Калашников – это не просто оружие, но настоящая легенда, миф: фантастическая надежность, простота… Но, как бывает со всяким мифом, его пытается разрушить целая армия разоблачителей. Вот известные оружейные блогеры из США кладут румынский АК в тачку с жидкой грязью, сверху лопатой накидывают бурой жижи с каждой стороны. Один из них вынимает оружие, отряхивает, делает выстрел… автоматика не срабатывает, второго выстрела не происходит. Эксперимент повторяют несколько раз – результат тот же.

Затем в грязевую ванну погружают американскую AR15, и она после извлечения без проблем стреляет пять раз. Ха! Легендарная надежность «калаша» – это ложь?! А может, и его история – тоже ложь? Не мог же деревенский парень с девятью классами образования придумать «оружие века». Наверняка он все украл, или автомат тайно разработал вывезенный в СССР немецкий конструктор Гуго Шмайссер. Даже само название – АК‑47 – вызывает споры. Такова судьба всех «больших звезд», а калашников, как ни крути, – самый известный русский бренд. В мире найдется немало мест, где ни разу не слышали про икру, матрешку, Пушкина и Гагарина. Но, скорее всего, там знают, а возможно, и используют наш АК или один из многочисленных его клонов.

Этот автомат вошел в Книгу рекордов Гиннесса как самое распространенное в мире оружие – он стоит на вооружении примерно в полусотне стран, за минувшие десятилетия было выпущено от 70 млн до 100 млн стволов всех видов. Для сравнения: бельгийских винтовок FN FAL – это главный конкурент АК на оружейном рынке в период холодной войны – было произведено около 2 млн, их используют примерно в 25 странах. А американских винтовок М16 (она является главным конкурентом калашникова сейчас) выпущено порядка 10 млн штук. Французский журнал «Либерасьон» (Liberation), подводя итоги прошлого столетия, назвал наш автомат изобретением века, поставив его выше ядерного оружия и ракетных технологий.

Отчасти в спекуляциях вокруг калашникова виновата советская пропаганда, которая преподносила АК как явление уникальное, раскручивая историю молодого конструктора-одиночки, создавшего «самый совершенный», «не имеющий аналогов» «эталон надежности». Попробуем разобраться.

Без чертежной доски

Итак, миф первый. Малоизвестный оружейник Михаил Калашников, не имевший ни образования, ни опыта, вот так вдруг в одиночку создал чудо-оружие. Такого не может быть! Конечно, не может, потому что не в одиночку, не вдруг и далеко не сразу. Платформа АК отрабатывалась почти пять лет и доводилась до ума еще десять.

Конкурс, в котором участвовал первый образец автомата Калашникова (АК‑46), был объявлен в 1945 году, в 49‑м автомат приняли на вооружение. За эти годы менялись отдельные узлы и даже полностью перерабатывалась концепция оружия. Вносились изменения с учетом наработок наших и зарубежных конструкторов. Мало того, сразу после принятия АК‑47 на вооружение были запущены проекты его модернизации, и только (внимание!) в 1959‑м появился «тот самый «калаш» – АКМ.

Просто для сравнения: с начала разработки пистолета-пулемета Шпагина (ППШ) до принятия его на вооружение прошел год. Пистолет-пулемет Судаева (ППС) был разработан в 1942 году, и в том же году он поступил в войска.

Михаил Калашников, конечно, был молодым конструктором, но точно не новичком. К началу автоматной эпопеи он успел спроектировать пистолет-пулемет, ручной пулемет и самозарядный карабин, с которым участвовал в конкурсе 1944 года (выиграл тогда мэтр оружейного дела Сергей Симонов со своим СКС).

И работал конструктор, разумеется, не один. Как он сам писал в книге «Записки конструктора-оружейника», над автоматом трудилась целая группа «знающих дело конструкторов и рабочих, без которых главный конструктор образца, будь он хоть семи пядей во лбу, не сумеет по-настоящему отработать свое изделие». Самое известное имя – Александр Зайцев с Ковровского завода – специалист по отработке технической документации и по изготовлению образцов. Тандем Калашников–Зайцев был так прочен, что Михаил Тимофеевич в своих воспоминаниях писал: «мы сутками сидели у чертежной доски», «наш автомат» и т. д. А когда надо было устранять недостатки и доводить автомат перед очередными испытаниями, к делу решили подключить большой коллектив Ковровского завода.

По воспоминаниям Калашникова, ковровцам это не понравилось – для них он был чужаком, и тогда оргвопросы помог решить представитель Главного артиллерийского управления (ГАУ) инженер-подполковник Владимир Дейкин – еще один человек, внесший немалый вклад в создание автомата. Если верить воспоминаниям, подполковник Дейкин называл сержанта Калашникова по-свойски Михтим (от Михаил Тимофеевич). То есть они были не просто коллегами, но приятелями.

Современные историки непременно включают в список создателей АК начальника Калашникова на Щуровском полигоне, инженера, конструктора и испытателя оружия Василия Лютого. Он участвовал в разработке требований к конкурсу на автомат, консультировал Калашникова, кроме того, есть версия, что именно он убедил комиссию разрешить молодому конструктору продолжить работу над оружием после неудачи во втором этапе конкурса 1946 года. И якобы он дал возможность своему подопечному ознакомиться с образцами конкурентов. Впрочем, никаких документальных подтверждений этой легенде найти не удалось.

Извилистые пути АК‑47

Работа над автоматом шла очень туго. Первые прототипы АК‑46 (они же АК‑1 и АК‑2) мало походили на всемирно известный «калаш». Они имели автоматику с коротким ходом газового поршня, ствольная коробка состояла из двух частей, предохранитель и переводчик огня представляли собой две разные детали. Вообще, здесь история темная.
В целом образцы Калашникова выглядели заметно топорнее автоматов его основных конкурентов Дементьева и Булкина. Одни исследователи пишут, что АК‑46 не выдержал испытаний и только стараниями Василия Лютого был допущен (конкретно модель АК‑2) до следующего этапа конкурса. Другие говорят, что комиссия все же оценила высокую надежность образца и рекомендовала его к доработке.

Как бы то ни было, но история АК‑46 на этом закончилась. По воспоминаниям самого Калашникова, они с Зайцевым не просто доработали, а на свой страх и риск в отведенный на доработку срок полностью переделали автомат. Новый АК‑47 имел длинный ход поршня, жестко соединенного с затворной рамой, была перестроена ствольная коробка и смонтирован новый ударно-спусковой механизм.

В конкурсе 1947 года участвовали три образца Калашникова, а также по два автомата Дементьева, Булкина, Коробова и Рукавишникова. Все они использовали газовый двигатель, у всех, за исключением автоматов Коробова, запирание происходило поворотом затвора. Заключение комиссии гласило, что ни один автомат полностью не удовлетворяет требованиям, при этом образцы Калашникова, Дементьева и Булкина были рекомендованы к дальнейшей доработке.

Калашникову предписывалось внести в конструкцию 12 изменений. В январе 1948‑го прошел новый тур испытаний, в ходе которого последние конкуренты Калашникова отсеялись. А АК‑47, по заключению комиссии, «по безотказности работы автоматики, живучести деталей» в основном удовлетворял тактико-техническим требованиям и мог быть рекомендован для последующих войсковых испытаний.

Полигонные испытания весной 1948 года тоже начались неудачно. Отмечалась неудовлетворительная работа автомата в затрудненных условиях (отсутствие смазки, запыление, низкие температуры). А после такой изощренной экзекуции, как волочение по песку, он вообще перестал стрелять. Впрочем, исследователи связывают это не с конструкцией автомата, а с огрехами производства. Ведь по сравнению с теми же ППШ и ППС новый АК был весьма прецизионным устройством, заводам не хватало опыта для производства нужных узлов. Как писал историк оружия Юрий Пономарев, прежде в нашем оружии не использовали поворотный затвор, а детали делали не по чертежам, а по лекалам. Как бы то ни было, недочеты устранили, а испытания прошли уже летом 48‑го, и их результаты признаны успешными.

«Специального образования не имел»

Миф второй. Что же герр Шмайссер делал в СССР? «Из-за отсутствия технического образования никакие работы выполнять не мог. Никакой пользы за время пребывания на предприятии не принес. Психология капиталистическая. Разлагающе действовал на остальных немецких специалистов». Это выдержки из характеристики на немецкого конструктора Гуго Шмайссера, который действительно работал на оружейном производстве в Ижевске с 1946‑го по 1953 год.

В документе, подписанном директором ижевского завода П. Сысоевым и секретарем парткома предприятия И. Касаткиным, перечисляются его достижения: проекты магазинов к ППШ и винтовке Мосина, эскизный проект автомата «под немецкий патрон 0,8». Можно допустить, что все это вымысел и поклеп на великого оружейника, но… По внешним очертаниям StG 44 действительно похож на АК. Правда, Калашников работал не в Ижевске, а в Коврове и в подмосковном Щурове – расстояние между этими пунктами, если прикинуть по карте, выйдет в районе 1000 км. Но это не главное. Интересно другое: кроме Калашникова в конкурсах 1946 и 1947 годов участвовали с десяток советских конструкторов – Дементьев, Булкин, Коробов, Симонов, Шпагин, Токарев, Дегтярев, и почти все их образцы имели внешнее сходство с немецким «штурмгевером». Радикально отличались только автоматы Коробова, скомпонованные по схеме булл-пап.

Получается, пленный Шмайссер работал за всю советскую оружейную школу? Ммм… Первый конкурс по созданию советского автомата под промежуточный патрон проводился еще в 1944 году. Шмайссер в нем участвовать никак не мог, поскольку вовсю трудился на благо рейха. Однако представленные тогда советские прототипы тоже походили на «штурмгевер». Особенно победитель конкурса – автомат Судаева АС‑44.

На самом деле все просто: облик оружия во многом предопределяется техническими требованиями, которые в общих чертах выглядели так – автоматический карабин (автомат) с газовым двигателем, магазином на 30 патронов и с пистолетной рукояткой управления огнем. Вариантов дизайна здесь не так много. К тому же для специалистов никогда не было секретом, что толчком для работ над советским оружием нового типа стало появление у немцев промежуточного патрона 7,92х33 Kurz и опытного автоматического карабина MkB 42 (будущий StG 44, «штурмгевер» Шмайссера). В 1943 году красноармейцы захватили несколько образцов MkB 42. И не сказать, что новый немецкий девайс произвел фурор или вызвал особенную тревогу в военном руководстве.

Тем не менее 15 июля 1943 года было собрано заседание Технического совета Наркомата вооружения (ТС НКВ), где обсуждался вопрос об иностранном оружии под патрон уменьшенной мощности. Рассматривали два образца: трофейный немецкий автомат и американский карабин М1 под «патрон типа пистолетного, но увеличенной мощности» 7,62х33 мм или.30 Carbine. «Американец» военных функционеров не впечатлил как раз из-за патрона. Баллистика тупой «пистолетной» пули была посредственной, плюс он заметно уступал немецкому в мощности. У нас же, как отмечал в своей монографии конструктор боеприпасов Владислав Дворянинов, господствовала идея, что советское оружие ни в чем не должно уступать оружию противника.

«Вы отвечаете нам за то, чтобы вооружение, поставляемое в войска, было по своим характеристикам не хуже, а лучше, чем у врага, – эти слова Сталина приводил начальник ГАУ Н. Д. Яковлев. – …Испытывайте, дорабатывайте. Но давайте лучшее».

В итоге решено было делать свой промежуточный патрон по образцу 7,92х33 Kurz. И сразу после его разработки (в том же 43‑м) ГАУ объявило конкурсы по созданию комплекса стрелкового оружия: самозарядный карабин, автомат и ручной пулемет.

Если разобрать автоматы Калашникова, что первые АК‑46, что АК‑47, то сходства с StG практически нет (только жесткое крепление поршня к раме у АК‑47). Что касается общего размещения узлов, то, как отмечал историк оружия Максим Попенкер, тогда уж впору говорить, что Шмайссер подсмотрел свою схему у ручного пулемета (автоматической винтовки) Льюиса 1923 года. Кстати, схема разборки StG 44 и расположение возвратной пружины в прикладе очень напоминают аналогичные решения у американской AR15/М16. Но никто же не обвиняет Юджина Стоунера в плагиате.

Никогда не заимствовал

Миф или не миф? В своей книге «Записки конструктора-оружейника» Михаил Калашников пишет, что никогда не заимствовал чужих решений, но внимательно изучал и учитывал опыт предшественников. Называл это непременным и обязательным условием движения вперед. Не раз упоминал, в частности, американского конструктора Джона Гаранда как одного из своих учителей. Вероятно, речь о том самом поворотном затворе, который использован почти во всех моделях Калашникова (автомат, карабин, пулемет).

Вообще, в околооружейной публицистике часто встречается мнение, что АК – это удачная компиляция узлов и решений, примененных в различных отечественных и зарубежных образцах. Затворная группа сделана по мотивам Гаранда, ударно-спусковой механизм взят у чеха Холека… Между прочим, в общей характеристике автоматов на испытаниях 1948 года записано, что ударно-спусковые механизмы всех образцов разработаны по принципиальной схеме чехословацкой винтовки ZH‑29 (той самой, Эммануила Холека). Что до Калашникова, то есть еще флажок предохранителя, который защищает от пыли прорезь для рукоятки затвора и очень напоминает аналогичную деталь на винтовке Remington М 8 Джона Браунинга (1911 год). Принцип «вывешенной» затворной группы с минимальными площадями контакта со ствольной коробкой использовал в своем АС‑44 Судаев. А ведь это один из факторов надежности АК.

Критики отмечают, что после превращения АК‑46 в АК‑47 последний приобрел заметное сходство с автоматом Булкина (АБ): газовый поршень, жестко соединенный с затворной рамой, размещение возвратной пружины и использование выступа возвратного механизма для запирания крышки ствольной коробки; наконец, компоновка самой ствольной коробки и крышки. Об этом сходстве, в частности, писал известный советский инженер-испытатель Александр Малимон в книге «Отечественные автоматы», отмечая, правда, что ничего зазорного в этом нет. В советское время считалось, что все конструкторы работают на одну цель – повышение обороноспособности страны.

Кстати, об автомате Булкина. Действительно схож с оружием Калашникова, но… Дьявол в деталях – использованные Булкиным решения по исполнению отдельных узлов, например, затворной группы, так и не смогли обеспечить надежной работы АБ.

Безнадежно устарел?

Теперь о дне сегодняшнем. «У каждого найдется сказать что-то нехорошее про него», – так охарактеризовал автомат Калашникова известный американский инструктор по стрельбе Габриэль Суарез. Нет, на самом деле г-н Суарез очень АК уважает и даже снял обучающий фильм «Бой с автоматом Калашникова». Просто у нашего автомата действительно есть недостатки, и их немало. Правда, наряду с реальными проблемами недоброжелатели выдумывают мнимые. Скажем, ресурс Wikipedia в качестве доказательства морального устаревания АК-платформы говорит о том, что затвор калашникова запирается всего на два боевых упора, а у современных западных винтовок – минимум на шесть. Такое решение было продиктовано исключительно технической необходимостью и является, скорее, слабым местом той же AR15.

Однако не случайно всего через несколько лет по принятии АК‑47 на вооружение наши военные стали искать ему замену. Уже в 1953‑м ГАУ организовало ОКР по созданию нового автомата и ручного пулемета для армии. Дело в том, что калашников так и не смогли излечить от врожденной болячки – низкой кучности при ведении автоматического огня. По этому параметру он безнадежно проигрывал тому же ППШ. Правда, и новые образцы под патрон 7,62х39 (среди которых были весьма интересные) не смогли дать существенный выигрыш – отдача, законы физики не отменишь. В результате в 1959‑м армия получила модернизированный автомат Калашникова – знаменитый АКМ.

Реально улучшить кучность автомата удалось только с переходом на малоимпульсный патрон 5,45х39. Да и то, как отмечал Владислав Дворянинов, все равно импульс отдачи у АК‑74 превышает аналогичный показатель ППШ.

Главные достоинства АК-платформы хорошо известны: надежность, простота, дешевизна. А главными претензиями много лет считались неудобная эргономика, невозможность (или как минимум трудность) установки современных прицельных приспособлений и отсутствие пресловутой модульности и мультикалиберности. Особенно когда АК‑74 сравнивали с наиболее продвинутыми образцами вроде FN SCAR, HK416 или Beretta ARX.

При этом недоброжелатели говорили, что ресурсов для модернизации у АК-платформы нет. Мол, серьезного улучшения показателей не добиться без радикальной переделки конструкции. Но 2016–2017 годы, похоже, стали прорывами для АК – и на гражданском, и на военном рынке появились решения, устранявшие значительную часть проблем. Представленные на выставке «Армия‑2016» автоматы АК‑12 и АК-15 имели вполне современную эргономику, телескопические приклады, т. н. вывешенное цевье, переработанную крышку ствольной коробки с планкой типа «пикатинни», оптику, «колиматоры» и т. д. Ранее, в начале 2016‑го, израильская компания САА на выставке Shot-Sow в Лас-Вегасе показала свою модель АК-Alfa, выполненную в суперсовременном дизайне явно по мотивам FN SCAR и Beretta ARX. Оказалось, что модернизационный потенциал есть, и еще какой.

Что до модульности, то ее многие оружейные эксперты считают исключительно маркетинговым ходом, когда речь идет об армейских образцах. Ну не будет солдат таскать с собой стволы разной длины, чтобы менять в бою или на привале. Тем не менее, похоже, на АК-платформе эта проблема также решена. Легкий пулемет РПК‑16 – инициативная разработка концерна «Калашников» – имеет сменные стволы разной длины, благодаря чему может трансформироваться из штурмовой винтовки в легкий ручной пулемет.

Опыт гражданского рынка давно показал, что АК-платформа вполне мультикалиберна – коммерческие версии АК и РПК («Вепрь», «Сайга») выпускаются под все основные типы автоматных и винтовочных патронов. На выставке «Армия‑2018» был новый боевой автомат АК‑308 под патрон.308 Win или 7,62х51 мм НАТО. Он имеет классическую калашниковскую компоновку, а в конструкции применены решения, использованные на АК‑12.

И, наконец, о легендарной надежности. Миф или не миф? Механизмы АК-платформы действительно приспособлены к работе в трудных условиях лучше, чем у многих других оружейных систем (это можно объяснить с точки зрения физики). Однако есть и у нее слабые места. Например, «внутренности» нашего автомата слишком сильно открыты для попадания грязи, воды и т. д. Та же М16 менее устойчива к загрязнениям, но и проникнуть грязи внутрь сложнее. И вообще, автомат – это не меч-кладенец, а техническое устройство со своими ограничениями.

Задача оружия – не выдерживать лопаты жидкой грязи, накидываемой блогерами (пусть и известными), а удовлетворять требованиям военных. И АК этим требованиям удовлетворяет, причем по всем параметрам. Как отмечал главный редактор журнала «Калашников» Михаил Дегтярев, условия армейских испытаний радикально отличаются от тех, что устраивают любители, – длительное нахождение в пылевой камере, заморозка с последующим оттаиванием и новой заморозкой и многое другое. И АК все это выдерживает, поэтому пользователи «калаша» говорят, что он работает всегда и везде.