«Бить врага на его территории» призывали в середине 30-х годов советские военачальники. На минувшей неделе российские вооруженные силы по приказу Верховного главнокомандующего Владимира Путина начали бомбить врага, окопавшегося в тысяче километров от российских границ. Официально заявленная цель – уничтожение террористической организации «Исламское государство» на территории Сирии по просьбе президента этой страны Башара Асада. Никогда еще вооруженные силы современной России не были столь активно задействованы на таком удалении от российских границ.

Операция началась после того как Совет Федерации дал Владимиру Путину добро на использование вооруженных сил за рубежом. Но первые неофициальные сообщения о переброске военной техники и российских военнослужащих в Сирию появились еще в августе. Для чего она там понадобилась, стало ясно утром в среду – перед сенаторами на экстренно собранном заседании Совфеда выступили в закрытом режиме глава президентской администрации Сергей Иванов и замминистра иностранных дел Михаил Богданов, спецпредставитель президента по Ближнему Востоку и странам Африки.

Оказывается, решение оказать военную помощь Сирии было принято по официальной просьбе Башара Асада, который, как сообщило сирийское агентство SANA, попросил «направить в Сирию военно-воздушные силы в рамках российской инициативы по борьбе с терроризмом».

За использование российских вооруженных сил Совет Федерации проголосовал единогласно – 162 голоса «за» при отсутствии воздержавшихся и проголосовавших «против». И буквально через несколько часов российская авиация уже нанесла первые удары по сирийской территории.

«Если французы или американцы принимают решения о таких операциях, то их детали обсуждаются на всех уровнях: в парламенте, в министерствах обороны, финансов, в МИДе, все понимают, каков будет следующий шаг, каждое решение взвешивается, – отметил в беседе с «Профилем» независимый депутат Госдумы Дмитрий Гудков. – Именно поэтому они могут рисковать жизнями своих военнослужащих: у них все просчитывается экспертами, политиками, специалистами, общество участвует в дискуссии. А за неверно принятые решения люди уходят в отставку. В России же в Совете Федерации посидели один час в закрытом режиме, проголосовали единогласно без всяких дискуссий. Дальше никто ничего не знает, все – эксперты, журналисты, депутаты в Госдуме – сидят, гадают, что же будет дальше».

Все решения принимаются в закрытом режиме Советом безопасности или даже одним президентом, считает депутат. «Наш президент ведь не робот, все мы люди, все ошибаемся. А цена политической ошибки в данном случае очень высокая», – предупреждает Гудков.

Глава администрации президента Сергей Иванов по окончании заседания Совета Федерации сказал журналистам, что операция имеет вполне определенные временные рамки, но не стал конкретизировать. Позднее пресс-секретарь президента Дмитрий Песков уточнил, что российские вооруженные силы будут задействованы в Сирии «на время наступательной операции сирийских вооруженных сил».

Враг моего врага

Почему российские штурмовики появились в небе над Сирией, Путин разъяснил в среду на совещании с членами правительства. «Не секрет, что так называемое «Исламское государство» давно уже объявило Россию своим врагом», – сказал Путин. А уничтожать террористов надо на уже захваченных ими территориях и не ждать, когда они появятся в России, обрисовал он стратегию предстоящей битвы.

Несколькими днями ранее, перед своим выступлением на Генассамблее ООН, Путин уже объяснял, почему боевики «Исламского государства», контролирующие часть Ирака и Сирии, представляют «прямую и явную» угрозу безопасности России. «Ведь они ставят перед собой цель – создать халифат от Португалии до Пакистана. Они уже претендуют на исламские святыни – на Мекку и Медину. Их деятельность, активность, простирается уже далеко за границы тех территорий, которые они сегодня контролируют», – сказал Путин в телеинтервью американскому журналисту Чарли Роузу.

Международная коалиция во главе с США вот уже больше года регулярно бомбит позиции «халифата» в Ираке и той же Сирии, но записываться в эту коалицию Россия не будет. И с выбором союзника по антитеррористической борьбе четко определилась. «Никто кроме армии Асада с ИГИЛ и другими террористическими организациями на территории Сирии не воюет», – сказал Путин в вышепомянутом телеинтервью. А «незначительные удары авиации, в том числе авиации Соединенных Штатов, не решают вопроса по существу, по сути».

Аргументы президента нашли горячий отклик не только у представителей «Единой России», но и у некоторых представителей парламентской оппозиции. Впрочем, имеет смысл напомнить, что та же КПРФ в отношении кризиса на Юго-Востоке Украины занимает еще более наступательную позицию, чем кремлевская администрация.

«Можно пропустить распад Югославии и рост экстремизма в Косово, развал и рост экстремизма в Ираке и Ливии, но если вдруг падет Сирия, то возникает угроза роста терроризма на Кавказе и Средней Азии, а также внутри России. Это связано не только с возможностью возврата домой боевиков, которые воюют сейчас на стороне ИГ в Сирии, но и прямой агрессией ИГ на территорию России», – сказал «Профилю» депутат от КПРФ, председатель Комитета ГД по вопросам собственности Сергей Гаврилов, неоднократно за последние годы бывавший в Сирии и встречавшийся с Башаром Асадом. Как полагает коммунист, уровень боеготовности наших партнеров по Организации договора о коллективной безопасности и наших союзников в Средней Азии явно недостаточен, чтобы противостоять этим угрозам. А что касается возможных расходов на военную операцию в условиях углубляющегося экономического кризиса, то, как считает Гаврилов, если мы не сможем локализовать проблему на Ближнем Востоке, то будем вынуждены потом нести несопоставимые расходы, сравнимые с затратами на борьбу с терроризмом на Кавказе в 90-х годах.

«Конечно, никакая армия ИГ в Россию не вторгнется – ни Турция, ни Иран, ни кавказские страны их никуда не пустят. Но исламисты будут заниматься пропагандой своих идей, они будут вербовать сторонников», – считает востоковед Георгий Мирский.

С тезисом, что «Исламское государство» представляет для России, прежде всего, идеологическую угрозу, согласен и научный сотрудник Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН Николай Сухов. «Тезис о построении правильного исламского государства на Земле овладевает все большим количеством молодежи, которую обрабатывает исламистская пропаганда. Если сейчас эту заразу не вылечить, она захватит весь мир», – предупреждает эксперт.

Бой с тенью

«Если цель войсковой операции в Сирии – борьба с терроризмом, то игра стоит свеч, потому что Россия не может уклониться от своих обязанностей, встав в сторону, когда другие государства, западные и ближневосточные, этим занимаются», – сказал в интервью «Профилю» председатель партии «Яблока» Сергей Митрохин. Но, как считает политик, пока не ясно, какова финальная цель этой операции. «Президент недавно сказал, что очень важная, чуть ли не главная задача – защитить Асада. И что без защиты Асада невозможна борьба с терроризмом. Вот здесь возникает множество вопросов – что же все-таки является главной целью наших ВВС в Сирии, борьба с терроризмом или защита Асада под предлогом борьбы с терроризмом», – задается вопросом «яблочник».

Западные политики и СМИ уже обвинили Россию в том, что она использует воздушно-космические силы именно для поддержки режима Асада и наносит удары не по объектам «халифата», а по вооруженной оппозиции. Сенатор Джон Маккейн, председатель комитета по делам вооруженных сил, в четверг заявил в интервью CNN, что российские ВВС нанесли удар по бойцам «Сирийской народной армии», которых ЦРУ вооружало и тренировало для борьбы с режимом Асада. Пресс-секретарь Белого дома Джош Эрнест выступил с заявлением, что «Россия делает огромную ошибку, она допускает просчет» в Сирии, поскольку наносит удары «без разбору». В минувшую пятницу Турция, США, Великобритания, Франция, Германия и страны Персидского залива выступили с совместным заявлением о российской операции в Сирии. Они призвали прекратить бомбардировки сирийской вооруженной оппозиции и сфокусироваться на борьбе с «халифатом». Обработка «арабской улицы», тем временем, уже идет полным ходом. Панарабский телеканал «Аль-Джазира», финансируемый Катаром, предваряет блок новостей о российской операции заставкой «Сирия под российскими бомбами».

Российские военные и дипломаты все обвинения в неправильном выборе целей отвергают. По словам министра иностранных дел Сергея Лаврова, российская авиация не наносит удары по каким-либо иным целям, кроме как «ИГ», «Джабхат ан-Нусра» или другой террористической организации, признанной в таком качестве СБ ООН или судебной системой Российской Федерации. Публикации в западных СМИ о жертвах российских авианалетов официальный представитель МИД Мария Захарова назвала «информационным вбросом», необходимым для того, чтобы «создать негативный фон для тех действий, которые предпринимает РФ».

Вне зависимости от официально заявленных целей, российская военная операция в Сирии началась как никогда вовремя.

«Если бы мы не пришли на помощь режиму Асада, то он долго бы не протянул», – считает Георгий Мирский. «Основная масса правительственной армии – это суннитские ребята, крестьянские парни, которые никогда не горели желанием умирать за Асада. Посмотрите на кадры с беженцами, которые хлынули в Европу. Вы видели, сколько там молодых мужчин? Кто-то бежал от ИГ, но столько же бежало от призыва в армию. Асад может опереться только на элитные войска алавитов, свою общину. Они воюют по-настоящему, потому что понимают, что в случае поражения их просто перережут. Но их мало». Если бы режим потерпел крах, как бы выглядел Владимир Путин, задается вопросом эксперт. «Это означало бы, что он поставил не на ту лошадь – четыре года поддерживал человека, который оказался политическим банкротом», – считает Мирский.

«Если посмотреть на карту, то становится понятно, что российская авиация бьет по самым проблемным для сирийской армии точкам», – говорит Николай Сухов. Но военное вмешательство России в войну в Сирии может сыграть на руку невооруженной оппозиции режиму, считает востоковед. «У оппозиции есть общий настрой собраться при российских гарантиях безопасности в Дамаске на некое подобие общесирийского форума, договориться об изменениях в Конституции, сформировать переходное правительство, чтобы в итоге, по окончании некоего переходного периода, Асад ушел». То, что Россия вмешалась в конфликт, придает этой оппозиции моральные силы. «Но все эти теоретические концепции невозможно реализовать на практике, когда большая часть страны захвачена группировками, которым вся эта светская риторика глубоко враждебна», – отмечает эксперт.

За несколько дней до начала военной операции в Сирии замглавы российского МИД Михаил Богданов сказал РИА «Новости», что в октябре может пройти встреча международной контактной группы по Сирии с участием России, Ирана, Саудовской Аравии, США, Турции и Египта.

Обратный ход

Принцип «действие рождает противодействие» применим и к внешней политике. Не успели российские военные отчитаться о результатах первых боевых вылетов, как последовала реакция с другой стороны фронта. Американские СМИ сообщили, что одна из многочисленных радикальных группировок, воюющих на территории Сирии, «Джейш аль-ислам», намерена теперь воевать и с Россией.

«Сейчас надо ждать, что все исламисты, которые раньше смотрели на Россию как на нейтральную страну в сирийском конфликте, переведут нас в категорию врага», – предупреждает Георгий Мирский. «Халифату нужна полноценная столица. В Багдад им хода нет, там большинство – шииты, и потому они будут пытаться взять Дамаск. И все это время исламисты будут утверждать, что Россия – враг ислама, присоединилась к «крестоносцам». А объектом этой пропаганды станут наши мусульмане. Это война, которую выиграть невозможно, но проиграть недопустимо».

«Насколько мы готовы к угрозам внутренней безопасности, которые теперь неминуемо возрастут? Мы гарантируем, что у нас не будет терактов?» – задается вопросом лидер «Яблока» Сергей Митрохин. Список потенциальных негативных последствий перечисляет и Дмитрий Гудков. «Рисков очень много. Рисков увязнуть в этой войне и потратить на нее деньги, которых так не хватает нашей экономике. Вырастают риски организации террористических актов на территории России. Вспомним и о том, что у нас большое количество суннитов, в том числе и на Кавказе, и совершенно не понятно, какую сторону они займут в этом конфликте. Хотим играть в геополитические игры – просто так ничего не получится, всегда будут последствия», – считает депутат.

Есть ли вероятность, что террористы обратят внимание на Россию? «Они и так давно обратили на нас внимание. Бороться с этим надо с помощью оперативной и агентурной работы и усиливая пограничный контроль. И поскольку я не понаслышке знаком с деятельностью спецслужб, могу утверждать, что такая работа, безусловно, ведется, тем более, что у нас накоплен соответствующий опыт антитеррористической деятельности в период известных событий на Северном Кавказе», – сказал «Профилю» бывший директор ФСБ Сергей Степашин.

При этом войну в Сирии – в отличие от конфликта на Юго-Востоке Украины – вряд ли можно будет использовать столь же активно в пропагандистских целях. «Появление российских военных и российских наемников на Украине вызывало гораздо больше эмоций у российского общества, давало возможности для широких спекуляций пропаганды, – говорит заместитель председателя Партии народной свободы (Парнас) Илья Яшин. – Операция в Сирии вызывает ассоциации с афганской операцией советского правительства. Но хотелось бы конечно, чтобы до апокалипсического сценария не дошло».

«Тактически Путин решает для себя важную задачу – он нашел способ отвлечь внимание общества от экономических проблем. Для страны, для народа, для борьбы с терроризмом из этого ничего хорошего не вытекает», – считает Сергей Митрохин. Провластные политики придерживаются иной точки зрения. По их мнению, операция в Сирии позволит России вырваться из международной изоляции. «Взаимодействие по Сирии не может не повлиять на тональность отношений США и России. В проигрыше будут адепты холодной войны – и в США, и в Европе», – написал в своем Твиттере председатель комитета по международным делам Госдумы Алексей Пушков. «У США в этой ситуации не остается выбора, кроме как минимум не мешать России в проведении этой акции, а, возможно, и вступить в некоторую координацию действий, чтобы борьба против ИГ была более успешной», – сказал Пушков в интервью ТАСС.

Координацию действий российские и американские военные уже обсуждали по закрытому каналу видеосвязи. Как сообщил секретарь министерства обороны США Питер Кук, обсуждались «механизмы обеспечения безопасности полетов в небе над Сирией», где сейчас работает боевая авиация обеих стран. Россияне и американцы представили свои предложения. Но, судя по заявлениям представителей Белого Дома, «тональность отношений» там пока не намерены менять. «Сейчас, когда мы организуем военные переговоры с Россией по Сирии, я хочу абсолютно ясно заявить, что эти переговоры никоим образом не ослабляют нашего решительного осуждения российской агрессии на Украине, – сказал министр обороны США Эштон Картер журналистам. – Они также не меняют наших санкций, как и поддержки (Украины) в сфере безопасности в ответ на эти дестабилизирующие действия». По его словам, «если Россия хочет прервать свою международную изоляцию и считаться глобальной державой», она должна выполнить свои обязательства по минским соглашениям».

«Если у нас с Западом, с рядом арабских стран и с Турцией возникнут серьезные противоречия относительно выбора целей в Сирии, то это только усугубит ситуацию. Но если получится координировать эти действия друг с другом, то это, конечно, резко улучшит отношения России и Запада», – считает директор Центра международной безопасности ИМЭМО РАН Алексей Арбатов.

При участии Александры Кошкиной и Марии Сластенниковой