Пустые храмы ПЦУ: зачем в церковную игру престолов на Украине вступил еще один игрок

• «Бог из машины»
• Сигнал из Стамбула
• Переговорный фон

«Бог из машины»

Согласно православному учению, у каждого верующего человека есть ходатай на небесах – святой, которому он молится. А у бывшего вице-премьера Украины Алексея Чернышова нашелся «предстатель» на земле: 18 ноября на суд в рамках нашумевшего «дела Миндича» пришел епископ Команский Михаил (Анищенко). Священнослужитель поручился за подозреваемого в коррупции чиновника, обязавшись «обеспечить его явку и при необходимости доставить его в органы досудебного расследования или суда по первому требованию». В итоге Высший антикоррупционный суд отправил Чернышова в СИЗО на два месяца, но с правом внесения залога. Деньги, по данным украинских СМИ, уже внесли – бывший член кабмина выйдет на свободу.

После оглашения вердикта епископ рассказал журналистам, что хорошо знаком с подозреваемым, потому и пришел в суд. Это очень удивило общественность, ведь о Михаиле давно не было ничего слышно. Резануло слух и именование «Команский» от города в Малой Азии. Дело в том, что священнослужитель не принадлежит ни к одной из действующих в стране православных церквей: ни к УПЦ, ни к Православной церкви Украины (ПЦУ). Титул у него – экзарх Константинопольского патриархата. Сия, говоря светским языком, должность очень примечательна и отсылает к событиям семилетней давности.

Мало кто помнит, что в 2018 году Константинопольский патриарх Варфоломей пошел навстречу просьбе президента Украины Петра Порошенко* о создании «единой независимой поместной церкви» не просто так. Политик в преддверии выборов хотел поскорее преподнести избирателям подарок, мол, с церковным расколом, который длится с начала 1990-х, покончено, а Варфоломей как вселенский патриарх, несмотря на то что титул номинальный и не отражает реальной власти в православном мире, все легитимизировал.

Одним иском: Киев приступил к ликвидации Украинской церкви

Порошенко пытался усадить за стол переговоров УПЦ, непризнанные «Киевский патриархат» и «Украинскую автокефальную православную церковь». Первая отказалась «участвовать в сборище», потому что руками политиков такие дела не делаются, это вопрос канонический. Две последние слились в ПЦУ, и Константинопольская церковь (КПЦ) выдала ей томос – грамоту об автокефалии, то есть полной независимости. Событие стало причиной раздора в семье православных церквей: только 4 из 16 признали новую структуру.

Впрочем, 3 ноября 2018 года, когда в Стамбуле президент и патриарх подписали договор «О взаимодействии между Украиной и Константинопольским патриархатом», о последствиях речи не шло. Зато обсуждали более приземленные вопросы – имущество.

Пообещав помочь с томосом, Варфоломей выдвинул условие: на Украине создается «ставропигия» – нечто вроде представительства патриархата. Этой структуре передается несколько десятков значимых объектов: Киево-Печерская и Почаевская лавры, подворье афонского Пантелеимонова монастыря в Одессе, Владимирский и Софийский соборы и так далее. Аргумент был таков: пора возродить ставропигию, упраздненную в 1686 году, когда Киевская митрополия присоединилась к Московскому патриархату. В качестве «задатка» украинские власти передали церковному Стамбулу возведенную уже в середине XVIII века столичную Андреевскую церковь.

Именно там сейчас и располагается епископ Михаил. О других объектах из списка мечтать не приходится – проблемы начались сразу после вручения томоса. Конфликт возник из-за формулировки: греки хотели получить «в собственность», государство как владелец настаивало на «праве пользования». А когда Порошенко проиграл выборы, тема и вовсе сошла на нет: про экзарха Константинополя, призванного, по задумке, быть куратором ПЦУ, быстро позабыли.

Ворвался он в информационное поле не только благодаря «делу Миндича». В начале ноября издание Orthodox Times, близкое к Константинопольскому патриархату, сообщило о новом возможном решении украинского церковного вопроса: УПЦ должна войти в состав КПЦ на правах экзархата. В статье, написанной одним из богословов Константинопольской церкви, не указано, кто возглавит структуру, но намек понятен.

Суть идеи проста: сейчас УПЦ все больше дрейфует в серую зону с точки зрения канонов. В мае 2022-го она заявила о прекращении всех связей, кроме молитвенной, с Церковью-матерью (Русской православной) и о намерении варить миро – масло для таинств – самостоятельно, а не получать его от патриарха Кирилла. То есть почти одна четвертая по количеству общин часть РПЦ объявила о демарше. При этом она официально не обращалась к Москве за автокефалией. Константинополь же предлагает вернуться в «каноническое поле».

Сигнал из Стамбула

Подобная схема не нова. Вообще экзархаты – нечто вроде анклавов. Дело в том, что у каждой из 16 поместных церквей есть своя «зона ответственности», четко очерченная на карте. Юрисдикции складывались исторически: для РПЦ, например, это почти вся территория бывшей Российской империи, для КПЦ – часть Византийской (Греция, с оговорками, и Малая Азия). Западная Европа до XX века считалась зоной ответственности Римской церкви, пусть та и, с точки зрения православных, откололась. Но изменение государственных границ, массовая эмиграция и миссионерство сделали свое дело – так появились, в частности, экзархат русских приходов в Западной Европе (КПЦ) или совсем недавно экзархат РПЦ в Африке.

Проблема в том, что если, допустим, Америка или Юго-Восточная Азия, с точки зрения канонов, считаются ничейной территорией, то Украина – часть Русской церкви, отданная Константинополем в конце XVII века. По этой же логике патриарх Варфоломей в 2018-м и пошел на создание ПЦУ: «вернуть отданное». Москва не согласилась: с чего вдруг менять юрисдикцию, тем более что верующие против. Этот спор и породил один из самых масштабных в истории православия расколов.

Примечательно, что ПЦУ в схеме с экзархатом остается как бы за кадром. Да, когда-нибудь она сольется с УПЦ в единую структуру, но вряд ли будет главной в тандеме, намекает автор статьи в Orthodox Times.

Несколькими месяцами ранее тот же «рупор Фанара» (район в Стамбуле, где находится административный центр КПЦ) писал о недовольстве нынешней ситуацией в структуре. «За три года вооруженного конфликта России с Украиной можно было бы ожидать, что все православные украинцы ринутся в новообразованную церковь, особенно учитывая связи УПЦ с Москвой. Но этого не произошло. Фактически некоторые румыноязычные приходы на Украине предпочли бы перейти к патриарху Румынскому Даниилу, чем присоединиться к церкви под руководством митрополита Епифания. Это очень тревожно», – цитирует СМИ собеседников в Константинопольской патриархии.

Беспокоятся и в самой ПЦУ. Месяц назад ее спикер митрополит Евстратий (Зоря) в очередной раз обратил внимание на крайне низкую интенсивность перехода общин из УПЦ: всего пара десятков за последний год. Объяснил все происками «пророссийских властей» на местах, которые не дают оформить смену юрисдикции. Но даже если такое случается, сразу возникает другая проблема: люди перестают ходить в церковь. Как правило, это происходит, если церковь отняли насильно, руками активистов и полицейских.

«Часто община УПЦ остается со своим священником, храм у них забирают, но они совершают литургию и молитву где-то в другом месте. А переведенный в ПЦУ храм стоит пустым. Далеко ходить не надо. Каждый сам может открыть интернет, Google, YouTube и поискать там эти доказательства, потому что фотографий и видео очень много», – рассказал в своем блоге Ярослав Ясенец, некогда известный священник ПЦУ.

Руководству раскольнической структуры все сложнее, по его словам, списывать происходящее на «работу врага». Ясенец приводит пример июньских событий в Черновцах: около полусотни рейдеров ворвались в Свято-Духовский кафедральный собор, объявив, что он переходит в ПЦУ. Прихожанам, в основном женщинам, удалось выгнать захватчиков из здания.

«Мы что, будем думать, что всем этим нескольким тысячам прихожан заплатили из фондов ФСБ? Возможно, пора уже перестать во всем обвинять мифических внешних врагов и начать задавать себе критические вопросы», – заявил экс-клирик.

Сейчас у Православной церкви Украины 6900 приходов, в ведении Украинской православной церкви – 8100. При этом последняя активно создает новые, особенно за рубежом. Раскольническая структура поступает аналогично, но есть нюанс: томос не велит так делать. В грамоте об автокефалии четко прописано: ПЦУ может действовать только в границах страны, остальные украинские храмы автоматически переходят в юрисдикцию Константинополя. За ним же, по условиям документа, последнее слово во всех ключевых вопросах управления.

Этой осенью предстоятель Польской церкви митрополит Савва пожаловался патриарху Варфоломею на подопечных: ПЦУ, открывая приходы среди украинских мигрантов, грубо нарушает юрисдикцию. К слову, церковная Варшава считает структуру раскольнической.

Публично патриарх Варфоломей ситуацию не комментировал. Об Украине он говорит общими словами, нехотя отвечая на критику (ПЦУ непопулярна среди верующих), мол, процесс очень долгий.

Переговорный фон

Но, видимо, совсем скоро главе Константинопольской церкви придется отбиваться по-серьезному. С прошлого года о гонениях на УПЦ все чаще заявляют по ту сторону океана. Летом 2024-го Госдеп США в своем докладе о религиозных свободах впервые упомянул о проблеме. Потом, после избрания Дональда Трампа, об этом открыто заговорили в Белом доме. Сейчас тему обсуждают в конгрессе: на днях представителей Церкви впервые позвали сенаторы.

Со столь пристальным вниманием, видимо, и связана взятая Киевом пауза. Приняв закон о запрете УПЦ в прошлом августе, власти инициировали ликвидацию ее головной организации – Киевской митрополии. Но заседание суда по судьбоносному делу трижды переносили, сейчас ожидают в декабре.

Кесарь против божьего: Украинскую православную церковь власти страны атаковали сразу по трем фронтам

«В публикациях западных СМИ о тексте мирного плана есть такая деталь: один из пунктов говорит о том, что Киев должен отстать от Церкви, снять все запреты. Мне кажется, неспроста все эти движения происходят сейчас», – полагает вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин. Возможно, на этой волне решил включиться в игру и Константинополь со своей идеей экзархата – хочет повлиять на послевоенную судьбу УПЦ.

Собеседник «Профиля» считает, что патриархат не отказывается от проекта ПЦУ. «Он исходит вот еще из чего: если будет создан экзархат без согласия РПЦ, то Москва наложит прещения, то есть санкции, – продолжает Макаркин. – Например, запретит перешедших в новую структуру в служении или вовсе лишит сана. И это, по задумке, сблизит их с ПЦУ, те ведь тоже, с точки зрения Русской церкви, нелегитимны».

Самое главное, подчеркивает политолог, что экзархат предусматривается как временная мера. И КПЦ рассчитывает, что впоследствии обе структуры под ее крылом объединятся. «Правда, с церковной точки зрения время – понятие иное, чем, например, у политиков. В церкви та или иная ситуация может тянуться десятилетиями», – напоминает эксперт.

Поэтому УПЦ сейчас заняла выжидательную позицию. На фоне активизации переговоров об окончании конфликта ситуация может неоднократно измениться. Неспроста и священники, и верующие повторяют: «Пережили безбожную советскую власть, и этих переживем». Однако и Константинополь, и украинские политики могут недооценить очень простой факт: в храмы Украинской церкви ходят миллионы верующих и их голос значим. «Именно из-за этого фактора вся идея с экзархатом выглядит сомнительной: большинство попросту не захотят туда переходить», – заключает Макаркин.

* Петр Порошенко внесен Росфинмониторингом в список лиц, причастных к экстремистской деятельности или терроризму.