За 20 лет у власти Эрдоган перепробовал много разных стратегий и совершил изрядное количество ошибок. И все они были не случайными промахами, а результатами неправильного целеполагания. Правда, турецкий руководитель продемонстрировал и умение менять курс, не оправдавший надежд, извлекать выводы из неудач. Почувствовав, что ситуация развивается неправильным образом, он так смещал направление движения, что критиковавшая его оппозиция вдруг оказывалась в хвосте.

То, что за выборами в Турции, государстве хоть и важном, но не самом большом и центральном, следит буквально весь мир, – результат политики Эрдогана. Он вывел страну почти в высшую мировую лигу, умело используя разнообразные обстоятельства, созданные не только и не столько им. Сейчас главная проблема – экономика Турции, переживающая не лучшие времена. Решить этот вопрос надо и из геополитических соображений: без нового экономического рывка международный статус Турции будет все больше напоминать пузырь, надувшийся несообразно основанию. Правда, этот самый пузырь дает и необходимые экономические возможности – обмен влияния на преференции. Такие операции Эрдоган умеет проводить как никто другой, если только не промажет с соотношением запросов и возможностей что-то в реальности получить.

Вне зависимости от действий турецкого руководства (на самом деле любого, а не только Эрдогана) страна стоит перед необходимостью ответить на кардинальный вопрос о позиционировании в мире. Возвращение к положению лояльного союзника Запада на стыке Чёрного и Средиземного морей, на что робко намекал Кемаль Кылычдароглу, невозможно из-за отсутствия буквально всех условий, в которых такое работало. Воссоздание призрачных контуров Османской империи (эта концепция некоторое время была на вооружении у Эрдогана благодаря усилиям его прежнего соратника, а теперь заклятого противника Ахмеда Давутоглу) чуть не привело к полной катастрофе. В последние годы Эрдоган старается сделать Турцию державой среднего уровня, которая за счет самоуверенности, самостоятельности и выгодного местоположения играет на равных с самыми главными грандами. Но здесь есть ограничение. Собственного ресурса на длительную игру такого качества Турции не хватит, она просто надорвется от перенапряжения. А «сервисная политика» – челночное обслуживание интересов других важных игроков – хоть и может быть вполне эффективной, но заведомо низводит государство до уровня одного из участников «базара». А такое Турция, кажется, действительно переросла, сегодня она способна на большее.

Такая ситуация, стоит отметить, – не чисто турецкая проблема, а примета времени. В неупорядоченном мире, где все больше важнейших вопросов решается ситуативно и вне постоянно действующих институтов, страны среднего калибра – достаточно дееспособные, но не великие державы – должны очень четко осознавать, чего они хотят. Возможности и риски соотносятся примерно поровну. Упустить первые жалко, недооценить вторые стремно. Но такова суть международной политики на обозримую перспективу, и в такой среде большее значение приобретает личностный фактор. И возрастает ответственность личностей.

Еще одно важное обстоятельство – тоже не чисто турецкое, а фиксируемое почти во всех значимых странах: неоднородность общества, отсутствие консенсуса. Выборы показали, что нация расколота. Столицы и крупные города, в том числе туристические центры, голосовали против Эрдогана, в курдских областях он получил минимальную поддержку. Загнать почти половину населения в колею, которой следует другая половина, более консервативная и сельская, не получится. Тем более что на смену пожилому и лишенному харизмы Кылычдароглу идет новое поколение политиков, таких как мэры Стамбула и Анкары, энергичных и намного более ярких. Страна продолжит меняться, что бы ни происходило вокруг. И это тоже возвращает к вышеописанной дилемме места Турции в мире.

В Москве после объявления результатов выборов могут перевести дух. Никто не скрывал, что Россия предпочитала сохранение статус-кво. Хотя противоречий с Анкарой при Эрдогане хватает, но и варианты их разрешения всегда удавалось находить. Пусть и не оптимальные, но зато неизменно взаимоприемлемые. В нынешней российской ситуации появление даже не враждебной, а индифферентной, отвлекшейся от России Турции означало бы для Москвы дополнительные неприятности и, вероятно, довольно крупные. Теперь главное, как Эрдоган будет позиционировать себя на новом этапе в региональных вопросах (Сирия, Ливия, Кавказ, Балканы), где интересы России и Турции пересекаются и практически никогда не совпадают. По Украине изменений, скорее всего, не будет – эквилибристика продолжится, и это Москву устраивает. Из конкретного интересна судьба «зерновой сделки», истекающей в июле. Секрет Полишинеля, что российская покладистость последних месяцев во многом диктовалась желанием потрафить именно Эрдогану, не создавать ему дополнительных проблем. Но теперь провал переговоров не несет ему политических рисков, а Россия условиями сделки очень недовольна. Поэтому угроза, что майское продление было последним, может оказаться реальной.

На фоне предвыборной кампании много говорилось о том, что российско-турецкие отношения слишком плотны и насыщенны взаимными интересами, чтобы их можно было в одночасье разорвать. В том смысле, что не личными контактами начальства они определяются. Это верно, но лишь отчасти. Как легко рвутся сверхвыгодные для обеих сторон связи, мы теперь хорошо знаем на примере России и европейских стран. А от персонального фактора сегодня в целом зависит все больше по причине уже упомянутого повсеместного кризиса институтов. Поэтому сохранение налаженного и проверенного не одним форс-мажором взаимодействия очень важно. Тем более что Путин вполне явственно словом, но еще больше делом демонстрировал поддержку именно Эрдогану (из крупных международных фигур так, кажется, больше не поступал никто), и этого турецкий начальник не забудет. Как и того, сколь страстно весь Запад желал его поражения и как разочарован необходимостью опять иметь с ним дело. Отдельный привет Швеции, вот уж кому точно не подфартило.

Автор – главный редактор журнала «Россия в глобальной политике», председатель Совета по внешней и оборонной политике (СВОП)