Две напасти

На экономику Северной Кореи – и так, прямо скажем, не самую успешную – в последние годы оказывают влияние два неудачно совпавших обстоятельства – ужесточение санкций и эпидемия COVID-19.

В 2016–2017 годах Совет Безопасности ООН ввел против КНДР санкции намного более жесткие, чем все предыдущие. Новые санкции запрещают Северной Корее практически любую внешнеэкономическую активность. В частности, к экспорту запрещены все те весьма немногочисленные северокорейские товары, которые пользуются хоть каким-то спросом на мировом рынке, – полезные ископаемые, морепродукты. Под запретом оказалась и отправка за рубеж северокорейских рабочих. Почти невозможен ввоз в КНДР промышленного оборудования, а о легальных инвестициях в эту страну в обозримой перспективе можно и вовсе забыть.

Этот свирепый санкционный режим Совбез ООН ввел при активном участии Китая. Хотя инициатором введения новых ограничений каждый раз выступали американцы, Пекин не только не воспользовался правом вето, но, наоборот, в 2016–2017 годах всячески их одобрял. Тогда, на заре правления Дональда Трампа, Китай старался быть максимально уступчивым на северокорейском направлении, рассчитывая, что в ответ США проявят сговорчивость в важных для него вопросах. Однако план этот не сработал – Вашингтон китайскую покладистость не оценил и отвечать взаимностью не стал.

Вторая группа проблем связана с коронавирусом. В Северной Корее существует устоявшаяся схема, применяемая, если где-то в мире началась потенциально опасная эпидемия. В этом случае власти КНДР прекращают (или, по крайней мере, резко ограничивают) движение людей и грузов через границу. Подобные меры принимались, например, во время эпидемии атипичной пневмонии в 2003 году, а также во время эпидемии ближневосточного респираторного симптома в 2015-м и даже во время эпидемии лихорадки Эбола в далекой Африке в 2014-м.

Почему власти КНДР решили прекратить экономические реформы

Однако на этот раз жесткость карантинных мер стала беспрецедентной. О появлении инфекции открытая печать сообщила в январе 2020-го, а в феврале того же года пассажирское сообщение между КНДР и внешним миром прекратилось. Одновременно северокорейская сторона стала снижать объемы внешней торговли. В августе–сентябре, судя по всему, было решено на некоторый срок закрыть границу не только для людей, но и для товаров. В результате в прошлом году объем торговли между Северной Кореей и КНР, по данным китайской таможенной статистики, по сравнению с 2019-м уменьшился в пять раз и составил всего лишь $539 млн. В феврале же нынешнего года таможенная статистика показала, что торговля вообще практически сошла на нет: ее объем составил 3 (три!) тысячи долларов США. На Китай приходится более 90% внешней торговли КНДР, так что отсутствие торговли с Китаем означает отсутствие торговли как таковой.

С весны 2020 года экономическое положение страны начало резко ухудшаться. В магазинах появились пустые полки, так как из продажи полностью исчезли импортные товары, до этого составлявшие значительную часть ассортимента. По отрывочным сообщениям, поступающим из сельской местности, можно сделать вывод, что в некоторых деревнях и малых городах ощутимо обострилась продовольственная ситуация – о голоде речь не идет, но недоедание стало делом обычным.

Возможным решением проблемы станет создание складских дезинфекционных центров, строительство которых в Северной Корее началось в конце прошлого года. Подразумевается, что импортные товары будут находиться в этих центрах на протяжении нескольких недель, подвергаясь дезинфекции. После этого заграничные товары можно будет отправлять потребителю. Судя по всему, в апреле первые из этих центров начали работать в тестовом режиме – и статистика, и данные спутниковых наблюдений показывают некоторую активизацию торгового обмена между Китаем и КНДР. В марте товарооборот составил $14 млн – ничтожно мало по сравнению с обычным уровнем, но огромный рывок по сравнению с февралем.

Живы будем – не помрем

Тем не менее говорить о надвигающемся голоде нельзя. Это обстоятельство очень хорошо показывает ситуация на рынке зерновых, которые служат главным источником калорий для большинства северокорейцев. На протяжении последних 20 лет в КНДР подавляющая часть зерновых (кукуруза, рис и ячмень) поступает на стол потребителя не из государственных магазинов, а с рыночных прилавков. Поэтому рыночная цена на продовольствие – важнейший индикатор того, как меняется уровень жизни в стране. И этот индикатор сейчас показывает, что ничего ужасного там не происходит. На протяжении последнего года цены на рис и кукурузу в целом оставались стабильными. Не слишком изменились и рыночные курсы иностранной валюты.

Почему Си Цзиньпина в Пхеньяне принимали с небывалой торжественностью

Причина этого кроется в том, что Китай оказывает Северной Корее значительную экономическую помощь. Стабильность цен однозначно говорит о том, что в КНДР поступает продовольствие из-за границы, так как самостоятельно обеспечить себя продовольствием она никогда не могла (обычная нехватка продовольствия составляла около 500–800 тысяч тонн в год, то есть примерно 15% северокорейского урожая).

Хотя такие поставки продовольствия и не нарушают санкционный режим, информацию о них Пекин не публикует. Китайцы говорят, что поставки продовольствия в Северную Корею – это гуманитарная помощь и поэтому не должны отражаться в официальной торговой статистике. Из-за отсутствия точных данных судить о масштабах поставок приходится с помощью анализа спутниковых фотографий. А он говорит о том, что в прошлом году Китай отправил в КНДР около 700 тысяч тонн продовольствия – в основном зерна. Большая часть этих продуктов была поставлена бесплатно.

Несмотря на свою крайнюю осторожность, северокорейцы, в общем, принимают китайские продовольственные поставки и после проведения дезинфекционных процедур отправляют поступившее из КНР зерно конечным потребителям.

Спокойствие, только спокойствие

Между тем Пекин поддерживает КНДР вовсе не из гуманитарных, а из геополитических соображений. Китайское руководство негативно относится к северокорейской ядерной программе, да и в целом не очень-то довольно тем, что происходит в Пхеньяне. Однако сейчас, когда идет новая – на этот раз американо-китайская – холодная война, КНР хватает резонов, чтобы поддерживать северокорейский режим на плаву. Северная Корея нужна Китаю в первую очередь как буферная зона, располагающаяся у границ Маньчжурии. Политический кризис в КНДР, который может стать результатом кризиса экономического и сопутствующего ему голода, отнюдь не соответствует интересам Китая.

Чего КНДР ждет от холодной войны Америки и Китая

По большому счету, поддержка Северной Кореи стоит не так уж и много – около миллиарда долларов в год, сумма, по меркам Китая, довольно скромная. Борьба с последствиями внутриполитического кризиса в КНДР обойдется Пекину куда дороже, и это китайцы хорошо понимают.

При этом для КНР в нынешней ситуации не столь уж и важно, какую политику будет проводить Пхеньян. Для Китая куда важнее сохранение на данной приграничной территории максимальной стабильности.

Таким образом, у Пхеньяна сохраняется немалая автономия. Тем не менее, вероятно, руководство КНДР сейчас не станет делать шаги, способные вызвать серьезное раздражение в Китае. Показательно, например, что Пхеньян, против обыкновения, пока решил не проверять новую американскую администрацию на прочность. В прошлом всегда получалось так, что вскоре после инаугурации новый президент США получал сообщение о том, что северокорейская сторона успешно провела ядерные испытания или запуски баллистических ракет. Пока на столе у Байдена подобных сообщений не появилось, и, вполне возможно, благодарить за это стоит Пекин. Китаю не нужен внутренний кризис в Северной Корее, но не нужны ему и обострения ситуации в регионе, вызванные привычкой Пхеньяна действовать на грани фола. В условиях, когда КНДР оказалась в беспрецедентной зависимости от Пекина, можно предположить, что к китайским просьбам вести себя осторожнее в Пхеньяне пока прислушиваются.

Таким образом, холодная война, начавшаяся между Вашингтоном и Пекином, кажется, спасает население Северной Кореи от крупных неприятностей. С другой стороны, она привела к тому, что ситуация в КНДР и вокруг нее оказалась несколько подмороженной, и в подобном состоянии она может оставаться еще довольно долгое время.