– Вы пятый сезон выступаете в Формуле‑1, три подиума в активе. Последний – на Гран-при в Германии. Некоторые считают это случайностью...

– Случайностей не бывает. Выбор тактики нашей команды в этой гонке был сделан мной, потому что я понял, что трасса готова к сликам (слик – абсолютно гладкая шина, обладает максимально возможной площадью контакта с трассой. – «Профиль»), а 19 других гонщиков думали, что она не готова для этого типа шин. Мы не шли ва-банк, но в гонках такого типа ты знаешь, что в какой-то момент придется рисковать, и я решил, что это тот самый момент. Мне казалось это логичным решением. Поэтому я был даже немного удивлен тем, что оказался единственным, кто пришел на слике. Оставалось еще 16 кругов до конца, за мной были и Феттель, и Боттас, который никак не мог пройти идущую за мной машину. У нас была скорость очень хорошая, когда мы шли на сликах, так что гонка получилась интересной и, думаю, финал стал заслуженным.

– После успеха в Германии казалось, что именно вы замените в Red Bull Пьера Гасли, однако пригласили Александра Албона. Что стоит за этой историей? Надо ли ждать вашего возвращения в основную команду Red Bull?

– Думаю, нет. Но расстраиваться по этому поводу не стоит. Нужно просто делать свою работу, смотреть на результаты. Если все идет правильно, то и в будущем все сложится хорошо. Я не думаю много о тех вещах, которые напрямую не относятся к результатам на трассе. У нас был короткий разговор с менеджментом из команды Red Bull. Они сказали, что надо посмотреть, как Албон проявит себя в побеждающей машине и против такого напарника, как Ферстаппен. Я уже бывал в Red Bull, и они знают, что я собой представляю и как я езжу, поэтому, думаю, будущее пока не определено. Полагаю, в следующие 2–3 недели все станет понятно. В целом я доволен, как проходит этот год, все идет правильным путем.

– Программу подготовки команд Формулы‑1 с 2020 года должны изменить, сократив количество предсезонных тестовых дней до шести. Считается, что это сделает Гран-при более непредсказуемыми. Как вы оцениваете эти изменения?

– Заметно на гонках это не скажется, не привнесет дополнительную интригу, поскольку все пилоты хорошо знают все трассы. Изменения могли бы сказаться на новых пилотах, но и их сейчас очень хорошо готовит Формула‑2 к заездам в Формуле‑1. Новичкам, может, и станет чуть тяжелее, но принципиально ничего не изменится. Вообще, я считаю, что реальных тестов должно быть как можно больше, надо ездить максимально много на трассе, а не на симуляторе.

– Есть ли у вас любимая трасса «королевских гонок», и какая, по вашему мнению, самая сложная? Не хотелось бы вам больше гоночных трасс в России, например, здесь, в Санкт-Петербурге?

– Моя любимая трасса та, где мы быстро едем, когда все хорошо с машиной. Есть трассы, которыми стабильно наслаждаюсь, – Сильверстоун (Великобритания), Спа-Франкоршам (Бельгия), Монако, Австралия очень интересна, иногда даже Педральбес (Барселона), несмотря на то что мы там много кругов проезжаем. Любая трасса может быть приятной для пилота, если у него окажется подходящий ритм и машина будет хорошо себя вести. Ты знаешь, что едешь быстрее других, и это доставляет удовольствие. Я бы очень хотел, чтобы построили автодром в Санкт-Петербурге. Когда подлетал на самолете к городу, я видел очень много свободного пространства. К тому же добираться сюда всем европейцам очень удобно. Если это будет трасса уровня Сочи, то тут можно будет проводить гонку Формулы‑1.

– Александр Албон в интервью после Гран-при в Венгрии сказал, что если бы вы не были в одной команде, то выдавили бы друг друга с трассы. Возможен ли командный дух на гонках, и какие отношения у вас складываются внутри команды?

– Хорошо все складывается. Мне нужно было пройти Александра, затем время играло против меня, потому что я слишком рано поехал на пит-стоп. Но всегда хочется отыграть место, когда видишь пространство и возможность. Конечно, в команде всегда немного больше оставляешь пространства напарнику, чем другим гонщикам, потому что не хочешь контакта, это может случайно плохо закончиться, скажем, проколом колеса и т. п., как случалось у гонщиков американской команды «Хаас». Даже небольшой контакт может привести к печальным последствиям.

– У вас совсем недавно родилась дочка, изменился ли стиль вождения после этого? Стали ли вы уделять больше внимания безопасности в обычной жизни и на гонках?

– Я не думаю, что на гонках сильно что-то изменилось, потому что с пятницы по воскресенье я полностью погружаюсь в рабочий процесс и мало думаю о том, что находится за пределами трассы. На трассе я думаю о гонках, а о семье – дома. На дорогах общего пользования я всегда аккуратно ездил и, наверное, сейчас стал ездить еще аккуратней, особенно когда со мной в машине либо дочка, либо девушка. У меня не возникает желания «втопить» на городской дороге – этого мне и на работе хватает. Это все равно, как если бы профессиональный боксер пошел в бар, чтобы затеять там драку.

– Вы достаточно молоды, но, может быть, уже появляются мысли о будущем, кроме карьеры в Формуле‑1? Планируете ли открыть свою гоночную школу, как это сделал Алонсо?

– Пока не думаю об этом, надеюсь, у меня еще много лет гонок впереди, поэтому нужно максимально хорошо постараться выстроить свою карьеру в Формуле‑1. Уже сейчас, считаю, у меня это неплохо получается. Я думаю, чем успешнее сама карьера, тем больше возможностей откроется после нее. Но сейчас для меня гонки – главная страсть.