«Мы можем считать установленным фактом, что родина ариев была на далеком севере, в областях вокруг Северного полюса, и что мы правильно интерпретировали традиции Вед и Авесты, которые столь долго были неправильно поясняемы и неправильно понимаемы».

Эта фраза принадлежит перу Бала Гангадхара Тилака – видного индийского мыслителя и общественного деятеля, известного борца за независимость Индии. Помимо политической деятельности Тилак увлекался и научной – по крайней мере, сам он ее таковой считал: вдохновившись трудами некоторых европейских и американских расовых теоретиков-любителей, он создал так называемую арктическую гипотезу происхождения ариев. Она гласила, что прародина ариев находилась в Гиперборее, располагавшейся в районе нынешнего евразийского Заполярья. Арийская цивилизация расцвела там в межледниковый период, но затем пришел ледник и арии вынуждены были мигрировать на юг.

Какие предпосылки определяют внешнеполитический курс Индии

В процессе они частично варваризировались. Основная, наиболее цивилизованная их часть добралась до Индии, а менее цивилизованные и подвергшиеся варварскому влиянию осели в Европе. Теория эта с самого начала считалась маргинальной, хотя и в США, и в Германии, и, разумеется, в самой Индии в межвоенный период она получила некоторую популярность. В 1990-е она неожиданно обрела второе дыхание в России, где ее пропагандировали как некоторые индологи, так и крайне правые, но вскоре о ней почти забыли. В самой Индии есть некоторое число сторонников этой концепции, но в основном о ней вспоминают, когда изучают биографию Тилака.

В то время как Тилак грезил об арктической прародине, его настоящая родина, находившаяся под британским господством, прокладывала путь на реальный, а не воображаемый Север. В 1923 году Британская Индия ратифицировала Шпицбергенский трактат, что дало ей право вести на архипелаге Шпицберген экономическую и научную деятельность. Реального воплощения этой возможности, однако, пришлось ждать очень долго: британских властителей Индии Арктика интересовала мало, а власти независимой Индии были больше озабочены обеспечением присутствия страны в другом полярном регионе – Антарктике. Она находится ближе, организовать туда экспедицию проще, а с точки зрения статуса собственная база в Антарктиде значила никак не меньше, чем в арктических широтах.

Муссоны и геополитика

Всерьез индийцы заинтересовались Арктикой лишь в 2007-м. К тому моменту индийская антарктическая программа работала уже не первое десятилетие, был накоплен большой опыт. Но главное – в бюджете появились лишние деньги: на середину нулевых пришелся пик роста индийской экономики. Тогдашним руководителям страны казалось, что настало время подтвердить претензии на великодержавный статус, продемонстрировав, что у Индии есть интересы во всех регионах мира, включая Арктику.

Тропу для политиков проторили ученые. В 2007-м делегация в составе пяти индийских исследователей посетила международную научную базу в Ню-Олесунне. Вскоре там появилось индийское отделение – его назвали «Химадри» («обитель снегов» на санскрите). Индийцы занимались прежде всего изучением взаимосвязи между изменением климата в Арктике и режимом муссонов в регионе Индийского океана. Поскольку все климатические процессы в мире так или иначе связаны, рассуждали ученые, значит, таяние арктических льдов влияет и на мощь муссонов, от которых зависит ежегодная урожайность культур, выращиваемых в Индии.

Сверхдержава или фашистское государство – куда ведет Индию Нарендра Моди

Дальше – больше. Уже в 2013 году Индия получила статус наблюдателя в Арктическом совете. В Дели считали, что у этого будут серьезные геополитические последствия. Буквально годом ранее министр обороны Энтони заявил: таяние арктических льдов имеет колоссальное значение для безопасности Индии. Дело в том, что индийские политики и военные полагали, будто благодаря своему географическому положению их страна имеет важное стратегическое преимущество: и торговый путь, по которому везут товары из Китая в Европу, и путь, по которому КНР получает углеводороды из стран Залива, и маршрут, связывающий китайские берега с Африкой, проходят, во-первых, через ряд узких мест (в частности, через Малаккский пролив), а во-вторых, пролегают в непосредственной близости от индийских берегов. То есть в случае серьезного конфликта Индия гипотетически может перекрыть основную транспортную артерию КНР. Ей в этом, вероятно, помогут страны, опасающиеся роста китайского могущества, – например, США, корабли которых базируются в Сингапуре. Понятно, что любая подобная акция автоматически будет означать начало войны и что Индия решится на нее только в крайнем случае, но не учитывать саму вероятность такого развития событий Пекин не мог. Это, в свою очередь, означает, что Индия самим фактом своего существования и благодаря наличию флота неявно, но постоянно влияет на внешнюю политику КНР, сдерживая ее амбиции.

Интенсивное таяние арктических льдов грозит полностью изменить ситуацию. Китайцы в перспективе могут воспользоваться альтернативным путем вдоль северного побережья России, а значит, Индия теряет свое стратегическое преимущество. Причем речь идет не только о перевозке грузов в Европу, но и о перевозке углеводородов в Китай. Чем активнее Россия развивает добычу нефти и газа на шельфе в теплеющей Арктике, тем больше у КНР возможность диверсифицировать поставки и избежать пресловутой Малаккской дилеммы.

Беспокойство индийских стратегов вызвало и то обстоятельство, что китайские чиновники все чаще и настойчивее называли КНР «приарктической державой». В Дели рассудили, что путь от приарктического статуса к статусу полноценного арктического игрока недолог и, если Китай действительно станет полноправной арктической державой, это нанесет серьезный удар по индийским интересам. Политики в Дели часто обвиняют Китай в том, что хотя он и выступает, как и Индия, за многополярный мир, но видит себя при этом гегемоном в Азии. Полноценное присутствие КНР в Арктике в условиях отсутствия там Индии добавит оснований этим претензиям Пекина.

Однако индийцы изначально взяли неверный тон, поддержав идею об Арктическом регионе как о пространстве, которое должно получить статус общего наследия человечества. Понятно, что приполярные державы, которые, невзирая на разногласия между собой, не горят желанием пускать в Арктику посторонних, отнеслись к такой инициативе без энтузиазма. Другая концепция оказалась более удачной. Индийские эксперты и политики выдвинули идею о том, что Индия – страна трех полюсов. Обосновывалась эта концепция следующим образом. У Индии есть исследовательские базы и в Арктике, и в Антарктике, а на ее территории частично находятся Гималаи – самый высокий горный массив в мире, в состав которого входит Эверест, мировой полюс высоты. А коли так, то и наличие у Индии интересов в Арктике выглядит столь же естественно, что и в случае Китая.

Наука, бизнес, геополитика

Таким образом, сейчас Индия преследует в Арктике самые разнообразные цели.

Во-первых, научные. Льды как таяли, так и продолжают таять, а вопрос о влиянии изменения климата на муссонный цикл беспокоит индийских ученых все сильнее. В сельском хозяйстве заняты более половины всех работающих индийцев, и серьезный сбой может спровоцировать волнения, а в перспективе и политический кризис. Поводы для беспокойства имеются: из-за слишком жаркой весны и позднего и слабого муссона Индии в течение двух предыдущих лет пришлось наложить запрет на экспорт пшеницы и дробленого риса, хотя до того она была его крупнейшим экспортером. При этом индийские исследователи сталкиваются с целым рядом проблем, крупнейшая из которых – отсутствие собственного ледокола или хотя бы исследовательского судна ледового класса, которое можно было бы задействовать и в Арктике, и в Антарктике.

Какая роль отведена Арктике в новой холодной войне

Во-вторых, коммерческие. До начала СВО индийцы вкладывались в разработку российских нефтегазовых месторождений в Сибири и приглядывались к проектам «Арктик СПГ-2» и «Ямал СПГ». Но после начала украинского конфликта желания инвестировать у индийских партнеров поубавилось – крупный бизнес, тесно связанный с западным капиталом, боится угодить под вторичные санкции. К тому же Россия сейчас активно поставляет Индии нефть, причем с большим дисконтом. Зачем рисковать и вкладываться в разработку, если нефть и так привезут в твой порт, да еще и по сниженной цене?

И, наконец, геостратегические. Проблема переориентации Китая на северный маршрут в глазах индийцев после начала СВО только усугубилась. Дели с тревогой следит за сближением своего стратегического партнера России с КНР. Если вдруг Москва превратится в полноценного союзника или, не дай бог, вассала Пекина, то Китай усилится настолько, что о паритете с ним можно будет забыть. Если же Арктика в этих условиях станет новым фронтом холодной войны, то масштаб китайского присутствия там возрастет многократно, а Индии, не имеющей доступа к арктическим морям, нечего будет этому противопоставить.

В поисках стратегии

За последние годы индийские эксперты и политики предлагали много разных вариантов – от постоянного членства в Арктическом совете до создания в Арктике полноценного масштабного индийского присутствия при помощи дежурства боевых кораблей и строительства флота траулеров, который бы действовал в северных морях на постоянной основе, или создания в Арктике безъядерной зоны. Впрочем, все эти инициативы либо требуют от Дели переброски массы сил и средств на второстепенное направление, либо угрожают испортить отношения с ключевыми игроками (к примеру, Россия и США вряд ли откажутся от дежурства своих АПЛ в Арктике).

Чтобы наконец покончить с этой разноголосицей, в 2022-м Индия приняла свою Арктическую стратегию, базирующуюся на шести столпах: наука и исследования, защита климата и окружающей среды, экономическое и человеческое развитие, транспорт и сообщение, управление и международное сотрудничество, а также наращивание национального потенциала. Последний пункт подразумевает, в частности, строительство исследовательских судов, способных работать во льдах (хотя по-прежнему непонятно, где они будут строиться и что это будут за суда). Самое, пожалуй, интересное в документе – изначально декларируемый холистический подход: чиновники, бизнесмены и ученые должны действовать рука об руку, чтобы продвигать индийские интересы в Арктике. Но интересы эти, по всей видимости, в ближайшее время так и останутся на политической периферии: Арктика для Индии, невзирая на громкие слова и красивые концепции, остается второстепенным направлением, а действия Дели там осложняются конфликтом между ее стратегическими партнерами – Россией и США. Поэтому, очевидно, Индия в Арктике будет действовать так же, как действовала до сих пор, – продвигаясь вперед шаг за шагом и делая два назад, когда есть риск, что эти шаги плохо скажутся на ее отношениях с ключевыми игроками в других, более важных регионах.

Автор – руководитель Центра Индоокеанского региона ИМЭМО РАН