Эксперты говорят, что факторов, осложняющих подготовку плана, может быть еще очень много. Это и вопрос финансирования заявленных мероприятий, и возможное противостояние ключевых ведомств, а главное, высокая степень неопределенности в отечественной экономике. Мы еще толком не понимаем, как глубоко можем упасть.

Цифры есть, а денег нет

Анонс плана в мае–июне этого года явно был преждевременным, ведь, чтобы что-то восстановить, нужно понять, что сломалось, то есть оценить потери. Для этого необходима статистика, причем весьма детальная: какой ущерб нанесен различным секторам экономики, конкретным отраслям и т. д. Пик коронакризиса пришелся на весну, значит, неплохо бы иметь цифры за первый и второй кварталы. Учитывая, что на сбор и обработку данных у Росстата уходит две-три недели, информация за второй квартал могла появиться не раньше середины июля. Тогда только и можно что-то планировать.

Pro et contra: возможные риски плана правительства по восстановлению экономики

Вторая проблема – деньги. Как пояснила директор института «Центр развития» НИУ ВШЭ Наталья Акиндинова, версия плана, представленная кабинетом, не была полностью обеспечена финансированием. «Новые мероприятия должны быть увязаны с бюджетной трехлеткой, – рассказала она. – Сейчас вносится новый бюджет, в котором предусматриваются соответствующие источники финансирования. Я так понимаю, что план будет опубликован тогда, когда появится этот бюджет».

К слову, глава правительства Михаил Мишустин заявлял журналистам, что новый бюджет должен кроме прочего поддержать экономику в период восстановления. Так что ждем появления документа. Пока известно лишь, что на прошлой неделе кабинет в целом одобрил проект федерального бюджета на 2021 год и на плановый период 2022 и 2023 годов. Теперь его должны «проголосовать» Дума, утвердить Совет Федерации и подписать президент.

А ведь план восстановления, по словам Акиндиновой, нужно согласовать не только с бюджетом, но и с рядом программных документов. Например, с указом главы государства от 21 июля 2020 года «О национальных целях развития России до 2030 года». Ведь там речь идет о важнейших макроэкономических маркерах: темпах роста ВВП, которые должны быть выше среднемировых, уровне безработицы, доходах населения, объемах жилищного строительства и т. д.

Война ведомств?

Третья возможная причина, почему власти так тянут с таинственным планом, – это межведомственные противоречия. Бюрократические споры – дело обычное, но в нашем случае ситуация осложняется тем, что у ключевых ведомств, например ЦБ и экономического блока правительства, могут быть разные взгляды на важные макроэкономические показатели. Например, на инфляцию – это допускают эксперты. Сейчас она находится на исторических минимумах 3–4%, что соответствует показателям развитых стран.

Удушающий прием: чем опасна для России низкая инфляция

Низкий индекс потребительских цен во многом считается заслугой ЦБ. Все важные решения денежно-кредитных властей (уровень процентных ставок, предоставление ликвидности, связывание свободной денежной массы и т. д.) в последние годы принимались, исходя из соображения, поможет ли это замедлить рост цен. Задачу выполнили, замедлили. Но расплатой за это стало сжатие потребительского спроса из-за высокой ключевой ставки и бюджетной консолидации. В итоге столь желанная низкая инфляция превратилась в дополнительный тормоз экономического развития. Если совсем по-простому, то денег в экономике слишком мало.

Как отмечал экономист Яков Миркин, в странах с высокими темпами роста ВВП монетизация экономики, насыщенность ее деньгами кратно выше, чем в РФ. Меньше фискальная нагрузка, доступнее кредиты и т. д. По словам главного редактора Banki.ru Владислава Коваленко, для нас оптимальным мог стать рост цен на уровне 5–6%. Это говорило бы о том, что работает спрос, хозяйство страны развивается не только усилиями государства, но и за счет рыночных механизмов, растут доходы, идут инвестиции.

То есть для ускорения ВВП – а ведь это подразумевается под восстановлением – неплохо смягчить кредитно-денежную политику, впрыснуть денег в экономику, соответственно, ускорить инфляцию. Но регулятор, похоже, этого делать не собирается. По крайней мере, 17 сентября ЦБ сообщил о том, что сохранит ключевую ставку на уровне 4,25%.

План из прошлого

Еще один очень важный вопрос – это оценка реального положения дел в нашем хозяйстве. Директор Института стратегического анализа Игорь Николаев уверен, что в российской экономике сохраняется очень высокая степень неопределенности и это объективно затрудняет любое планирование. Мы точно не знаем, придет ли вторая волна пандемии и насколько серьезной она окажется. Усилится ли санкционное давление на Москву со стороны Запада? Риски введения новых антироссийских ограничений из-за истории с блогером Навальным эксперт считает очень серьезными.

Почему россияне не заметят попадания РФ в топ-5 мировых экономик

Тезис о неопределенности отчасти подтверждается постоянно меняющимися прогнозами относительно падения ВВП в этом году и перспективами его роста в следующем. Минэкономразвития старается добавить оптимизма, уменьшая потери от коронакризиса и ускоряя отскок нашей экономики. Если весной в ведомстве говорили о просадке на 5% по итогам 2020 года, то на прошлой неделе скорректировали падение до -3,9%. А возможный рост, напротив, увеличили с 2,5% до 3%. К слову, ранее премьер Мишустин, озвучивая основные показатели, прописанные в плане восстановления, говорил о росте ВВП в 2021 году на уровне 2,5%.

Получается, мы можем «получить зачет автоматом», то есть перекрыть плановое значение без специальных восстановительных мер. Ведь, скажем, для роста в 2% достаточно небольшой корректировки нефтяных цен. А баррель с начала лета держится на отметке $40 и выше, хотя весной эксперты опасались, что до сентября он не сможет подняться выше $35.

Вот только данные по отраслям пока довольно противоречивы. Спад промпроизводства хоть и продолжает снижаться относительно майского пика (-9,6%), но еще очень силен – по итогам июля он составил -8% (данные Минэкономразвития). Добыча нефти в июне и июле снизилась на 15,4% и 15,3% соответственно. Падение по добыче полезных ископаемых в июле составило -15,1% – это худший показатель с начала года. А производство автомобилей только в августе, по данным «Автостата», упало на 30%! Есть от чего растеряться.

Наконец, одна из базовых причин проволочек с «дорожной картой» восстановления экономики, по версии Игоря Николаева, может заключаться в том, что властям нечего предложить по сравнению с тем, что уже было сделано во время острого периода коронакризиса. Дело в том, что анонсированный в первом полугодии 2020-го план восстановления стоимостью 5 трлн рублей содержал в том числе перечень реализованных антикризисных мер – выделение денег на поддержку малого и среднего бизнеса, меры по стабилизации рынка труда, в т.ч. возможность удаленной работы, введение минимальной почасовой ставки для привлечения работников на неполный рабочий день и т. д. «План еще не утвержден, а значительная доля заявленных в нем мероприятий уже осуществлена – выделить деньги на то, на это, – поясняет эксперт. – Назвали бы отчетом об антикризисных действиях…»