Для ответа на этот вопрос используем интересную экономическую концепцию, которую называют по-разному: «голландская болезнь», «ресурсное проклятие», «парадокс изобилия». Страны, богатые каким-либо видом (несколькими видами) природного ресурса, имеют слабый экономический рост, а развитие всех отраслей, не связанных с основным производством, угнетается через механизмы сверхдоходов в профильной отрасли и завышения курса нацвалюты. Некоторые исследователи описывают и политический эффект такого однобокого развития – сокращение демократических свобод и усиление авторитарных тенденций. Возможно, стоит исключить из рассмотрения страны–члены ЕС (Прибалтика) с традиционно высоким уровнем жизни (и в составе СССР тоже).

Тогда мы получаем вполне работающую зависимость: чем богаче страна – тем больше вероятность развития персоналистского режима. Получается, что демократия и богатство обратно пропорциональны? Не будем спешить с таким выводом. Обратим внимание на источник этого богатства – нефть и газ. Исключение составляют Белоруссия и Таджикистан, в которых нет выраженных природных ресурсов. Их главный ресурс – геополитический, они «продают» свое местоположение на карте. Белоруссия постоянно давит на Россию возможностью своих близких контактов с ЕС и НАТО и добивается от нее торговых преференций, а Таджикистан – своей близостью к Афганистану. Высшее руководство страны национализирует источник богатства и затем в той или иной форме «подкупает» элиты и широкие массы. Не забывая при этом и о себе. Экономический рост на пространстве бывшего СССР крайне слабый во всех странах.

Для сравнения: Китай за этот же период увеличил ВВП на душу населения в 9,3 раза. Конечно, это во многом связано с наследством СССР и выбранным Россией и вынужденным для других республик способом проведения экономических реформ. Однако ни одна страна не пошла по пути формирования экономической системы, предполагающей ускорение роста. До уровня 1990 года доросли только страны, обладающие природными ресурсами. Но Армения и Белоруссия показали рекордный для бывшего СССР двукратный рост, не обладая выдающимися ресурсами на своей территории. Россия оказалась в конце линейки растущих стран, показав самый слабый экономический рост. Конечно, общественные закономерности не действуют с математической точностью. Но, похоже, концепция «ресурсного проклятия» весьма актуальна на территории бывшего СССР. Но тогда встают вопросы о воспроизводимости персоналистских режимов в ресурсно богатых странах при смене лидеров и их уязвимости в случае падения мировых цен на ключевой ресурс.