Архивная публикация 2006 года: "«Газпром»-канцлер"

Решение о предоставлении Германией гарантии по миллиардному кредиту российскому энергетическому концерну «Газпром» принималось так, что этого почти никто не заметил, — спешно и тайно. Теперь участвующие в деле банки противоречат попыткам экс-канцлера Герхарда Шредера и его соратников сгладить ситуацию. Бывший канцлер больше не хотел разговаривать, во всяком случае публично. Казалось, он вознесся в другую сферу, в те круги, которые сами себя любят называть бизнес-сообществом. Он считал, что стал наконец бизнесменом чистейшей воды.

В первую очередь его больше не должны были нервировать СМИ. Создавалось впечатление, что Герхард Шредер опустил жалюзи между своей прежней жизнью канцлера и новой жизнью бизнесмена.

Но две недели назад Шредеру пришлось вновь поднять жалюзи. Когда на рынок новостей просочились первые сообщения о том, что его правительство в последние дни своих полномочий предоставило российскому концерну «Газпром» гарантию под миллиардный кредит, бизнесмен вернулся на старое поле боя.

Он поспешно написал заявление для прессы — пару торопливых строчек в свое оправдание — и, даже не озаботившись официальным бланком, посредством факса пустил эту записку гулять по миру СМИ. «Во время своего правления я понятия не имел о подобном предложении и поэтому никогда им не занимался», — сообщил бывший канцлер.

Перед своим домом в Ганновере он отвечал на вопросы телевизионщиков, затем дал подробное интервью газете «Хандельсблатт». «Решающее значение имеет тот факт, что «Газпром» уже объявил о том, что не принимал и не примет это предложение о финансировании со стороны двух банков», — сказал Шредер. А потому не будет и никаких гарантий со стороны Германии, заключил он.

Шредер снова в борьбе. Но сейчас речь идет не о посте канцлера, не о победах на выборах, не о месте председателя партии и не о программе реформ «Повестка дня 2010». В этой последней на настоящее время схватке речь идет о кое-чем большем — о его чести.

Складывается впечатление, будто «афера «Газпром» наконец дошла до него, пусть и с задержкой во времени, будто он осознал взрывоопасность обвинений. Единственный активный сегодня лидер оппозиции, Гвидо Вестервелле, считает, что Шредер «потерял голову», и твердо взял его под прицел. Это политическая борьба с личными мотивами — ведь бывший канцлер выиграл дело в суде, и теперь главному либералу страны Вестервелле запрещено утверждать, что Шредер якобы дал «Газпрому» «заказ» на строительство Балтийского газопровода.

До сих пор экс-канцлер вел себя так, будто нет ничего более естественного в этом мире, чем бывшему главе правительства находиться на службе у российского государственного концерна. 30 марта в Москве его избрали председателем наблюдательного совета компании North European Gas Pipeline Company, большинство которой принадлежит «Газпрому». Русские за это перечисляют Шредеру 250 000 евро в год.

И вот он предстал в ином свете: теперь больше не удастся отмахнуться от вопроса о том, не является ли эта престижная работа, в частности, и благодарностью за крайне благоприятную политику федерального канцлера Шредера в отношении России. Многим его товарищам по партии тоже было бы интересно узнать, получил ли уже Шредер предложение занять этот пост в тот момент, когда его соратники в большой спешке проталкивали решение по проекту Северо-Европейского газопровода. И почему он ничего не знал о предоставляемых гарантиях, крайне выгодных для «Газпрома», тоже никто не может понять.

Эти гарантии — самый безобразный знак препинания между его канцлерством и новой деятельностью. Фирма, на которую он теперь работает, весьма вероятно, получит большие выгоды от того предложения, что было поспешно утверждено в самые последние дни правительства Шредера. Сегодняшний сотрудник «Газпрома» мог бы быть своего рода поручителем «Газпрома» вчера.

Ведь до сих пор не отменены ни гарантии, ни кредит, как это утверждал Шредер. Правда, «Газпром» на позапрошлой неделе распространил довольно загадочное заявление о том, что немецкие банки не привлекались к финансированию данного проекта. Однако одно доверенное лицо концерна утверждает, что тем самым лишь хотели немного успокоить умы, перед тем как продолжится осуществление проекта.

Во всяком случае, в банк Kreditanstalt fuer(KfW) на момент написания данной статьи заявлений, дающих обратный ход договоренностям, не поступало ни в устной, ни в письменной форме. Deutsche Bank также выразил удивление по поводу заверений Шредера. «Нам «Газпром» пока не объявлял о том, что больше не заинтересован в кредите», — сказал член правления банка Тессен фон Хейдебрек.

Теперь возникает масса вопросов. Возможно ли, что предоставление гарантий на самый большой кредит в истории Федеративной Республики было одобрено без оповещения ведомства канцлера? Почему красно-зеленое правительство так торопилось принять проект строительства Балтийского газопровода, включая предоставление гарантий, в последние дни пребывания Шредера у власти?

Уже сама хронология событий превращается в один большой знак вопроса. Эти проблемы, пожалуй, будут занимать еще очень многих. Правосудие, если Вестервелле продолжит начатый Шредером правовой спор. Или парламентариев, если и Левая партия, и «Зеленые» признают, что ситуация взрывоопасна. Однажды может прозреть и СДПГ, которая пока со стиснутыми зубами сохраняет верность своему бывшему председателю.

Прошло лишь немногим более полугода после того, как 8 сентября Герхард Шредер и президент России Владимир Путин вместе стояли в берлинском отеле «Интерконтиненталь». Представители «Газпрома» и немецких концернов E.on и BASF как раз подписали в присутствии обоих политиков договор о строительстве газопровода в Балтийском море.

Собственно говоря, договор должен был быть заключен в Москве лишь в середине октября, совершенно пристойно, как кульминация саммита по вопросам энергетики. Но потом все внезапно заторопились. Сегодня утверждают, что переговоры удалось завершить раньше, чем планировалось. Это временное преимущество не хотели упускать. Начатое дело, очевидно, нужно было скрепить печатью еще до выборов в бундестаг, а может быть, и оградить семью печатями от тех, кто придет к власти потом.

«Это исторический день, — начал «тогда-еще-канцлер» свое выступление перед журналистами. — Я считаю себя вправе сказать, что в долгих беседах с господином президентом создал предпосылки для того, чтобы подобная форма сотрудничества стала возможной». Это звучало торжественно, в его голосе была слышна гордость.

В этот день Владимир Путин был особенно любезен со своим другом. Он говорил о трубопроводе, о добрососедских отношениях и о будущих отношениях со Шредером тоже. Согласно переводу Федерального ведомства печати и информации ФРГ Путин утверждал, что независимо от того, останется ли господин федеральный канцлер на своем посту или нет, «мы будем и впредь поддерживать с ним очень хорошие отношения».

Сегодня Шредер говорит, что под этим не имелась в виду его работа в «Газпроме». Это место Путин якобы предложил ему лишь 9 декабря 2005 года по сотовому телефону, как раз в тот момент, когда Шредеру присвоили звание почетного члена Немецкого футбольного союза на церемонии в Лейпциге.

Шредер и Путин. Это история двух мужчин, которые уже много лет назад научились друг другу симпатизировать. В интервью они говорили о совместных поездках на санях, о долгих беседах, которые в результате привели их к дружбе. «Он знает много анекдотов на немецком», — восторгался Шредер Путиным. А тот как-то сказал: «Я понял, что дружен с очень порядочным человеком, насколько я понимаю порядочность».

Со своей порядочностью Шредер долгие годы не позволял себе никакой критики — ни в отношении чеченской политики Путина, ни по поводу ликвидации свободы прессы, ни по поводу того, как в России обходятся с неудобными людьми, такими как бывший нефтяной миллиардер Михаил Ходорковский, который по воле Кремля низвергнут до уровня исправительно-трудового лагеря. Шредер называл Путина «демократом чистейшей воды».

Он с большим уважением говорил о его задаче сохранять целостность этого огромного государства — России и о том, что проблемы, с которыми сталкивается его друг, несопоставимы с проблемами глав западных государств. «Я бы не хотел оказаться на его месте. Это действительно так».

Но быть полезным он очень хотел. Расширение экономических отношений с Россией Шредер сделал одной из первоочередных своих задач. Он утверждает, что о финансовых аспектах узнал лишь потом. При этом у всего этого кредитного дела долгая история (см. «Хронику предоставления кредитных гарантий «Газпрому»).

20 сентября 2005 года членам межминистерской комиссии при правительстве ФРГ были представлены документы двух банков относительно проекта с «Газпромом». У чиновников было единое мнение: «Газпром» — великолепный объект для сотрудничества, компания, ликвидная во всех отношениях. Через день председатель комиссии Зигфрид Борггрефе направил записку по этому делу через замминистра Пфаффенбаха тогдашнему министру экономики, Вольфгангу Клементу (СДПГ), «с просьбой одобрить». Тогда Пфаффенбах впервые узнал об этом деле, как он недавно доложил комитету бундестага по экономическим делам.

На вопрос, проинформировал ли он канцлера, Пфаффенбах ответил: «У меня была такая возможность, однако я сознательно этого не сделал».

Создается впечатление, будто аппарат правительства предпринимал все для того, чтобы не впутывать канцлера в щекотливое дело с поручительством. Очевидно, там тщательно следили за тем, кому и когда сообщать о проекте. Кажется, все делалось так, чтобы при этом оставалось как можно меньше следов. По крайней мере, письменных. Что же это должно значить, если замминистра, который еще до недавнего времени был советником по экономическим вопросам в ведомстве канцлера, «сознательно» не информирует своего начальника?

Когда некоторое время назад новый глава ведомства федерального канцлера, Томас де Мезьер, приказал обыскать все шкафы и проверить всю документацию своего учреждения на наличие любых бумаг, связанных с делом о поручительстве, его люди не нашли ни одной пометки, ни одного документа по кредиту, ни одного протокола предыдущего правительства.

Возможно, «неинформирование» было методом действий, причем создается ощущение, что канцлер и его ведомство находились под особой защитой. Хотя регламентом федерального правительства установлено: министры должны сообщать канцлеру обо всех мерах и намерениях, которые имеют значение для определения основных направлений политики и руководства делами федерального правительства, а также «заранее информировать ведомство федерального канцлера по всем вопросам принципиального политического значения». Однако общий характер формулировок при всей высокопарности оставляет место для непонимания, другого толкования, а также игнорирования этих указаний.

24 октября прошлого года члены межминистерской комиссии при федеральном правительстве встретились в филиале аудиторской компании PricewaterhouseCoopers (PwC), расположенном на Потсдамской площади. В ходе заседания не возникло никаких противоречий, гарантия была одобрена. На следующий день документы поступили в Министерство экономики, и тогдашний глава его, Вольфганг Клемент, подписал их 28 октября.

Согласно официальным данным, он был единственным министром правительства Шредера, которому стало известно о поручительстве. Как он сам заявляет, ни канцлеру, ни своим коллегам он об этом никогда не рассказывал. Сегодня он угрюмо отказывается отвечать на соответствующие вопросы: «Я не намерен это с вами обсуждать».

Со стороны Министерства финансов поручительство утвердил замминистра Кайо Кох-Везер. Его роль до сих пор самая сомнительная в столь таинственной истории появления поручительства по кредиту для российского газового монополиста.

24 октября, в день заседания межминистерской комиссии, лондонскаянаписала, что Кох-Везер «предположительно перейдет в частный банк, а инсайдеры Deutsche Bank подтверждают, что он уже обсуждал свою будущую роль с руководством банка».

На следующий день Кох-Везер заявил о своем уходе из правительства, хотя и не признал, что намерен перейти в Deutsche Bank на должность советника. Ведь прежде чем уйти, он подписал спорное поручительство, выгодное не только «Газпрому», но и Deutsche Bank, и KfW.

Кох-Везер больше не намерен высказываться по поводу этих событий. «С тех пор как я ушел в сектор частной экономики, я больше не даю интервью», — заявляет он. Он уже работает в своем новом офисе Deutsche Bank в Лондоне.

Кох-Везер мог бы пролить свет на действия, порочащие не только его, но и все федеральное правительство. Почему, например, кредитный комитет принял решение в такой спешке, несмотря на то, что действовал в период политического перелома?

Сейчас Пфаффенбах объясняет эту поспешность тем, что очень торопились оба банка. Их руководители проекта требовали от членов межминистерской комиссии скорейшего принятия решения. Якобы они хотели подстегнуть переговоры с «Газпромом», имея в кармане гарантированное поручительство. Тем самым Пфаффенбах хочет сказать, что такой высокий темп задавали другие, а не канцлер, не Клемент, не он сам. Но с каких это пор германские служащие, призванные защищать интересы государства, позволяют частным банкам оказывать на себя давление?

Кроме того, член правления Deutsche Bank Тессен фон Хейдебрек решительно возражает против утверждения, что его банк кого-то торопил: «Мы точно не оказывали никакого давления. По нашему мнению, данное дело еще могло подождать». Это звучит убедительно, поскольку заключение договора о предоставлении кредита и так было запланировано лишь на первую половину 2006 года. Действия KfW также позволяют усомниться в большой спешке с его стороны: совет правления занялся этим делом лишь в конце марта. Не было никаких других причин одобрить поручительство быстрее, 24 октября, кроме желания решить этот вопрос еще до прихода нового правительства.

Давя на газ

Хроника предоставления кредитных гарантий «Газпрому»

17 ноября 2004 года. Первое обращение KfW в аудиторскую компанию PricewaterhouseCoopers по поводу предоставления концерну «Газпром» кредита на проект в размере

$100 млн.

Начало 2005 года. «Газпром» указывает банкам KfW и Deutsche Bank на масштабы запланированных проектов; утверждается, что концерн не заинтересован в финансировании в объеме всего $100 млн.

8 февраля 2005 года. Заседание межминистерской комиссии по базовым вопросам обеспечения энергоресурсами.

20 сентября 2005 года. Презентация KfW и Deutsche Bank в межминистерской комиссии в связи с запланированным кредитом.

22 сентября 2005 года. Доклад министру экономики Вольфгангу Клементу.

13 октября 2005 года. Официальный запрос KfW и Deutsche Bank на предоставление гарантий под нецелевой финансовый кредит «Газпрому» в размере 1 млрд. евро. Кредит предоставляется для частичного финансирования трубопровода от месторождения Южно-Русское до Санкт-Петербурга (1800 км).

18 октября 2005 года. Подтверждение Министерством экономики того факта, что проект заслуживает поддержки с точки зрения энергетической политики.

24 октября 2005 года. Принятие основополагающего решения о гарантиях на основе рентабельности с точки зрения энергоресурсов, а также экономических и политических рисков.

25 октября 2005 года. Отправление документов в Министерства экономики и финансов с запросом на одобрение решения межминистерской комиссии.

28 октября 2005 года. Получено согласие министра Клемента и замминистра Кох-Везера.

Однако самой большой загадкой остается вопрос, почему ведомство канцлера, как утверждают, не было проинформировано о политически актуальном и финансово значимом проекте. Странные обстоятельства, при которых подготавливался проект газопровода и поручительства по кредиту, скорее подходят профилю концерна «Газпром», чем традициям прусского чиновничества. Ведь новый работодатель Шредера представляет собой нечто большее, чем просто фирму, заинтересованную в прибыли. «Газпром» — самый острый меч Путина в борьбе за власть и влияние. Президент использует его внутри страны, чтобы упрочить свою позицию, и за ее пределами, чтобы увеличить вес России в мире.

Энергетическому концерну принадлежит почти 60% газовых резервов России. И в глобальном масштабе, контролируя 16% мирового запаса газа, он является лидером на этом рынке. «Газпром» владеет самой протяженной системой газопроводов в мире, совокупная длина которой составляет 153 тыс. км. Этими трубами можно было бы почти четыре раза обернуть земной шар. Актуальную рыночную стоимость концерна аналитики оценивают в $150 млрд.

«Газпром» — государственное предприятие в костюме частной экономики. С начала этого года государству официально принадлежит большинство акций. Во главе концерна стоит Алексей Миллер, на протяжении многих лет близкое доверенное лицо Путина, постепенно становящийся и доверенным лицом Шредера.

В народе «Газпром» иногда называют «Газпромнефтьмедиабанкколхоз», потому что в эту империю уже входят 162 дочерние фирмы, среди них есть банки, деревообрабатывающие комбинаты, яхт-клубы, фабрики по производству посуды, рыбоперерабатывающие предприятия, птицефермы, а также медиа-холдинги, которым отдается особое предпочтение.

«Газпром» должен помогать Кремлю в его стремлении контролировать страну. И «Газпром» помогает: будь то оказание влияния на освещение событий со стороны СМИ, будь то финансовая поддержка верных Путину партий.

Герхард Шредер, кажется, теперь предупрежден, он знает, что его может поставить в затруднительное положение, и пытается застраховаться от этого. Он не допускает моральных сомнений. Когда ему на прошлой неделе позвонил один обеспокоенный друг, бывший канцлер вначале пожаловался на плохую погоду, а затем упрямо подтвердил свою версию, что лишь пару недель назад услышал от одного из сотрудников о поручительстве и тотчас же позвонил в Россию, в «Газпром», чтобы получить информацию.

Шредер сказал, что не может понять весь этот переполох. По его словам, сначала русские предложили ему даже миллионную зарплату за деятельность главы наблюдательного совета, однако он попросил назначить более скромную сумму, которая соответствовала бы обычным вознаграждениям, принятым в крупных немецких концернах. Как говорит Шредер, «мои противники могли бы потихоньку начать извиняться передо мной».