанию Черчилля, проиграв войну, взяли реванш в мемуарах.
Что касается оценок того времени, они в целом соответствуют высказыванию Жукова, приведенному академиком, доктором исторических наук Виктором Анфиловым: "Жуков рассказывал мне, что если в начале войны Сталин и допускал серьезные стратегические ошибки, то с момента наступления под Сталинградом нам, военным профессионалам, не стыдно было подчиняться ему как верховному главнокомандующему".
Во времена ельцинской десталинизации все вновь изменилось -- вплоть до утверждений, что Победа была добыта не то что благодаря, но даже вопреки Сталину. Сейчас ходят слухи, что маятник снова качнется в другую сторону -- на ТВ и в печати появятся публицистические материалы, акцентирующие позитивные черты сталинской эпохи, в том числе действия Сталина во время войны. Это похоже на правду: иначе зачем недавно, как стало известно "Профилю", ФСБ рассекретила новые архивные данные о личной жизни генералиссимуса, доступ к которым при Ельцине был закрыт?
Между прочим, незадолго до смерти Сталин сказал, что, когда он умрет, на его могилу нанесут кучу мусора. И, надо признать, оснований для таких опасений у него было более чем достаточно: это и беспощадная расправа с товарищами по партии, и раскулачивание с расказачиванием, и гонения на церковь, и репрессированные кадровые военные незадолго до начала войны, и ГУЛАГ в целом.
При этом Сталин мог рассчитывать, что все это покроет и спишет Великая Победа -- но даже она не помешала сменившему Сталина Никите Хрущеву выступить на XX съезде партии со скандальным докладом о культе личности Сталина и более того -- потревожить "вечный покой" некогда могущественного "хозяина", организовав вынос его тела из Мавзолея.
Сталин боялся не только мусора после смерти, но и покушения при жизни. Например, в каминном зале его дачи в Хосте дверной замок был снабжен специальной автоматической заслонкой, чтобы враги не могли подпустить газ в замочную скважину, а шторы висели лишь до подоконника -- дабы никто не сумел за ними спрятаться. В Хосте Сталин почти никогда не проводил ночь на одном месте -- до утра он не раз перемещался по дачным комнатам. Сей факт сталинской биографии весьма удачно используют нынешние менеджеры "Дачи Сталина", организуя по ночам скрип половиц и легкий шорох занавесок, чтобы отдыхающие уезжали не только хорошо отдохнувшими, но и под сильным впечатлением.
Так или иначе, но если в истории тот же Хрущев больше известен как политик, повергший Запад в изумление своим неадекватным поведением, то Сталина помнят как члена "Большой тройки", где он вместе с Черчиллем и Рузвельтом решал проблемы послевоенного обустройства мира -- сын сапожника из заштатного грузинского городка Гори восседал за одним столом с английским аристократом.
И хотя Черчилль не питал нежных чувств к своему вынужденному союзнику, небезосновательно подозревая, что у советского вождя нет сердца, в наличии ума он ему отказать не мог. Так, оттягивая открытие второго фронта в Европе, но высадив в 1942 году англо-американские войска в Северной Африке, английский премьер сообщил эту новость Сталину и поразился, что русский диктатор с ходу овладел проблемой, которую могли бы быстро понять очень немногие. Сталин мигом сообразил, как писал впоследствии Черчилль, что эта операция, во-первых, нанесет удар с тыла по оперировавшему в Африке гитлеровскому генералу Роммелю, во-вторых, решимостью союзников запугает франкистскую Испанию, в-третьих, вызовет энтузиазм и вспышку антифашистского сопротивления во Франции и, в-четвертых, поставит Италию Муссолини под угрозу удара с юга.
Однако прозорливость Сталина серьезно подвела его при подписании с Германией Пакта о ненападении и секретных протоколов к нему -- по ним в 1939 году между СССР и Германией была разделена Польша, а Москва вдобавок получила "в собственность" Бессарабию и Прибалтику. Историк Роберт Иванов в книге "Сталин и союзники" пишет: "Если положить на одну чашу весов советские приобретения 1939--1940 годов, а на другую -- политические издержки, вызванные этими приобретениями, то политический, дипломатический, морально-психологический проигрыш Советского Союза будет очевиден. С учетом того, что Красная армия не смогла сколь-нибудь долго задержать противника на новой западной границе, можно сделать вывод, что СССР не получил значительного военного выигрыша, подвинув свою границу на Запад в 1939--1940 годах. В этом вопросе пассив политики и дипломатии Сталина был очевиден".
Еще бы не очевиден. В том, что в войне с Германией Советский Союз был один на один почти два года, во многом виноват упомянутый пакт: он окончательно испортил отношения Москвы с Францией, Англией и США, и Советскому Союзу пришлось приложить поистине титанические усилия для создания антигитлеровской коалиции.
Жребий брошен
Справедливости ради стоит сказать, что не просчитаться тогда было трудно: даже германские дипломаты в Москве до последнего момента надеялись, что войны с Советским Союзом не будет.
Рассказывает профессор МГИМО германист Абдулхан Ахтамзян: "Германское посольство в Москве возглавлял известный дипломат граф фон дер Шуленбург. Шуленбург к весне 1941 года уже семь лет находился в Москве и участвовал в разработке и заключении Пакта о ненападении и соответствующих протоколов. Весной 1941 года в германском посольстве был составлен меморандум, где было высказано предостережение Берлину по поводу недооценки оборонной силы Советского Союза.
В апреле посол был вызван в Берлин для доклада лично фюреру. Вернувшись в Москву, в узком кругу он обронил фразу: "Жребий брошен, война неизбежна".
В субботу, 21 июня, и ночью 22-го в Берлине и Москве отнюдь не было атмосферы уик-энда. В Москве в субботу вечером в 21 час к наркому иностранных дел Молотову был приглашен посол Шуленбург. Молотов заявил протест по поводу нарушения воздушного пространства СССР германскими самолетами и потребовал объяснений по поводу слухов о якобы нелояльных действиях Советского Союза. Германский посол сослался на то, что у него нет никакой информации на этот счет. Ночью 22 июня в 1.17 из германского посольства была отправлена срочная и секретная телеграмма -- об этой беседе посла с советским наркомом. Той же ночью в германском посольстве получена телеграмма, предписывающая Шуленбургу посетить Молотова и заявить о начале военных действий со стороны вермахта. В начале пятого утра Шуленбург приехал к Молотову в Кремль и заявил, что германские войска ведут боевые действия. Советник германского посольства Хильгер потом записал: "Мы распрощались с Молотовым молча, но с обычным рукопожатием". Переводчик советской стороны Павлов записал, что Шуленбург от себя лично добавил, что считает решение Гитлера безумием (граф Шуленбург оказался причастен к заговору против Гитлера в 1944 году и был казнен 10 ноября 1944 года в Берлине). 22 июня Молотов, заикаясь больше, чем обычно, объявил по радио о начале войны".
600 000 за ленд-лиз
Многие российские и иностранные историки убеждены, что Сталин, в принципе мечтая о мировом господстве, одновременно безумно боялся быть втянутым в любую войну, особенно после тяжелой финской кампании. Но войны ему избежать не удалось. Мало того, к ней не удалось подготовиться. И все равно, если не считать стресса, который испытал Сталин в первые, самые катастрофические месяцы войны, подспудно, по зрелом размышлении, он всегда был уверен, что победа будет за нами. И дело даже не в людских и сырьевых ресурсах, а в огромности пространств. Действительно, если бы СССР был размером даже с самую большую европейскую страну, он был бы разгромлен уже в 1942 году, потому что, как ни крути, но немцы дошли до Москвы. А так можно было отступать и отступать, копя силы и средства для ответного удара, раз уж это не было сделано загодя -- и в итоге ответный удар был нанесен.
Кстати, это понимал не только Сталин. В уже воевавшей к тому времени Англии нападение Гитлера на СССР было воспринято с облегчением. Черчилль заявил, что симпатии Британии на стороне России. Как писали историки, Черчилль исполнился решимости вести войну с Гитлером до последнего советского солдата. По этому случаю Би-би-си, не желая исполнять гимн СССР (тогда это был "Интернационал"), выпустила в эфир песню "Широка страна моя родная".
Песня -- это хорошо, но СССР сильно нуждался в практической помощи. Поэтому сразу встал вопрос о западных поставках вооружения, боеприпасов и продовольствия по ленд-лизу. Оказание этой помощи было небезусловным -- все зависело от Америки, а в Вашингтоне, наблюдая тотальное отступление Красной армии, не были уверены в военной силе Советского Союза и боялись потратиться зря. Поэтому Сталину надо было даже в условиях затяжной неудачи доказать "серьезность намерений". Такой случай вскоре представился.
Рассказывает Виктор Анфилов: "Летом 1941 года Сталин допустил окружение и уничтожение киевской группировки, не разрешив командующему Юго-Западным фронтом генералу Михаилу Кирпоносу отвести войска из Киева. Этому можно дать такое объяснение. С 29 по 31 июля Сталин принимал Гарри Гопкинса -- специального помощника президента Рузвельта, который прибыл в Москву, чтобы посмотреть, оказывать СССР помощь по ленд-лизу или нет. Гопкинс, увидев на примере Киева, что СССР намерен биться до конца, направил Рузвельту телеграмму: "Здесь существует безграничная воля к победе". Рузвельт, в свою очередь, переадресовал телеграмму в конгресс, и 2 августа было принято решение о ленд-лизе. Тогда Киев был все равно сдан, но в ожесточенных боях под городом погибли около 600 тысяч человек. И ленд-лиз был получен".
Американский конгресс проголосовал за ленд-лиз, но помощь Москве не была популярна в американском обществе: к началу 40-х СССР воспринимался простыми американцами наравне с Германией -- как мировое зло. И вот осенью 1941 года Чарли Чаплин на одном из концертов обратился к зрителям: "Товарищи!" В зале тишина. Чаплин снова: "Товарищи!" В зале хохот. Тогда он, в третий раз произнеся слово "товарищи", заявил: "Я сознательно подчеркиваю и говорю "товарищи", потому что "товарищи" сейчас проливают кровь на полях сражений против нацистов и за нашу свободу". То выступление авторитетнейшего артиста, растиражированное всеми газетами, переломило крайне антисоветский настрой американского общества и помогло властям оправдать экономическую помощь Москве в глазах налогоплательщиков.
Тем временем сам Сталин стремился поступать в соответствии с лозунгом "Все для фронта, все для победы!". Чтобы, с одной стороны, больше сплотить нацию, а с другой -- доказать все тем же союзникам, что СССР не такой уж монстр и в стране есть даже свобода вероисповедания, в 1943 Сталин принял в Кремле митрополита Московского и Коломенского Сергия. Сразу после этого был восстановлен ранее упраздненный властями Священный синод Русской православной церкви, избравший Сергия патриархом. Впрочем, вряд ли Сталин мог себе представить, что немцы признают свое поражение в день именин Георгия Жукова (который как-то сказал, что на передовой неверующих не бывает). Память святого Георгия Победоносца восточные христиане отмечают 6 мая, между тем именно в ночь с 6-го на 7-е (в 2 часа 41 минуту) в ставке главнокомандующего союзных экспедиционных сил генерала Эйзенхауэра (город Ремс, Франция) был подписан акт о капитуляции германских вооруженных сил.
Стараясь внутри страны избегать публичности (чтобы каждое редкое слово вождя воспринималось народом чуть ли не как откровение), Сталин охотно "пиарил" себя в заграничных СМИ -- опять же для смягчения образа своего и страны в глазах союзников.
Как вспоминает Роберт Иванов в книге "Сталин и союзники", еще в 1936 году за рубежом прошла серия статей, в которых говорилось о тяжелой болезни, а потом и о смерти Сталина. Об этом упомянула американская "Канзас-Сити стар" в 1943 году. То ли газета не дала ссылку на 1936 год, то ли уроженец Канзаса корреспондент Ассошиэйтед пресс в Москве Чарльз Ниттер решил реанимировать информационный повод, а может, хотел просто пошутить, но он немедленно отправился в Кремль и передал для Сталина письмо, где просил его подтвердить или опровергнуть эти слухи.
Роберт Иванов пишет: "Сценарий разворачивался почти по Марку Твену. Сталин ответил журналисту немедленно: "Милостивый государь! Насколько мне известно из сообщений иностранной прессы, я давно уже оставил сей земной мир и переселился на тот свет. Так как к сообщениям иностранной прессы нельзя не относиться с доверием, если Вы не хотите быть вычеркнутым из списка цивилизованных людей, то прошу верить этим сообщениям и не нарушать моего покоя в тишине потустороннего мира. 26 октября 1936 г. С уважением, И.Сталин".
Ответ Сталина был напечатан в Америке, и эта публикация очень расположила американцев к советскому лидеру: в Штатах всегда любили людей с чувством юмора.
Однако шутки шутками, но в конце войны вся Восточная Европа оказалась в одном большом "соцлагере", причем с согласия союзников. Так что Сталину действительно удалось переиграть в военно-дипломатической игре лидеров западных стран.
Между тем, когда умер Рузвельт, кто-то из западных журналистов написал о нем: "Гений подлинного лидера проявляется в том, что он оставляет после себя ситуацию, в которой достаточно иметь здравый смысл, а не гениального руководителя, чтобы успешно действовать дальше". Сталин прожил после Победы еще восемь лет. Однако, если следовать логике вышеприведенной цитаты, вряд ли его деятельность можно назвать подлинно лидерской и тем более гениальной -- иначе чем объяснить, что приобретенные после войны территории через сорок лет были пущены по ветру сталинскими однопартийцами, а сама партия вместе с государством канули в Лету?
ИНЕССА СЛАВУТИНСКАЯ
Читайте на смартфоне наши Telegram-каналы: Профиль-News, и журнал Профиль. Скачивайте полностью бесплатное мобильное приложение журнала "Профиль".
