Элементарно, Карлсон: 90 лет Василию Ливанову

Фигура отца

Василий Ливанов – актер в третьем поколении. Артистическую династию начал дед нашего героя, Николай, против воли своего отца выбравший работу на сцене. Его сын Борис стал одним из известнейших артистов в истории МХАТа, учеником Станиславского.

В отличие от многих современных деятелей искусства, отправляющих детей по проторенной дорожке, Борис Ливанов желания сына пойти по его стопам поначалу категорически не одобрял. Он опасался, что Василию не хватит таланта, и тогда его жизнь обернется большим разочарованием. Но Ливанов-младший оказался исключением из известного правила о природе, отдыхающей на детях великих людей. По популярности он превзошел своего родителя.

Отец был для Василия важнейшей фигурой. В отношении к нему не было ни соперничества, ни досады от того, что приходится жить в тени его величия. Василий боготворил Бориса и больше всего на свете хотел получить его одобрение. «Я понимал, что, если буду делать что-то, что не понравится ему, это будет убийственно для меня», – признавался актер.

Сегодня, когда скорее родители стараются угодить детям, а не наоборот, это звучит необычно. Искреннее желание вырасти достойным уважения отца в наши дни тоже стало редкостью. История Ливановых – хороший пример того, как фигура отца не подавляет ребенка своей грандиозностью, а стимулирует к развитию и покорению вершин.

Внешне Борис и его сын Василий казались людьми разных типов. Первый был мощной представительной внешности, одной из лучших его ролей был Ноздрев в «Мертвых душах». Эта роль очень нравилась Сталину, и тот часто заезжал в театр специально, чтобы посмотреть сцену ноздревского вранья.

Василий – худой, почти что тщедушный, но не хлипкий: ему предстояло укрепить в советском кино типаж интеллигента с твердым внутренним стержнем. Кстати, это не просто амплуа. Уличные драки в детстве и занятия боксом в юности избавили его от свойственной многим интеллигентным людям мягкотелости.

Среди поэтов и шпаны

Отца Ливанов называет своим главным учителем, а компанию его друзей – своей школой жизни. У востребованного мхатовского актера было не так много времени заниматься сыном, зато Васе не возбранялось слушать разговоры отцовской компании, часто собиравшейся за столом в квартире на Тверской. А в компании этой были и Борис Пастернак, и Петр Кончаловский, и Александр Довженко и многие другие. «В нашем доме перебывала вся советская культура», – говорил Борис Ливанов. И не только культура: другом семьи был прославленный летчик Чкалов. Маленький Вася даже побаивался этого огромного человека, от которого исходила мощная, пугающая энергия.

Имя нашему герою дали в честь близкого отцовского друга – великого Василия Качалова. Он же стал крестным ребенка. Вообще-то сначала собирались назвать Алексеем, в честь Толстого, но Ливанов-старший поссорился с писателем и свое решение переменил.

Мюнхгаузен в кино и наяву: 80 лет Олегу Янковскому

В компании отца говорили только об искусстве и никогда о политике или сплетнях. Юный Вася знал наизусть сотни стихотворений, и когда Пастернак, читая у Ливановых свои стихи, вдруг забывал строчку, он молча протягивал руку в сторону Василия, и тот моментально подсказывал. Позже Ливанов-младший написал книгу «Невыдуманный Пастернак».

В семье считалось, что он станет художником. Василий хорошо рисовал, особенно ему удавались дружеские шаржи, и после седьмого класса пошел в художественную школу. В девять лет отец взял его с собой на закрытый, для избранных деятелей советской культуры, показ диснеевского фильма «Бэмби». Вася был потрясен – и так было посеяно зерно его будущего увлечения мультипликацией. «Я до сих пор считаю, что эта картина входит в пятерку лучших фильмов на свете», – говорит актер.

Но Ливанов не был «золотым мальчиком», росшим исключительно в артистической среде, среди разговоров о высоком. Второй его школой жизни стала послевоенная московская улица, полная шпаны и уголовников. Однажды взрослые хулиганы пытались заставить Васю воровать для них у отца папиросы. Подросток отказался, и его жестоко избили, а потом сбросили в люк котельной. Залечив раны, Ливанов по одному разыскал и отомстил обидчикам.

Обретение голоса

После школы он без труда поступил в Суриковский институт, но особого воодушевления не ощутил: живопись легко давалась ему, но не казалась настоящим призванием. Втайне от отца Ливанов лелеял мысль играть на сцене. У него уже был некоторый опыт: в школе Василий с друзьями ставил различные номера, музыку к которым сочинял друг-одноклассник Геннадий Гладков, с которым они потом работали всю жизнь, в том числе и над «Бременскими музыкантами».

Буржуазия за углом: как советское кино готовило страну к капитализму

Ливанов решил поступать в Щукинское училище при Театре Вахтангова. Хотелось быть причастным ко МХАТу, но позволить себе прослыть «папиным сынком» для Василия было немыслимо.
Когда он все-таки рассказал о своем решении отцу, тот «сделал страшное»: набрал номер своего приятеля, худрука Вахтанговского театра Рубена Симонова и попросил как следует проверить сына на наличие актерских способностей, и, если таковые не обнаружатся – «гнать в шею».

Полтора часа, страшно потея, Ливанов выдерживал строгий экзамен Симонова и других вахтанговских корифеев. Талант был обнаружен, и Ливанов-старший успокоился. Но театральным актером Василий так и не стал. «Зеленым» артистам в Театре Вахтангова давали разве что третьестепенные роли, и 24-летний Ливанов решил попробовать себя в кино. И сразу удача: он прошел пробы у знаменитого Михаила Калатозова, только что прогремевшего своим фильмом «Летят журавли».

Калатозов снимал «Неотправленное письмо» (1959), драму о геологах, попавших в беду в сибирской тайге. Мало того, что дебютант Ливанов получил одну из ведущих ролей, его партнерами по фильму были популярнейшие актеры той эпохи – Инокентий Смоктуновский, Евгений Урбанский, Татьяна Самойлова.

Съемки шли восемь месяцев в суровых таежных условиях, так как Калатозов хотел максимального правдоподобия. Однажды ему пришло в голову озвучить сцену, где герои Ливанова и Самойловой кричат во время лесного пожара, в «естественной обстановке»: на 40-градусном морозе, а не в студии. Во время этого эксперимента Ливанов сорвал голос. Врач запретила ему разговаривать неделю. А когда голос вернулся, он был неузнаваемым и скрипучим – в общем, тем самым голосом Холмса, Карлсона и Удава из «38 попугаев».

Василий приуныл: первый фильм – и такая незадача. Похоже, карьера окончена. Но через некоторое время он вспомнил слова великого итальянского актера Томмазо Сальвини: «что такое актер? Это голос, голос и еще раз голос». И понял, что «выиграл миллион по трамвайному билету»: вместо заурядного баритона, которым он прежде очень гордился, Ливанов получил тембр, которого нет больше ни у кого и который можно безошибочно узнать с первых звуков. «Жаль, я только не могу теперь разыгрывать людей по телефону», – шутил он.

От чекиста до императора

Вскоре новый голос Ливанова узнала и полюбила вся страна – в 1962 году на экраны вышел фильм Алексея Сахарова «Коллеги» по одноименной повести Василия Аксенова. Это был один из самых популярных и характерных фильмов «оттепели», по-ремарковски прославлявший честь, мужество и дружбу. Молодые Ливанов с Василием Лановым и Олегом Анофриевым сыграли друзей, выпускников медицинского института, не пасующих перед злом и несправедливостью. Особенно зрители переживали за героя Ливанова – раненного бандитом Сашу Зеленина, беззащитного интеллигента по виду и твердого бойца по сути.

На одном из застолий вскоре после премьеры «Коллег» Борис Ливанов поднял бокал и, обращаясь к сыну, произнес: «Я признаю тебя как артиста и уважаю твой образ жизни». Эти слова значили для Василия больше, чем всенародная слава.

Чуть ранее он в первый и последний раз сыграл в паре со своим отцом – в «Слепом музыканте» (1960), экранизации Короленко. К тому времени Василий, прислушавшись к совету старшего товарища режиссера Юлия Райзмана выбрать что-то одно – кино или театр, – остановился на кино.

В 28 лет ему уже предлагали звание народного артиста СССР. Условия сделки, однако, возмутили молодого актера. В 1963-м он снялся в роли Феликса Дзержинского в фильме Льва Кулиджанова «Синяя тетрадь». Фильм шел в прокате всего несколько дней, а потом был положен на полку, поскольку не соответствовал канонам соцреализма: Феликс в нем был никаким не «железным», а франтоватым обрусевшим поляком. Кроме того, впервые в советской картине фигурировал опальный Григорий Зиновьев – и был показан вполне приличным человеком. Но хуже всего, что Ленин, прогуливаясь у шалаша в Разливе, говорил в этом фильме слишком много «лишнего» – обо всем том, что большевики до революции планировали дать российскому народу, а потом давать передумали.

Несмотря на все эти вольности, работу Ливанова заметили и вскоре из «коридоров власти» поступило предложение сыграть Дзержинского в паре других фильмов, на этот раз идеологически выдержанных – и получить за это звание народного артиста. Ливанов отказался, ответив, что Дзержинский – это не амплуа. И это надолго запомнили: всякие почетные звания он после такого демарша получил нескоро.

Кстати, десятилетие спустя он создал еще один неожиданный для советского кино образ исторического персонажа – императора Николая I в «Звезде пленительного счастья» (1975) Владимира Мотыля. Умный, собранный и благородный ливановский Николай никак не был похож на того грубоватого и жестокого «Палкина», каким его преподносили советским школьникам.

Веселые картинки

Ливанову не хотелось ограничиваться одним актерством, и в середине 1960-х он поступил на Высшие режиссерские курсы, в мастерскую Михаила Ромма. Его первой работой должен был стать фильм об Андрее Рублеве, но однажды он рассказал о своем замысле приятелям, Андрею Тарковскому и Андрею Кончаловскому. Каково же было удивление Ливанова, когда через полгода он узнал, что те взяли без спроса его идеи, написали сценарий и уже приступают к съемкам картины о знаменитом художнике и его эпохе.

Семь шагов за горизонт: 90 лет Андрею Тарковскому

На этом дружба с Кончаловским (а они были знакомы с юности) закончилась, а Тарковский немного позже получил от Ливанова по лицу – правда не за «Рублева», а за что-то другое – актер не рассказывает, за что именно, ограничиваясь коротким «за дело».

Вскоре Ливанов увлекся довольно нетипичным для молодого и популярного артиста делом – стал писать детские сказки. Сначала они сочинялись для дочери Анастасии – она родилась в 1963 году у актера и его первой жены Алины Энгельгардт – а потом попали в печать.

В 1966-м студия «Союзмультфильм» попросила Ливанова написать сценарий по его только что опубликованной сказке «Самый, самый, самый, самый». Узнав, что он учится у Ромма, ему предложили стать и режиссером. А сам Михаил Ромм посоветовал представить мультфильм в качестве дипломной работы. «Но ведь это не художественная картина, а небольшой мультфильм», – удивился Ливанов. «Делать мультфильмы намного сложнее», – сказал Ромм, за мультик про львенка режиссер получил диплом с отличием.

В конце 1960-х и начале 1970-х «Союзмультфильм» был основным местом работы Ливанова. Здесь по его сценариям поставили такие картины, как «Дед Мороз и лето» (1969), «Старая игрушка» (1971), «Паучок Ананси и волшебна палочка» (1973) и еще с дюжину других. Как режиссер Ливанов сделал несколько мультфильмов, в том числе полнометражный «Синяя птица» (1970) по пьесе Мориса Метерлинка и «По следам бременских музыкантов» (1973) – продолжение популярных «Бременских музыкантов» 1969 года.

"Настоящий командир": 100 лет режиссеру и актеру Владимиру Басову

«Бременские» стали феноменом советской культуры, но далеко не все граждане, распевающие во хмелю «Луч солнца золотого», знают, что автором идеи и сценария был «Шерлок Холмс» – Василий Ливанов, вместе с Юрием Энтиным. Музыку написал давний ливановский друг детства Геннадий Гладков, а за визуальную часть отвечал другой большой друг и постоянный соавтор Ливанова – художник Макс Жеребчевский.

Кроме всего этого, Ливанов своим уникальным голосом озвучил сотню мультфильмов – и прежде всего, стоит вспомнить, конечно, Карлсона, а также крокодила Гену, Удава из «38 попугаев», Черного кота из «Котенка по имени Гав» и Громозеку из «Тайны третьей планеты».

Актер считает, что до него озвучивание мультфильмов в СССР было делом чисто техническим. Этим занимался небольшой круг артистов, которые просто «давали» свой голос персонажам. Он же продумывал характеры своих героев, и поэтому они были столь живыми и запоминающимися. Так озвучивание мультиков перестало считаться легкой халтурой, и в анимацию пришли многие известные актеры: Олег Табаков, Армен Джигарханян и другие.

А еще мультипликация подарила нашему герою новую семью. Его вторая супруга Елена Ливанова – художник-постановщик, среди мультфильмов, над которыми она работала – отмеченная наградой «Эмми» «Зимняя сказка» (1994).

По следам Шерлока

В середине 1970-х Ливанов помимо сказок занялся еще и прозой. Его историческая повесть о скифах «Агния, дочь Агнии» была напечатана в журнале «Юность». За ней последовали повести «Мой любимый клоун» и «Ночная “Стрела”». В 1979-м актера приняли в Союз писателей СССР.

Как и в случае с «Бременскими музыкантами», многие любят фильм «Мой любимый клоун» (1986) с Олегом Меньшиковым в главной роли, но не все знают, что это экранизация повести Ливанова. К которой, кстати, сам писатель руки не приложил: сценарий писали Никита Михалков с Александром Адабашьяном. Для большинства любителей кино эти три имени: Ливанова, Михалкова и Адабашьяна – ассоциируются прежде всего с фильмом «Собака Баскервилей».

В плену у комиксов: 60 лет актеру Роберту Дауни-младшему

Когда режиссер Игорь Масленников задумал снимать кино по рассказам и повестям Конан Дойла, в главной роли он видел Сергея Юрского или Александра Кайдановского. Но оператор Юрий Векслер убеждал его пригласить Ливанова и даже грозился выйти из проекта, если Холмса будет играть кто-то другой. Масленников только что работал с Ливановым в фильме «Ярославна, королева Франции» (1978) и сомневался в его кандидатуре, тем более что ходили слухи о том, что на съемочной площадке актер может показать свой характер.

И все же после кинопроб стало ясно, что Ливанов и Виталий Соломин – идеальные Холмс и Ватсон. Серия фильмов о великом сыщике стала еще одним феноменом отечественной культуры. Как и в случае с «Бременскими музыкантами», над ней трудился уникальный творческий ансамбль, в котором не было слабых звеньев. Тонкое англофильство Масленникова, блестящая игра Ливанова, Соломина, Рины Зеленой, Борислава Брондукова и других актеров, музыка Владимира Дашкевича, камера Векслера и сценография Марка Каплана – всё работало на общее великолепие.

По мнению Ливанова, причина успеха сериала была в том, что зритель в первую очередь следил не за детективным сюжетом – он был давно известен – а за отношениями между героями в этом фильме. Ливанов и Соломин придумали для себя сверхзадачу, из которой вырастало все, что они делали на экране. Она состояла в том, чтобы показать Холмса и Ватсона как людей, «бескорыстно приходящих на помощь терпящим бедствие».

Познакомившись на кинопробах с Соломиным, Ливанов поставил себе целью подружиться с ним. «Если любовь в кино еще можно как-то сымитировать: объятиями, поцелуями, – то дружбу – невозможно. Либо она есть, либо ее нет», – объяснял он. Подружиться оказалось очень легко, потому что у таких, на первый взгляд, непохожих людей обнаружилось очень много общего во вкусах и ценностях. И дружба, начатая как «производственная необходимость» оказалось крепкой связью на всю жизнь: Ливановы и Соломины дружили семьями.

Говоря об иерархии своих ценностей, Ливанов первое место отводит Богу, затем идет семья, в которую, что важно, входят и его многочисленные друзья, а творчество находится лишь на третьем месте. Искусство для него – мирская форма духовности, и оно должно давать зрителю надежду. Поэтому Ливанов скептически относится к фильмам уже не раз упомянутого выше Тарковского, которые могут оставить зрителя в тяжелом или опустошенном состоянии.

Дон Кихот и еще один всадник

С 1979-го по 1987 год вышло пять фильмов о Холмсе и Ватсоне: «Шерлок Холмс и доктор Ватсон», «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона», «Собака Баскервилей», «Сокровища Агры», «Двадцатый век начинается». В 2006 году «за заслуги перед театром и исполнительским искусством» – но по сути за роль Холмса – актер был награжден орденом Британской империи.

После «конан-дойловского квинтета» Ливанов снимался редко. С одной стороны, 1990-е были не лучшим периодом для отечественного кино, с другой, актер говорил, что после роли великого сыщика странно размениваться на что-то мелкое. В эти годы он сосредоточился на писательстве. Вышла его книга о Борисе Пастернаке, мемуары, собрание сочинений в трех томах.

На седьмом десятке Ливанов дебютировал как кинорежиссер, сняв «Дон Кихот возвращается» (1997) с собой в главной роли и Арменом Джигарханяном в роли Санчо Пансы.

Боль скомороха: 95 лет со дня рождения Ролана Быкова

Любопытно, что некоторые критики восприняли этот фильм как пародию на знаменитое произведение Сервантеса, тогда как в действительности намерения Ливанова были самыми серьезными. Другое дело, что его Дон Кихот никак не вписывался в привычные представления о «рыцаре печального образа». И это неслучайно. По мнению режиссера, благородным чудаком, защитником несчастных Дон Кихота сделали французские просветители, тогда как Сервантес создал этот образ как символ предельной человеческой гордыни: престарелый разорившийся дворянин, не имеющий никакого рыцарского опыта, начитался рыцарских романов и возомнил себя спасителем человечества. Это прочтение делало фильм неожиданно актуальным, так как начиная с ХХ века человечество регулярно страдало от энтузиазма непрошеных Дон Кихотов.

Спустя 20 лет появилась вторая, еще более неожиданная, режиссерская работа Ливанова – «Медный всадник России» (2019), история о создании Фальконе знаменитого памятника Петру I.

Конец 2000-х был невеселым временем для семьи Ливановых. Старший сын Борис получил девять лет тюрьмы за убийство в какой-то мутной пьяной истории. В детстве и юности Борис снимался вместе с отцом в нескольких фильмах, в 1990-х был телеведущим, писал стихи, но потом пошел по кривой траектории. Василий Ливанов с достоинством принял удар судьбы, не стал разводить суету и пытаться затушевать ситуацию. В 2014 году Борис вышел на свободу по УДО, и теперь семья надеется, что темные времена остались в прошлом.

Второй сын Ливанова Николай – художник, окончил ВГИК и, как и родители, работал в мультипликации, в частности, вместе с матерью, над большим и очень долго тянувшимся проектом – полнометражным фильмом «Гофманиада» (2017) с участием Михаила Шемякина.

Улыбнитесь, каскадеры

Таким же нетипичным, как его фирменный голос – скрипучий, но очень теплый – оказался и весь жизненный путь Ливанова: актера, в юности мечтавшего служить в театре, но в итоге игравшего только в кино. Актера, не боявшегося ломать стереотипы и показывать привычных героев в неожиданном свете, не побоявшегося на пике карьеры уйти в мультипликацию, считавшуюся несерьезным искусством. С другой стороны, он, напротив, великий создатель стереотипов. Конечно, Роберт Дауни-младший и Бенедикт Камбербэтч могут изображать что угодно, но в России после Ливанова играть Холмса до сих пор почти немыслимо – слишком велик риск опростоволоситься.

Многими своими киноработами, начиная с «Неотправленного письма» и «Коллег», Василий Ливанов утверждал на экране определенный тип мужественности: джентльменский, рыцарский. Поэтому джентльменство Шерлока Холмса выглядит в его исполнении так органично – хотя и не следует полностью отождествлять актера и его роль: Ливанов сам признает, что в жизни он куда менее сдержанный человек, чем сыщик с Бейкер-стрит.

Внешность обманчива, и зрителям Ливанов часто казался более хрупким, чем он есть на самом деле. А он был не только любителем подраться, но и, например, членом секции каскадеров, так как все трюки в фильмах всегда выполнял сам, без дублеров, в том числе и конные. Впрочем, мы любим его не за трюки, а скорее за то сочетание благородства и юмора, которое отличает его лучших героев.