Зачем власти Грузии решили возложить на Саакашвили ответственность за войну 2008 года

Политическая карьера Михаила Саакашвили, самого известного из президентов Грузии, в ближайшие месяцы окончательно завершится. Временная парламентская комиссия по расследованию деятельности властей страны в 2003-2012 годах, когда Грузию возглавлял Саакашвили, закончила работу и представила свой доклад. Послушав комиссию, председатель парламента Шалва Папуашвили предположил, что против Саакашвили может быть возбуждено еще одно уголовное дело – за измену родине. А это грозит пожизненным сроком.

В начале октября в Грузии пройдут муниципальные выборы. Правительство и оппозиция считают их последним и решительным боем за власть, по крайней мере, на ближайшие три года. В 2024-м парламентские выборы выиграла правящая партия «Грузинская мечта», оппозиция с результатами того голосования не согласна. Теперь муниципальные выборы должны либо подтвердить позиции правящей партии – и это наиболее вероятный исход, либо, на что надеется оппозиция, показать, что и прошлогодние выборы дали неверные результаты.

Как результаты парламентских выборов повлияют на внешнеполитический курс Грузии

Доклад временной парламентской комиссии о делах Саакашвили и его окружения – это предвыборный аргумент в пользу правящей партии. Если те, кто правил страной до «Грузинской мечты», – преступники, то понятно за кандидатов от какой партии надо голосовать. Сторонники Саакашвили в выборах не участвуют, считая их незаконными, но обещают массовые протесты, когда голосование завершится. Сам бывший президент, осужденный суммарно на 12 с половиной лет тюрьмы по нескольким уголовным делам, считается тяжело больным и отбывает наказание в одной из тбилисских клиник, время от времени обращаясь оттуда к сторонникам. Если «Грузинская мечта» выиграет выборы, Саакашвили, скорее всего, вернется в тюрьму, а там подоспеет и новый срок, анонсированный спикером парламента.

Сравнение с «бывшими» – это излюбленный прием «Грузинской мечты» на любых выборах. Новость же в том, что доклад парламентской комиссии означает разрыв со всем политическим наследием грузинской «революции роз» – первой цветной постсоветской – и фиксирует сдвиг в официальной позиции Тбилиси по войне против Южной Осетии и России в августе 2008 года. Однако, хотя для внутренней политики Грузии это решительный поворот, в политике внешней – в отношениях с Россией и с бывшими автономиями Грузинской ССР – все останется по-прежнему.

Что вменяют «бывшим»

Председатель парламентской комиссии – Теа Цулукиани, секретарь – Созар Субари. Оба люди с большим политическим опытом. Цулукиани восемь лет была министром юстиции. При ней прошла судебная реформа (в Грузии впервые была установлена несменяемость судей), реформа местного самоуправления (в частности, стал избираться мэр Тбилиси), было принято новое законодательство о государственной гражданской службе – при Саакашвили, несмотря на все разговоры о «хороших институтах», к этому делу так и не подступились. Субари начинал карьеру в «Институте свободы» – известной либеральной неправительственной организации, из которой вышли многие деятели «революции роз», потом занял должность народного защитника (аналог уполномоченного по правам человека), перешел в оппозицию Саакашвили, присоединился к «Грузинской мечте», склонился к консерватизму и возглавляет сейчас партию «Сила народа» – ответвление партии власти, много критикующее Запад и отстаивающее грузинские традиции. И Цулукиани, и Субари – люди во всех отношениях опытные и надежные, они точно хорошо отдают себе отчет в том, что делают.

Из 463 страниц доклада почти 200 написаны о нарушениях прав человека: убийствах, совершенных госслужащими, и системе пыток в тюрьмах. Еще около 100 страниц – про отъем имущества и давление на прессу. Примерно по полсотни страниц – про войну 2008 года и попытки партии Саакашвили, «Единого национального движения», захватить власть с помощью протестов после 2012-го, когда она проиграла выборы. Именно в этой, финальной части, имеется привлекшая общее внимание фраза о «революции роз»: «Некоторые страны охватила волна так называемых цветных революций (…), которые, помимо официально декларируемых целей демократизации, имели и геостратегическое измерение экспансии и были направлены на формирование единого лагеря стран, противостоящих России и управляемых извне». Услышать такое от представителей парламента Грузии и правда весьма неожиданно.

Дорогой мирового большинства: что определяет отношение Грузии к России

Еще более неожиданна их оценка войны 2008 года. Тогда, напомним, грузинские войска атаковали Южную Осетию, в том числе нанесли артиллерийские удары по ее столице Цхинвалу, не разбирая гражданские и военные цели, а также напали на российских миротворцев, размещенных в зоне конфликта, 12 из них погибли. В ответ российская армия выбила грузинскую из Южной Осетии и Абхазии и дошла едва ли не до пригородов Тбилиси. Затем, поскольку грузинское руководство отказалось даже обсуждать вопрос о статусе двух непризнанных республик, Москва решила этот вопрос в одностороннем порядке, признав независимость двух бывших автономий Грузинской ССР.

Спор, собственно, все эти годы шел о том, кто первый начал. Саакашвили утверждал, что приказал своим солдатам идти в Южную Осетию чтобы остановить начавшееся «российское вторжение». И в Грузии, и на Западе приняли эту версию за истинную – и с тех пор повторяют, что в августе 2008-го Россия напала на Грузию и «оккупировала» Абхазию и Южную Осетию. За счет этой версии снимаются вопросы об ответственности грузинских властей за развязывание войны и о грузино-осетинском и грузино-абхазском конфликтах. Причем тут, мол, конфликты, если «Россия оккупировала»?

Именно эту версию и опровергает доклад парламентской комиссии. В нем сказано: на протяжении четырех лет, с августа 2004 года по август 2008-го, Саакашвили и люди из его ближайшего окружения целенаправленно нагнетали напряженность в зонах обоих конфликтов. Составители доклада вспомнили, если не все, то очень многое: и ввод грузинских внутренних войск с тяжелым вооружением в зону грузино-осетинского конфликта летом 2004-го, и закрытие рынка в Эргнети, кормившего Южную Осетию и прилегающие районы Грузии, и задержание машины российских дипломатов с замглавкома Сухопутных войск Валерием Евневичем, и ввод войск в Кодорское ущелье (высокогорную часть Абхазии) в 2006 году, и полеты разведывательных беспилотников над двумя республиками. Что касается августа 2008-го, то доклад недвусмысленно возлагает ответственность за начало боевых действий на Саакашвили. Среди прочих свидетельств, упоминаются слова генерала Мамуки Курашвили, который в ночь на 8 августа заявил, что грузинские войска приступили к восстановлению конституционного порядка в Южной Осетии. Когда грузинское руководство изобрело версию о «вторжении», это заявление поспешно дезавуировали, но память о нем осталась.

Победа прагматизма: чему опыт Грузии может научить другие постсоветские страны

В общем, «бывших» обвиняют в том, что они сначала нагнетали напряженность, а потом развязали войну, которая привела к полномасштабному российскому вмешательству и потере Абхазии и Южной Осетии. Любопытно, что досталось не только Саакашвили и его окружению, но и некоторым действующим грузинским политикам. Мандат комиссии был специально расширен на период после 2012-го. Это позволило ей подробно описать, как Саакашвили и его сторонники пытаются устроить мятежи в стране, чтобы прийти к власти, а также вменить бывшему премьер-министру Грузии Георгию Гахария (был в должности в 2019-2021 годах, ныне возглавляет одну из оппозиционных партий) провоцирование Москвы – по подобию тех действий, что привели к Августовской войне.

Гахария обвинили в том, что в 2019-м он отдал распоряжение поставить полицейский контрольно-пропускной пункт в селе Чорчана, на территории, которую Южная Осетия считала своей, и это вызвало всплеск напряженности. Кстати, дело о размещении этого КПП сейчас расследует и Генпрокуратура Грузии. Партия Георгия Гахария участвует в муниципальных выборах.

Не выносить сор из избы

Однако – заслуживающая удивления вещь, если принять во внимание, сколь квалифицированный юрист возглавляет комиссию – текст доклада почти полностью основан на свидетельских показаниях. Из документов авторы ссылаются только на те, что вышли из европейских институций. Казалось бы, статус парламентской комиссии позволяет запрашивать у органов исполнительной власти любые документы. Если они секретны, часть доклада можно сделать закрытой.

Без ссылок на грузинские документы доклад выглядит как собрание известных фактов, освященное процедурой парламентского расследования. В прессе, грузинской и мировой, давно описаны художества Саакашвили и его ближнего круга. Некоторые из них стали предметом судебного разбирательства, некоторым это еще предстоит. Сторонникам бывшего президента Грузии эти известные факты не мешают его боготворить, противникам же очередное их перечисление не добавит аргументов.

В первые годы после Августовской войны Евросоюз еще пытался демонстрировать объективность. Та глава доклада, где речь идет об Абхазии и Южной Осетии, в большой степени основана на отчете организованной ЕС миссии по установлению фактов во главе со швейцарским дипломатом Хайди Тальявини. В этом отчете действительно приводятся свидетельства, что войну в августе 2008-го начала Грузия. Сторонников версии «российского вторжения» это не смущает. Парламентский доклад мог бы добавить новые сведения, если бы комиссия изучила, скажем, документы грузинского Генштаба. Они прояснили бы многие важные вопросы. Когда грузинские власти начали готовиться к операции в Южной Осетии? Как они планировали поступить с ее гражданским населением?

Насколько фактические действия грузинских войск отличались от плана? Некоторые смутные сведения на этот счет в докладе есть. Например, опрошенные комиссией офицеры подтвердили, что армия и политическое руководство спорили по поводу того, избрать ли Цхинвал направлением главного удара или двинуть войска в обход столицы Южной Осетии к границе, чтобы не допустить прорыва российских войск. Однако об этом споре и раньше было известно.

Разумеется, парламентская комиссия считает оправданным курс грузинских властей на ликвидацию Абхазии и Южной Осетии. Некоторые фрагменты доклада заставляют сомневаться – то ли комиссия против применения силы в отношении отколовшихся регионов, то ли упрекает Саакашвили за то, что он применял силу бездумно. Несколько благожелательных пассажей посвящены отряду «Монадире» («Охотник») – ополчению сванов в верховье Кодорского ущелья, которое в 1990-х помешало властям непризнанной Абхазии установить контроль над этой частью бывшей Абхазской ССР и которое было распущено по решению Тбилиси в 2006 году. Авторы доклада считают, что, если бы отряд не был распущен, абхазские силы не смогли бы так легко занять этот район в 2008-м.

Почему Грузия отказывается втягиваться в конфликт с Россией

Похоже, что парламентская комиссия расследовала ровно столько, сколько нужно, чтобы добавить Саакашвили тюремных лет, запретить его партию и ее клоны, дать понять некоторым другим оппозиционерам, что и на них управа найдется, но не поставить под сомнение основы курса Грузии в отношении Абхазии и Южной Осетии, ЕС и России. В самом деле, если будут обнародованы документы, подтверждающие, что грузинские вооруженные силы задолго до августа 2008-го готовились установить контроль над бывшими автономиями, значит, власти Грузии сознательно и целенаправленно нарушали подписанные ими документы об урегулировании двух конфликтов мирным путем. Если так, то у России действительно были серьезные основания признать Абхазию и Южную Осетию независимыми государствами. Если же власть в стране просто на время захватили авантюристы и безумцы, то Грузия ни в чем не виновата. А ссылка на документы ЕС, как на свидетельство высшей истины, с одной стороны, дает аргумент, весомый для грузинской либеральной оппозиции (имя Брюсселя приводит ее в священный трепет), а с другой – показывает, что Тбилиси верен евроатлантическому курсу.

И неважно, что все три приведенных выше высказывания истинны: после «революции роз» власть в Грузии захватили авантюристы и безумцы; они задолго до 2008 года готовились покорить Абхазию и Южную Осетию вооруженным путем; у России были серьезные основания признать независимость двух республик. Теа Цулукиани сумела провести такое расследование, чтобы достоверно и убедительно осудить Саакашвили, но не допустить, чтобы это осуждение имело силу за рамками грузинских внутриполитических дел.

Занесет ли на вираже?

«Грузинская мечта» не по своей воле оказалась в конфронтации с Западом, это Запад своим давлением вынудил ее действовать решительно и жестко. Осуждение «революции роз», состоявшейся двадцать с лишним лет назад, это не столько разбирательство с прошлым, сколько предупреждение всем потенциальным «революционерам»: их действия будут расцениваться как мятеж и измена. Но здесь возникают две проблемы, которые правящая партия то ли не замечает, то ли не знает, как решить.

Во-первых, можно, конечно, посадить Саакашвили пожизненно, запретить его партию и несколько других. Но это не устранит проблему идеологическую. Еще несколько лет назад в Грузии с этим было понятно: страна идет в Европу, а правительство спорит с оппозицией лишь о том, кто более достоин возглавлять это шествие. Но поход в Европу с неизбежностью предполагает согласие с тем, что эта самая Европа в любой момент может вмешаться в ваши внутренние дела, поправить ваш строй и шаг. Для «Мечты» такое вмешательство сейчас означает потерю власти. А другой Европы нет.

Руководство Грузии дружит с лидером Венгрии Виктором Орбаном, но его взгляды в ЕС пока явно не доминируют и очень далеки от того, чтобы стать таковыми. Значит, «Мечте» придется искать новые лозунги, которые были бы не менее привлекательными, чем призывы идти по европейскому пути. Между тем, в течение двух последних десятилетий грузинских школьников учили, что «революция роз» была чуть ли не главным событием в истории страны. Эти школьники сейчас и выходят протестовать на улицы Тбилиси.

Какая судьба ждет Евросоюз, и может ли он пополниться новыми членами

Во-вторых, Грузия исторически сталкивается с проблемой перепроизводства элиты. Теорию на этот счет сформулировал американский исследователь российского происхождения Петр Турчин. Речь о ситуации, когда претендентов на элитный статус значительно больше, чем социальных позиций, обеспечивающих такой статус. В Российской Империи губернии, потом составившие Грузинскую ССР и независимую Грузию, отличались огромным числом дворян, которым для обеспечения дворянского образа жизни хронически не хватало денег. Проблема была характерна и для империи в целом, но в Грузии проявлялась особенно ярко. В советской Грузии перепроизводство элиты компенсировалось развитой теневой экономикой и позициями в сфере науки и культуры, которые охотно создавались и оплачивались властями. В Грузии постсоветской элитные позиции для избытка претендентов обеспечивали и обеспечивают США и ЕС, которые оплачивали борьбу за демократию, права человека, свободу СМИ, окружающую среду и прочие прекрасные вещи. Правительство Грузии старается поставить этот поток денег под свой контроль. И получает классический элитный бунт: крикливый, но не поддержанный массами (массы, насколько можно судить, довольны экономическим ростом последних лет и бунтовать не хотят). Чтобы решить эту проблему более или менее мягко, правительству Грузии предстоит создать много новых элитных позиций, а экономика страны не дает для этого больших возможностей.

Похоже, в Грузии возлагали надежды на Дональда Трампа, который не разделяет идеологических установок Евросоюза и делает ставку на европейских консерваторов. Но американские власти пока не ослабляют, хотя и не усиливают, давление на правительство Грузии, начатое еще Джо Байденом. Договариваться с Москвой официальному Тбилиси тоже сложно. Саакашвили разорвал дипломатические отношения в знак протеста против признания Абхазии и Южной Осетии. Если правительство Грузии эти отношения восстановит, оно получит от оппозиции обвинение в предательстве национального дела. Нет особых сомнений в том, что «Грузинская мечта» выиграет муниципальные выборы. Но дальше ей предстоит еще много испытаний на государственную зрелость.

Автор – ведущий научный сотрудник Института международных исследований МГИМО МИД России