1

В 2008 году молодая жительница США с еврейским именем Урит Бен-Хаим начала фотографировать людей, читающих книги в нью-йоркском метро. Она выкладывала свои работы в интернет – сперва откровенно любительские, сделанные чуть ли не на мобильный телефон. Со временем качество изменилось. Кто-то сказал девушке волшебное слово, нажал на потайную кнопку – авторский почерк приобрел уверенность, вместо невинных картинок из-под ее руки теперь выходили стильные портреты. Так появилась виртуальная галерея Underground New York Public Library, где собраны фотографии, на которых сотни людей читают сотни книг.

За первые три года существования проект набрал такую популярность, что пару лет назад издательская группа «Макмиллан Паблишерс» провела на основании снимков Бен-Хаим целое исследование, выяснив, книги каких издательств наиболее востребованы среди американцев. Результаты были опубликованы на официальном сайте «Макмиллана» – вместе с короткой, но крайне положительной заметкой об Урит и ссылками на ее работы. К слову сказать, самыми популярными оказались издательства Farrar, Straus & Giroux и Picador, специализирующиеся на современной прозе, как художественной, так и документальной.

Объясняя собственную плодовитость, Урит Бен-Хаим говорит полушутя, что все очень просто: Нью-Йорк – большой город с большой подземкой. Четкого расписания движения поездов нет, поэтому ждать иной раз надо не пять и не десять минут, а гораздо больше. Потом еще долго куда-нибудь ехать. Вот людям и приходится читать – просто, чтобы чем-нибудь заняться, а ей остается лишь фиксировать увиденное.

Но если присмотреться повнимательнее, то нетрудно догадаться, что метро в данном случае – калька того, что в целом происходит в современном обществе по ту сторону океана. На самом деле, читают американцы не только в метро и вовсе не от скуки.

Просто они действительно любят читать.

2

Для того, чтобы проверить, так это или нет, достаточно зайти в «Стрэнд», книжный на углу Бродвея и Двенадцатой улицы. В этом магазине, как в Метрополитен-музее, можно провести несколько дней, и все равно будет мало, все равно отыщутся неисследованные закутки, не замеченные ранее шкафы, оставленные без должного внимания полки. Как и в главном нью-йоркском музее, в главном книжном всегда много посетителей. Толпа людей у букинистических развалов снаружи, очереди у многочисленных касс и информационных стоек внутри, разномастные книжные черви, исследующие содержимое высоких – от пола до потолка – стеллажей.

В «Стрэнд» рано или поздно приходит каждый житель Нью-Йорка, умеющий читать. Новинки здесь появляются за день, а то и за два до начала официальных продаж. Подборка книг по искусству – чуть ли не самая большая во всей Америке. Раздел исторической литературы всегда плотно оккупирован пенсионерами и студентами. И встретить здесь можно кого угодно.

Например, воротилу с Уолл-стрит в костюме за три тысячи долларов:

— Я ищу мемуары Роберта Грейвза.

— Мемуаров Грейвза сейчас нет. Есть его работа по античной мифологии.

— А это интересно? Я у него, кроме стихов, вообще-то ничего не читал.

— Написано хорошо.

— Давайте.

Бездомного со спальником под мышкой:

— Мне нужна книга.

— Какая?

— Любая. Только не скучная — весь день на тротуаре сидеть.

— Детектив?

— Нет, от детективов тошнит. Что-нибудь посерьезнее.

— Возьмите, ну, я не знаю, Айн Рэнд.

— Айн Рэнд я уже прочитал. Всю.

Полицейского, забежавшего в конце обеденного перерыва:

— Слушайте, как зовут ту женщину, которая недавно Пулитцера получила?

— Донна Тартт.

— Вот, точно. Где я могу найти новый роман Донны Тартт? Извините, сэр, — последние слова обращены к какому-то юнцу, которому полицейский случайно наступил на ногу.

Выйти из «Стрэнда» с пустыми руками совершенно невозможно. Даже если ты зашел просто так и вообще не большой любитель чтения. На выходе возникает досадное чувство, что покидаешь древнюю сокровищницу, не захватив с собой ни одного завалящего бриллианта, которые разбросаны повсюду. И вот ты разворачиваешься, идешь назад. Бриллиант для тебя, конечно же, находится. И еще один, и еще. На улицу выходишь с тяжелым полиэтиленовым пакетом, у которого того и гляди лопнут ручки. Выходишь два часа спустя, хотя думал зайти минут на пять-десять и не собирался тратить деньги.

Может быть, дело именно в этом?

Может быть, они просто хорошо умеют продавать?

3

— Не думаю, что дело в каком-то специальном умении, – рассуждает старший администратор одного из магазинов книжной сети «Барнс энд Нобл». – Продавец может что-то посоветовать, но у него особо нет времени на развернутые ответы, он не будет много рассказывать или уговаривать вас что-то приобрести. Входят новые посетители, и вот он уже спешит к ним. Более того, спрос определить трудно. Некоторые книги не продаются, хотя мы можем сколько угодно выставлять их на самые видные места и с пристрастием предлагать всем подряд. Сейчас вот стал хорошо продаваться роман Джонатана Летема «Сиротский Бруклин», который вышел, вообще-то, пятнадцать лет назад. Важную роль играют книжные обзоры. К писателям, которых рекомендует «Нью-Йорк Таймс» или Опра Уинфри, всегда повышенный интерес. Таких авторов, как Кинг, Гришэм, Балдаччи, покупают постоянно, но они продаются не только в книжных, но и в продуктовых магазинах, и на заправках – повсюду. Можно заказать хоть целую библиотеку через интернет, и тебе ее прямо домой привезут. В этой ситуации существование книжных магазинов – уже само по себе чудо. Без нас прекрасно можно обойтись. И тем не менее к нам приходят.

4

В Америке большинство книг издают, как правило, в трех форматах: твердая обложка, мягкая обложка и цифровая версия. Это действительно удобно: книгу в твердой обложке приятно иметь в домашней библиотеке, а в мягкой – повсюду таскать с собой. Многие говорят, что если бы не было этого выбора, то читали бы они значительно меньше. Далеко не всегда удается запихать в сумку плотно обернутый «кирпич», да и весит он гораздо больше.

— Когда я лечу в отпуск, то беру с собой три-четыре книжные новинки, все то, что не успела прочитать за последнее время, — говорит Салли Ханнеман из Гринвича, штат Коннектикут. — Три-четыре книги в твердом переплете я бы ни за что не стала брать.

— А как же электронные «читалки»?

— О нет, это не для меня.

Крис Холландер, отставной банкир, штат Северная Каролина:

— Мое утро начинается с новостей. Чашка эспрессо и свежий выпуск «Нью-Йорк Таймс» — это самый лучший завтрак. Честно говоря, запах кофе и запах газеты для меня связаны неразрывно. Поэтому я совершенно не понимаю людей, читающих новости, да и не только новости, на электронных носителях — они лишают себя немалой части удовольствия. Чтение — это ведь не просто процесс получения информации. Очень важно чувствовать, как пахнет газета или книга, ощущать ее вес. Когда я держу в руках какой-нибудь толстый фолиант, то иногда представляю себе, что его тяжесть — это не просто вес бумаги, но самих слов, скрытых под обложкой. Да, это сентиментально, глупости и ребячество. Но, в конце концов, что в этом плохого?

Удивительная вещь: почти все американские книгочеи — яростные противники электронных книг. Однако разговоры о том, что цифровая книга вытесняет бумажную, ведутся повсеместно. Совладелец небольшого книжного магазина на Манхеттене, попросивший не упоминать его имени, жалуется на постоянное снижение роста продаж:

— Мало того, что «Амазон», по большому счету, захватил книжный рынок, так они еще вовсю продвигают электронные книги и делают в этом немалые успехи. То есть теперь получается, что важен не текст, а его цифровой призрак. Неужели они не понимают, что читать с экрана – это все равно как общаться с друзьями исключительно через «фейсбук»? Люди лишают себя живого общения. Литература становится приложением для гаджетов. Ненавижу гаджеты.

Электронные книги читают подростки, новое поколение, воспитанное в эру беспроводных компьютеров и просто не способное, в силу сформировавшегося сознания, понять, зачем нужен целый ряд вещей: твой планшет весит меньше килограмма и заменяет собой ручку, тетрадь, все школьные учебники, домашнюю библиотеку, телевизор и телефон. Подвергается пересмотру не только идея книг, но сама идея дома. Раньше дом вмещал в себя целый мир и красиво старился вместе с хозяевами. Теперь дом помещается в кармане и устаревает меньше, чем за год. А все остальное – просто крыша над головой. Но с этим уже никто ничего не сможет поделать. Впрочем, ничего плохого в этом тоже нет. Просто меняется время.

5

В Нью-Йоркской Публичной библиотеке всегда многолюдно. Она открывается в десять утра, а к двенадцати часам свободных мест в огромных читальных залах практически не остается. Студенты, обложившиеся стопками справочников, пишут курсовые и дипломы. Сидящие здесь же университетские преподаватели переписывают что-то из толстых томов в толстые блокноты. Немолодой взъерошенный беллетрист кусает большой палец правой руки, единственная книга, лежащая рядом с ним — его собственная исчириканная рукопись. Здесь нельзя разговаривать и фотографировать, поэтому туристы, едва заглянув, спешат ретироваться, оставляя непотревоженным величественный покой мраморных стен. Для нью-йоркцев Публичная библиотека — не просто историческое здание в центре города или последнее прибежище престарелых луддитов, которые так и не научились пользоваться «Википедией». Это часть повседневного быта любого человека, чья профессиональная деятельность так или иначе связана с текстами. Хватает и обычных горожан. Для них библиотека – возможность пообщаться с книгами, которые уже давно нельзя купить. Провести один на один с любым, даже самым редким изданием столько времени, сколько потребуется. Каждую среду в «публичке» проходит традиционный «Полдень с писателем». По большому, счету, об этом мечтал Холден Колфилд в романе «Над пропастью во ржи». Ты можешь лично спросить любимого автора о чем угодно. С Шекспиром и Диккенсом пообщаться не получится, но живые классики вызывают здесь не меньший интерес.

Это какая-то совершенно иная культура отношения не просто к книгам, но к чтению как таковому. Когда практически любой источник информации можно раздобыть, не вставая из-за письменного стола, люди продолжают приходить именно сюда, тратя на это время и силы. «Как пройти к библиотеке?» — не затертая шутка, а вполне закономерный вопрос, который, впрочем, редко задают — ответ на него знает каждый.

6

Миф о России как о самой читающей стране, когда-то нами же придуманный и по непонятным причинам продолжающий жить у нас в подсознании, если когда-то и был актуален, на сегодняшний день вызывает большие сомнения.

В Штатах нескольких обладателей Пулитцера вам назовет практически каждый. Победителей Национальной Книжной премии США знает и вовсе любой. Спросите что-нибудь подобное у прохожих на улицах вашего города. Например, о лауреатах Нацбеста. Кто-то вспомнит Быкова и Прилепина. Наиболее же частым ответом будет встречный вопрос: «Что такое Нацбест?»

И дело не в количестве свободного времени, не в материальном благополучии. Нью-йоркский бомж, прочитавший все романы Айн Рэнд, вряд ли зарабатывает больше, чем я и вы. У бизнесмена с Уолл-стрит, которому так понравилась поэзия Грейвза, вряд ли больше времени, чем у нас с вами.

Просто пока мы тратили энергию на то, чтобы считать себя самыми читающими, самыми думающими, самыми духовно развитыми (на деле же просто культивировали собственный патриотический нарциссизм), наши «идеологические противники» стали читать гораздо больше нас. Может быть теперь, чтобы научиться «думать, как враг», нам тоже стоит заново освоить этот подзабытый навык. Помимо того, что чтение принесет массу удовольствия, в процессе может выясниться, что реальных врагов у нас гораздо меньше.