Минувшая неделя была ознаменована изнурительным дипломатическим марафоном в Вене: страны–члены Совета Безопасности ООН и Германия с одной стороны и Иран с другой стороны пытались поставить финальную точку в переговорах, которые с большей или меньшей интенсивностью продолжаются уже порядка десяти лет. «Шестерка» переговорщиков и иранские дипломаты пытались договориться о параметрах международного контроля за ядерной программой Тегерана.

На момент сдачи материала в печать итог этих мучительных бесед еще не был известен. Но что можно утверждать со всей определенностью уже сейчас – финальная точка в этой саге позволит президенту США Бараку Обаме, который уже потихоньку задумывается о политической вечности, застолбить себе место в истории как президенту, который смог избавить американцев от призрака иранских аятолл с ядерной дубинкой.

«Следует признать, что ваше решение присудить мне Нобелевскую премию вызвало самые противоречивые чувства. Частично это произошло потому, что я только начинаю, а не завершаю свою работу на мировой арене. По сравнению с гигантами истории, удостоенными этой награды до меня – Швейцером и Кингом, Маршаллом и Манделой, – мои достижения выглядят не столь впечатляюще. Кроме известных всем деятелей современности, заслуживают признания и сотни людей, которые прошли через тюремное заключение и побои во имя справедливости, работники благотворительных организаций, без устали стремящиеся облегчить страдания людей, и миллионы неизвестных, чьи акты смелости и сострадания способны вдохновить самых заядлых циников. Мне нечего возразить тем, кто считает этих людей – известных всему миру или лишь единицам – гораздо более достойными Нобелевской премии, чем я».

Это выдержка из объемной речи Барака Обамы на вручении ему в декабре 2009 года Нобелевской премии мира. Столь почетную награду американский лидер получил тогда фактически авансом – с момента избрания 44‑го президента прошел всего один год. За «огромные усилия по укреплению международной дипломатии» – так объяснили свой неожиданный выбор члены Нобелевского комитета.

Под грузом премии

В своих предвыборных речах первый чернокожий президент США действительно часто говорил, что намерен во внешней политике делать упор не на использование грубой силы, а на диалог. Он критиковал американскую политику в Ираке, а что касается Ирана, то именно Обама в ходе дебатов в 2007 году заявил, что готов встретиться с Махмудом Ахмадинежадом, занимавшим тогда пост президента Исламской Республики, «без предварительных условий».

«Мы протянем вам руку, если вы готовы разжать ваш кулак» – так в общих чертах Барак Обама сформулировал свою внешнеполитическую доктрину в начале своего президентского срока.

Сейчас на дворе июль 2015 года, до конца второго (и последнего) его президентского срока осталось полтора года. Как говорят американские политологи, заступившие на высший государственный пост США политики в ходе первого срока обычно избегают детально формулировать свои внешнеполитические концепции, чтобы не связывать себе руки. Другое дело – второй президентский срок, когда уже нужно позаботиться о своем месте в истории. И тут хозяева Белого дома начинают активничать на внешнеполитическом фронте.

Надо признать, в отличие от своего предшественника Джорджа Буша-младшего, который вошел в историю как «президент войны», Обама действительно старался оправдать выданную ему авансом Нобелевскую премию. Он вывел американские войска из Ирака и значительно сократил воинский контингент в Афганистане, пошел на соглашение с режимом Башара Асада, приняв предложение президента России Владимира Путина об уничтожении всех запасов сирийского химического оружия, не допустил участия американских сил в бомбардировках Ливии, где главную скрипку играли французы и британцы.

Кажется, еще один штрих – если иранский атом действительно станет мирным, – и Барак Обама, главный инициатор запуска переговоров с Ираном с американской стороны, впишет свое имя в историю, встанет в один ряд с теми, на кого он равнялся в своей нобелевской речи, – Швейцером и Кингом, Маршаллом и Манделой.

Впрочем, перефразируя классика, возьмем на себя смелость утверждать: большая политика – это не тротуар Невского проспекта. Если переговорщики в Вене и порвут финишную ленточку, Бараку Обаме еще предстоит «продать» соглашение с Ираном своим политическим оппонентам.

Обама против конгресса

Практически сразу после подписания апрельских предварительных договоренностей между «шестеркой» (США, Великобритания, Франция, Германия, Россия и Китай) и Ираном в Лозанне Обама ратифицировал законопроект, согласно которому американские законодатели имеют право заблокировать любое соглашение с Ираном. К такому шагу президента принудили его однопартийцы-демократы, которые большинством голосов поддержали это предложение, выдвинутое республиканцами. Теперь в случае подписания окончательного договора с Ираном документ будет рассмотрен специальной комиссией конгресса, которая в течение 30 дней примет решение о его состоятельности. Далее у президента будет 12 дней, чтобы наложить вето на решение комиссии, и еще девять дней будет у американского парламента, чтобы преодолеть президентский запрет. Получается, что конгресс отобрал рычаги управления решениями по иранской сделке у главного ее сторонника в США – Барака Обамы. А настроены американские парламентарии к Ирану крайне негативно.

Одной из главных причин такой позиции конгрессменов заместитель директора Института США и Канады РАН Валерий Гарбузов называет сильное израильское лобби. Израильские политики опасаются, что снятие с Ирана санкций позволит Тегерану довести до конца свои ядерные исследования и создать атомную бомбу. Учитывая, что предыдущий президент Ирана Ахмадинежад призывал «избавить планету от бедствия, которое называют сионизмом», опасения израильтян можно понять. Израильский премьер-министр Беньямин Нетаньяху даже выступил в марте этого года в конгрессе США с пылкой речью, призвав Обаму отказаться от сделки. «Если Иран согласится на предложенные условия, то сделка не предотвратит разработку ядерного оружия Ираном – она только гарантирует, что Иран получит ядерное оружие», – заявил тогда Нетаньяху. Это выступление привело к самому крупному за долгие годы охлаждению официальных отношений между США и Израилем.

«Очень сильное израильское лобби присутствует и в прессе», – отметил Валерий Гарбузов. По ходу переговоров американские СМИ уделяли много времени комментариям Нетаньяху, расписывающего американским гражданам ужасы, которые ждут США в случае снятия санкций с Ирана, но при этом почти не уделяли внимания точке зрения тех американских, британских, французских и немецких дипломатов, которые поддерживали переговоры с Ираном. Иранская точка зрения на проблему почти не представлена в крупных американских СМИ. О демонизации образа Ирана заявил и американский ученый-востоковед Хуан Коул, который отметил, что сейчас от санкций страдает прежде всего население страны, а не иранские военные и внешнеполитические программы. По мнению Коула, цель Нетаньяху и израильского лобби в конгрессе проста: «Нетаньяху хочет, чтобы Иран оставался бедным и экономически неразвитым. Он хочет, чтобы парализующие санкции ни в коем случае не были сняты». Коул считает, что Израилю невыгодно усиление политического влияния Ирана.

Как считает Валерий Гарбузов, иранская ядерная программа – главная внешнеполитическая проблема американского президента сегодня. «Обама хочет выступить как президент мира. Изначально его политика в отношении Ирана во многом единолична, это его личный проект, который он осуществляет силами собственной администрации. Сейчас Обама ставит вопрос перед конгрессом: что лучше – договор с Ираном, пусть даже не предполагающий полного контроля над ситуацией, или отсутствие какого бы то ни было контроля?» Администрация Белого дома ведет сложную борьбу, стараясь переманить на свою сторону как можно больше конгрессменов. Всего для наложения вето на соглашение с Ираном конгрессу потребуется собрать две трети голосов.

В конгрессе опасаются, что Обама может оказаться слишком податливым. «Там считают, что ради своего места в истории он может пойти на излишние уступки иранцам», – говорит доктор политических наук, научный сотрудник Института США и Канады РАН Александр Шумилин. Конгрессмены призывают к максимальному контролю над иранской ядерной программой: контролю над центрифугами, контролю над обогащенным ураном, его вывозом. «Конгресс хочет, чтобы этот механизм был очень жестко отработан. Но что вызывает полное неприятие как Обамы, так и конгресса, так это одновременное с подписанием договора снятие санкций с Ирана», – отмечает Шумилин. Для американцев постепенная поэтапная отмена санкций – это гарантия соблюдения договора со стороны Ирана. Иранцы же требуют, чтобы все санкции были сняты сразу же после подписания соглашений. И именно поэтому переговоры в Вене в конце минувшей недели вновь застопорились…

Он памятник себе воздвиг?

Даже если договориться с Ираном не удастся, Обама уже вписал свое имя в историю США, считает руководитель агентства «Внешняя политика», директор программ Валдайского клуба, доцент кафедры прикладного анализа международных проблем МГИМО Андрей Сушенцов. «Ему удалось поменять модель американской внешней политики, сделать ее более осторожной, более дипломатичной», – считает политолог. Если бы не осторожность Обамы, американские ВВС уже давно бомбили бы Сирию.

Из внешней доктрины США исчезла концепция «государственного строительства», были пересмотрены взгляды на ближневосточную американскую политику. В Вашингтоне поняли, что ближневосточные мусульманские страны пока не готовы после падения своих авторитарных режимов строить светские демократические государства. В то же время Барак Обама не в состоянии в одиночку остановить процесс дестабилизации региона. В США, по мнению Сушенцова, впервые за долгое время наконец-то признали, что Вашингтон ограничен в своих возможностях.

Не отказываясь от идеи мирового лидерства страны, в Белом доме за время президентства Обамы осознали необходимость вести за собой коллективный Запад, что стало возможно только при отходе от агрессивных военных практик времен Джорджа Буша-младшего.

Претерпела изменения и стратегия США в отношении Москвы. В вышедшей в феврале этого года новой Стратегии государственной безопасности подчеркивается, что в Белом доме не видят альтернативы давлению на Москву. При этом в Вашингтоне не хотят возобновлять стратегическое противостояние с Кремлем. В стратегии говорится, что хотя США будут оказывать помощь Украине, Молдавии и Грузии, но ровно в том объеме, который позволит не вовлечься в прямой военный конфликт с Москвой. Это подразумевает фиксирование отказа от гарантий безопасности упомянутым странам.

Еще в прошлом году рейтинги у американского лидера были низкие. В марте 2014 года популярность президента упала до рекордного 41%, согласно опросу, проведенному Wall Street Journal. 54% американцев тогда заявили, что не одобряют работу президента, а подход президента к внешней политике не поддержали 57%. Бывший вице-президент США Дик Чейни, комментируя эти результаты, даже высказался, что Обама «очень, очень слабый президент, может быть, самый слабый».

Однако в этом году администрации Обамы удалось добиться существенных прорывов как во внутренней, так и во внешней политике. В марте Верховный суд США окончательно утвердил проведенную Обамой реформу здравоохранения. Обаме удалось нормализовать отношения с Кубой и Вьетнамом. Наконец, в июне Верховный суд страны легализовал однополые браки, что также добавило популярности американскому лидеру. И если в 2014 году Демократическая партия старалась дистанцироваться от президента, чтобы его низкая популярность не навредила кандидатам в борьбе за Белый дом, то теперь ситуация кардинально поменялась. Возможно, именно достижения Обамы на внутреннем и внешнем фронтах станут ключом к победе демократов на грядущих президентских выборах. Осталось подождать каких-то полтора года.