Спорить о том, нужны ли аборты, мы, с вашего позволения, не будем, поскольку, переводя такие вещи в разряд спорных, мы делаем еще один шаг в прошлое, а это вряд ли благотворно. Бродский, ныне поднятый на знамя некоторой частью русских националистов, писал по случаю афганской кампании: «Слава тем, кто, не опуская взора, шли в абортарий в шестидесятых, спасая отечество от позора». Все, кто мог бы спасти отечество от нынешнего позора, должны были бы пойти в абортарий очень давно, а неистовствовать задним числом не имеет смысла. Любопытно затронуть эту тему в другом аспекте – какие еще темы в ближайшей перспективе способны отвлечь российское общество от реальности, то есть от странных буквальных совпадений некоторых числовых значений на выборах; от иссякающих стабфондов и прочих резервов; от безработицы, бесперспективности, от несменяемости власти и, наконец, от результатов заграничных расследований, клеветнически утверждающих, что это мы сбили «боинг» и бомбили гуманитарный конвой.

Бесконечными могут быть диспуты трех видов. Во‑первых, это споры о вещах очевидных и аксиоматических: например, пересекаются ли параллельные прямые? Во‑вторых, это противопоставления вещей взаимообусловленных и неразрывных: что лучше – свобода или порядок? Восток или Запад? Работа или праздность? Совы или жаворонки? Промышленность или сельское хозяйство? Мама или папа? Вы напрасно думаете, что все это голимый абсурд: было время, когда большая часть «Литературной газеты» и иной советской прессы, где информации было мало, а рассуждений полно,  состояла именно из таких полемик: физики или лирики? И люди были заняты и в упоении чесали языками, и редакции были завалены письмами! Надо же о чем-то говорить, когда жрать все равно нечего, а работа почти везде имитируется: они делают вид, что платят, а мы – что работаем.

Третий вид неиссякаемых полемик отлично описал Андрей Кнышев, придумавший школьный диспут «Уродливы ли старые люди?» Это совершенно бессмысленные и страшно увлекательные споры о вкусах – в широком смысле. Вот целоваться на эскалаторе или в ином публичном месте – это как? Хорошо, плохо, противозаконно? А если пятнадцатилетний мальчик любит одноклассницу – это повод кричать караул или умиляться? Аборты – это нравственно? Смертная казнь – полезно? И если полезно, то кому: казнимому, палачу или зрителям? Все ведь получают разные впечатления. В политике у нас вообще громадное поле для вечных полемик: Иван Грозный – он завоеватель новых плодородных земель, могучий государь-централизатор или бессмысленно воевавший садист? Курбский – изменник или борец с тоталитаризмом? Разведчики-перебежчики – обязательно предатели или, может, гуманисты? Короче, российский народ, традиционно любящий кого-нибудь вытеснять во враги, может довести себя до полного истощения, продолжая увлеченно спорить: контрацептивы – это безбожие или разумное планирование семьи?

Исходя из этого, наше будущее представляется мне не слишком сытным, но безумно насыщенным философски. А ведь дух важнее плоти, правда? Нас ожидает новая дискуссия о Ленине и Сталине. Вот известный публицист, побывавший и в либералах, и в националистах, пишет: Ленин для меня инопланетянин, а Сталин хоть и кровавый, но понятный, почти родной. Так Ленин, черт побери, или Сталин? Давайте обсудим! Канонизацию Грозного и захоронение Ленина планируют, вероятно, на 2017 год – чтобы как следует подготовиться к президентским выборам. Наверняка нас ждут новые дискуссии о пользе монархии, о преподавании Закона Божьего, о принадлежности Украины к русскому миру, о необходимости воссоздания СССР и школьной реформе, а то что-то давно ее не было. В общем, чем больше будет зарубежных данных о российских военных преступлениях или о внутреннем терроре, тем горячее пойдут споры о таблице умножения.

Плохо одно: градус этих споров будет повышаться не только потому, что очень уж насущны все эти проблемы, а прежде всего потому, что очень уж есть хочется, да и обидно жить без медицинского обслуживания. Так что даже в споре о том, являются ли дети цветами жизни, вдруг может произойти сначала удар по столу, а потом и гражданская война: в России гражданские войны начинаются по любому поводу, хоть из-за разведения помидоров. Какое, согласитесь, дело было российскому населению до марксизма? Оно самоистреблялось от голода и разочарования, вот и всё.