Это решение – то, что инициатива будет одобрена, сомнений нет – свидетельствует о том, что Си Цзиньпин не исключает для себя возможность стать пожизненным правителем Китая. Но однозначно утверждать, что в 2022 году, когда Си должен будет сложить полномочия главы государства, он откажется это сделать, нельзя. Какое решение в конце концов примет товарищ Си, будет зависеть от ситуации внутри Китая и вокруг него.

В то же время изменение конституции, как и ряд других перемен, означает окончательное разрушение сформировавшейся под руководством патриарха китайских реформ Дэн Сяопина системы сменяемого коллективного руководства страной. Эта система обрела более или менее окончательные очертания в 1993 году, когда генеральный секретарь ЦК КПК, председатель Центрального военного совета Цзян Цзэминь занял пост председателя КНР. Система управления была разработана с учетом печального опыта пришедшей в упадок и развалившейся советской геронтократии.

Предполагалось, что во главе каждого поколения руководителей будут стоять два человека – лидер, совмещающий посты генсека ЦК КПК, председателя Центрального военного совета и председателя КНР, и премьер Госсовета КНР, возглавляющий правительство. Каждое поколение партийных лидеров должно было править два пятилетних срока. На высшие должности могли претендовать люди не старше 67 лет (это правило передается формулой «Ци шан ба ся» – буквально «семь вверх, восемь вниз»; имеется в виду, что достигший 68 лет партиец должен отправляться на покой). Письменно эта норма нигде зафиксирована не была, формально двумя пятилетками ограничено лишь время пребывания в кресле председателя КНР. При этом должность председателя КНР носит церемониально-представительский характер, его конституционные полномочия гораздо уже, чем у президентов большинства парламентских республик.

Уходившее после двух сроков в отставку поколение лидеров, по замыслу Дэна, должно было отдать все рычаги власти преемникам и в дальнейшем не вмешиваться в управление. При жизни этого авторитетного лидера (Дэн Сяопин умер в 1997 году, правда, в последние годы жизни был практически недееспособен) правило более-менее соблюдалось. Но оно было нарушено уже Цзян Цзэминем, который, сдав полномочия генерального секретаря и председателя КНР, на два лишних года задержался во главе Центрального военного совета, продвинул своих ставленников на многие ключевые позиции в армии, спецслужбах и партийном аппарате. Благодаря этому Цзян мог серьезно влиять на китайскую политику в период правления своего преемника Ху Цзиньтао.

Возникшая ситуация привела к ослаблению системы управления страной, фактическому двоевластию, расцвету коррупции. Период правления Ху Цзиньтао (2002–2012 годы) – «золотой век», время невероятных макроэкономических показателей и одновременно – период накопления серьезных макроэкономических дисбалансов и обострения социальных проблем. Критики называют две пятилетки Ху Цзиньтао «потерянным десятилетием», полагая, что генсек упустил подходящее время для проведения необходимых Китаю реформ.

Пришедший к власти на смену Ху Цзиньтао вопреки его планам и при поддержке Цзян Цзэминя Си Цзиньпин явно не намерен повторять ошибок предшественников. Ему удалось сразу совместить все три ключевые позиции. Приоритетом Си надолго стала работа по концентрации власти, очистке госаппарата от влияния предыдущих руководителей и восстановлению управляемости в рамках масштабной антикоррупционной кампании, затронувшей более миллиона чиновников. До судебных приговоров доводилось, правда, меньшинство дел. Как правило, наказание носило дисциплинарный или административный характер – увольнения, понижения по службе, исключения из партии и т. п.

Кампания была колоссальной не только по размаху, но и по уровню попавших в ее тиски руководителей. Впервые со времен Мао Цзэдуна под судом оказались бывшие члены Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК (высший партийный орган из семи человек, осуществляющий управление страной), включая бывшего куратора всей китайской правоохранительной системы Чжоу Юнкана, бывшего заместителя председателя Центрального военного совета КНР Го Босюна, многочисленных руководителей губернаторского и министерского уровней. Уже по тому, какого калибра чиновники оказывались замешаны в мздоимстве, можно оценить масштаб проблемы.

Си Цзиньпину необходимо было восстановить управляемость в стране любой ценой. К моменту его прихода к власти большинство назначений среднего и высокого уровня в Китае (в том числе в армии) проводилось за взятки. Родственники и друзья крупных чиновников обладали многомиллиардными состояниями (у окружения Чжоу Юнкана за время следствия было заморожено более $14 млрд). Лоббизм, коррупция и саботаж решений центра привели к возникновению таких явлений, как накопление долгов местных правительств, ведомств и госкомпаний, что угрожало финансовой и макроэкономической стабильности.

Но, начав резко и радикально бороться с коррупцией, Си Цзиньпин разрушал и систему сменяемости руководства, и систему коллективного управления. Очевидно, что, нарушив столько неформальных запретов и подвергнув наказанию руководителей, ранее считавшихся неприкосновенными, он не может быть уверен, что, уйдя в отставку, однажды сам (или кто-то из его приближенных) не станет жертвой аналогичных действий.

Ситуация усугубляется тем, что перед Китаем стоят такие вызовы, как снижение темпов экономического роста, старение населения, сокращение численности рабочей силы, ухудшающиеся отношения с США и Японией. Для продолжения нормального развития и даже для простого сохранения стабильности Китаю предстоит совершить инновационный рывок. Ряд подобных программ, крайне затратных и амбициозных, уже реализуется. Например, в рамках опубликованного в 2017 году плана развития искусственного интеллекта КНР должна стать мировым лидером в этой области к 2030 году. Одновременно предстоит продолжить реформирование экономики, системы социального обеспечения и госслужбы, что потребует многих непопулярных решений. Пока у Си Цзиньпина на счету одна радикальная реформа – военная, запущенная в 2015‑м во многом по образцу реформ российских Вооруженных Сил, начатых в 2009 году.

Председатель Си стремится решить стоящие перед ним проблемы путем максимальной концентрации власти, и такой подход находит понимание у определенной части общества, армии, государственного аппарата. Ощущение, что страна живет «не так», что за внешним благополучием скрываются многочисленные проблемы и угрозы, что жить по-старому долго не получится, было довольно сильно в Китае уже к концу 2000‑х годов.

Вместе с тем для китайских политических мыслителей, в том числе партийных функционеров, всегда было характерно ясное понимание изъянов системы персональной власти. Еще со времен Дэн Сяопина источником вдохновения для КПК служил Сингапур. Это государство воспринималось, как пример «просвещенного авторитаризма», способного обеспечить соблюдение законов и обуздать коррупцию. Установление режима единоличной власти может расцениваться частью общества и элиты как неприятный, но вынужденный шаг на определенный период либо же вызывать активное отторжение. Но давление в пользу возвращения к коллегиальной системе управления будет сохраняться. Способность и желание Си сопротивляться этому давлению будет зависеть от многих факторов и прежде всего от успешности развития страны под его руководством и внутриполитической ситуации.