29 марта 2024
USD 92.26 -0.33 EUR 99.71 -0.56
  1. Главная страница
  2. Статья
  3. Революция завела страну в тупик
Зарубежье

Революция завела страну в тупик

В четвертую годовщину революции арестованный блогер Алаа Абдель Фаттах весит 72 кг, идет 84-й день его голодовки. Бывший член «Братьев-мусульман» Моаз Абделькарим бежал в Турцию. Архитектор Баcем Камель — депутат парламента, распущенного два с лишним года назад, — больше думает о бизнесе, чем о политике. «Шпигель» проследил за судьбой трех лидеров с площади Тахрир и констатировал медленное умирание их дела.

На протяжении 18 дней эти трое были главными героями большой исторической драмы. Они хотели заново изобрести свою страну, нет, — весь Ближний Восток, и мир восторженно следил за ними. Они были сердцем, мозгом и мускулами восстания; возможно, без них революция бы так и не состоялась.

Трое активистов почти каждую ночь спали прямо на площади Тахрир в центре Каира, заботились о раненых и координировали протесты. Когда 11 февраля 2011 года президент Хосни Мубарак объявил о своем уходе, миллионы на площади Тахрир и по всей стране плакали, молились, пускались в пляс. «Режим больше никогда не сможет игнорировать свой народ», — выкрикивал архитектор Басем Камель, и его голос тонул в людском ликовании. Он не сомневался, что скоро генералы передадут власть народу.

Четыре года спустя от революции мало что осталось. Ее герои бежали из страны, попали в тюрьмы или утратили значение — но не сдались.

Программист

Когда вспыхнуло восстание на площади Тахрир, Алаа Абдель Фаттах работал в ЮАР программистом. Он сразу же вернулся в свою страну, и когда в феврале 2011 года я впервые встретился с ним, он с тоской смотрел на штаб-квартиру государственного телевидения на берегу Нила. «Занять его невозможно, — сказал он, указывая на ряды танков, окружавших здание. — Они могут переубивать нас всех».

Аллаа тогда было 29 лет — молодой человек с намечающимся животом, непослушными волосами и заразительным смехом. Заядлый компьюторщик, интеллектуал, он был готов к борьбе. Всякий раз, когда режим атаковал демонстрантов, он оказывался в первом ряду. Воля к сопротивлению — это его врожденная черта, отец Алаа был известным правозащитником.

В первый раз Алаа угодил за решетку при Мубараке, во второй раз — после революции 2011 года, в третий — в конце 2013-го. В четвертый его арестовали летом 2014 года. 18 августа Алаа в камере объявил свою первую голодовку.

Процесс против него был абсурдным спектаклем в постановке параноидального полицейского государства. Египтянина обвинили в преступлениях против государства, ему грозило 15 лет. Алаа сидел в стеклянной клетке, его микрофон был отключен. Прокуроры не сумели доказать вины подсудимого; в качестве улики представили, в частности, видеозапись, на которой его жена исполняла танец живота. Его освободили под залог — но ненадолго.

«И мое задержание, и освобождение на время — это заговор», — написал Алаа в соцсети Facebook. Спустя всего пару недель его снова арестовали. Первый приговор был отменен из-за процессуальных ошибок, теперь Алаа в тюрьме ждет начала нового процесса. Его младшую сестру Санаа Сеиф уже приговорили к двум годам — за участие в протестах против задержания брата.

Так обстоят дела в Египте, четыре года спустя после революции, начавшейся 25 января 2011 года и вскоре вынудившей уйти в отставку «вечного» президента Хосни Мубарака. После того как в июле 2013 года военные отстранили от власти «брата-мусульманина» Мохаммеда Мурси — первого свободно избранного, гражданского президента страны — краткий период свободы окончательно остался в прошлом. «Братья-мусульмане» попали под запрет. Процессы против Мубарака завершились ничем, его сыновья, которым тоже были предъявлены обвинения, недавно были выпущены на свободу. Критики сидят за решеткой или бежали из страны. А в Каире снова правят военные, возглавляемые сильной фигурой.

Возможностей публично выразить свое несогласие сегодня меньше, чем до революции. Собрания и акции протеста объявлены вне закона; контроль со стороны тайной полиции беспрецедентно усилился. Парламент распущен, а СМИ с ликованием встречают нового президента и бывшего фельдмаршала Абделя-Фаттаха ас-Сиси.

Аптекарь

На 30-летнего Моаза Абделькарима в Каире тоже завели дело, но он успел вовремя бежать из страны. Аптекарь и бывший член «Братьев-мусульман» теперь живет в Стамбуле, бороду он сбрил. «Непохоже, чтобы мы совершили революцию, — вздыхает он. — Больше это походит на полный провал».

Во время революции Моаз был в рядах «Братьев-мусульманин». Одевался как старый исламист: брюки со складками на поясе, клетчатая рубашка. Улыбался мальчишеской улыбкой, казался человеком немного наивным — но в то же время с железной волей. Он был сторонником «Братьев-мусульман» в третьем поколении, однако их авторитарные традиции ему были не по душе. И хотя лидеры сначала запрещали рядовым «Братьям» участие в политических акциях, Моаз примкнул к группе активистов, встречавшихся на конспиративной квартире и позднее создавших «Коалицию революционной молодежи».

После революции Моаз вместе с другими молодыми «Братьями-мусульманами» создал «Партию египетского течения». Они были исламистами, но верили в демократическое правительство, которое должно отделять религию от политики. «Я мусульманин, — говорил Моаз весной 2011 года. — Но государство не может быть мусульманским, так же, как не может быть мусульманским обычный стул». Он публично выступил с критикой «Братьев-мусульман», когда те решили основать партию. Организация начала дисциплинарное производство, завершившееся исключением Моаза.

Лидеров «Коалиции революционной молодежи», в том числе Моаза, дважды приглашал правящий Высший совет вооруженных сил Египта. Генералы насмешливо выслушивали юных активистов, чтобы затем проигнорировать все их предложения и просьбы. Моаз быстро понял, что генералы ничего не хотели менять и что у власти оставался старый режим.

И все же он верил, что у революции был шанс — вплоть до того момента, когда 14 августа 2013 года спецслужбы пришли на площадь Рабаа аль-Адавия. Там разбили лагерь сторонники Мурси, требовавшие вернуть их президента, сверженного военными. Спецслужбы могли, как это случалось не раз, разогнать протестующих при помощи слезоточивого газа и водометов. Однако они начали стрелять по толпе — боевыми патронами, с малого расстояния. Бойня продолжалась почти целый день, ее жертвами пали по меньшей мере 800 (по данным «Братьев-мусульман» — 2600) человек.

В своемМоаза Басем заявил: «Братья-мусульмане» сами виноваты в расправе, сами спровоцировали случившееся.

Моаз доставлял раненых в больницу, организовывал тайные встречи, помогал помещать в мечети тела погибших, в том числе многих своих друзей. Один мужчина умер от потери крови прямо в его машине. Пока Моаз вел автомобиль, по его лицу текли слезы — от отчаяния и истощения сил. Пять дней он буквально жил в машине. Он смотрел, как в первые дни после расправы полиция задерживала его друзей, оставшихся в живых. Ему тоже готовили обвинения — в сотрудничестве с ливанской «Хезболлой».

Когда через пять дней после бойни он приехал домой, мать разрыдалась: она думала, что сына уже нет в живых. Моаз собрал свои вещи и, не мешкая, сел в самолет до Стамбула.

Несколько месяцев СМИ только и писали, что о «терроре исламистов». В ноябре, три месяца спустя после кровопролития, военный режим сильно ограничил возможность устраивать акции протеста и арестовал многочисленных критиков — в интересах национальной безопасности. Тогда же за решеткой в очередной раз оказался и блогер Алаа. В январе 2014 года ас-Сиси решил прощупать протестные настроения граждан, организовав референдум о реформе конституции — 98% поддержали внесение изменений. Позднее, в мае, ас-Сиси был избран на пост президента — 97% голосов.

С тех пор Моаз живет в Турции, раз в 30 суток он должен выезжать за пределы страны, чтобы получить новую туристическую визу. Его жизнь полна треволнений, она проходит в постоянном движении. Не исключено, что вернуться в Каир он не сможет уже никогда, процесс против него продолжается, Моаза обвиняют в терроризме. «Они хотят занять нас надуманными процессами, — говорит он, — чтобы у нас не осталось времени на борьбу с режимом».

Поэтому он работает над примирением светской оппозиции и исламистов, с которого должна начаться следующая революция, и он надеется, что египтяне вскоре пресытятся властью ас-Сиси. Но в этот зимний день его попытки посредничества между светскими критиками режима и «Братьями-мусульманами» в эмиграции вновь обернулись провалом. Недоверие между двумя лагерями настолько велико, что их представители не готовы даже встретиться друг с другом лично.

«Нужен диалог, и нужно договориться о том, за что мы намерены бороться», — говорит Моаз. «Арабская весна» увенчалась успехом только в Тунисе — потому что там оппозиция еще в эмиграции наладила диалог. Сегодня он пытается пойти тем же путем, он входит в правление партии «Завтра» — одной из немногих светских партий, поддерживающей отношения с «Братьями-мусульманами». Однако партийные лидеры рассеяны в эмиграции и бессильны против пропаганды режима. Моаз уже начал учить турецкий, он подумывает о том, чтобы снова работать аптекарем — и забыть о политике.

Архитектор

Басем Камель — единственный из трех революционеров, имеющий возможность заниматься политической деятельностью в Египте, не рискуя собственной свободой. После революции он стал одним из учредителей Социально-демократической партии. На состоявшихся три года назад выборах в парламент прошли только три активиста с площади Тахрир, в том числе он. Тогда Басем изменил свой статус в соцсети Facebook, «архитектор» превратился в «политика».

Когда незадолго до первой годовщины восстания проводилось заседание свежеиспеченых народных избранников, Каир напоминал район военных действий. Армия перегородила улицы вокруг площади Тахрир стенами из бетона. Дорога, которая вела к зданию парламента, была окаймлена колючей проволокой. «Братья-мусульмане» и салафиты получили большинство. Но Басем сохранял оптимизм. «Революция, наконец, переросла в политику», — сказал он на ходу.

В это самое время перед зданием парламента Моаз участвовал в демонстрации протеста против Военного совета, цензуры, пыток, арестов, которые, по сути, должны были остаться в прошлом. «Революция закончится тем же, с чего начиналась, — сказал он тогда на фоне стены из полицейских с закрытыми лицами. — Пара сотен людей продолжит выходить на акции протеста, и никому до них не будет дела».

Басем примкнул к активистам одним из последних, он был старше большинства, ему шел 42-й год, — высокий, худой мужчина с начинающейся лысиной, отец троих детей. Его дед был бедным крестьянином, сам он выучился на архитектора. В вузе проектировал современные здания из экологичного материала, но, получив диплом, зарабатывал деньги на дешевых строениях из бетона, в которых можно расселить максимальное количество людей. Это позволило ему выбиться в средний класс. Но, даже работая по 16 часов в день, поддерживать уровень жизни своей семьи ему было трудно. Отсюда чувство досады, которое в конечном итоге и заставило его сначала ходить на встречи с политиком Мохаммедом эль-Барадеем, а вскоре пойти и на площадь Тахрир.

В этом заключался один из успехов восстания на площади Тахрир: люди наподобие Басема были вовлечены в политику. Басем представлял всех тех египтян, которые в другое время предпочитали держаться в стороне. Их участие оказалось решающим для успеха революции. Но в конце они же откололись и поддержали военное правительство.

«Тебя не пугает власть военных?» — спросил я Басема, после того как генералы летом 2013 года свергли «брата-мусульманина» Мохаммеда Мурси. «Мы знаем, как жить с военными, — отвечал он тогда. — Пугают нас исламисты».

Да, Басем боролся с авторитарным режимом, но он был рад, когда с демократией в Египте было покончено. «Это революция, а не путч, — внушает он. — А если хочешь непременно называть это путчем, то говори хотя бы о путче, который был узаконен народом».

Басема по-прежнему можно встретить в штаб-квартире социал-демократов — некогда величественном здании в центре Каира. Раньше кабинеты были заполнены людьми, сегодня здесь все как будто вымерли. «Большинство египтян нас больше не поддерживают, — объясняет депутат. — Проблема Египта не в режиме, а в людях. Мы должны их привлечь на свою сторону».

По прошествии года он по-прежнему не жалеет об отстранении Мурси, но возврат к диктатуре его начинает тревожить: «Сегодня разрешена только одна политика, и это политика ас-Сиси». Он полагает, что генерал останется на президентском посту как минимум два срока, «после чего мы снова окажемся в игре».

Тем не менее он хочет участвовать в парламентских выборах, назначенных на весну, несмотря на то, что почти 80% мест зарезервированы для независимых кандидатов-одиночек, и только 20% — для партий. Это ослабляет партии и усиливает всех тех, у кого есть нужные связи и кто сможет найти средства на дорогую предвыборную кампанию.

Однако он все еще убежден, что Египет может стать демократическим государством, даже если для этого потребуется несколько десятилетий. Революция провалилась из-за эгоизма политиков и апатии общественности. Оппозиционные партии должны были сплотиться, чтобы пользоваться большим влиянием, вместо этого они боролись друг с другом. Все партии, основанные после революции, вздыхает Басем, мало чем отличались от бесполезных оппозиционных партий, существовавших при Мубараке.

Теперь Басем хочет снова больше времени уделять своей строительной фирме, которую подзапустил в последние годы. Его бизнес потерял часть клиентов, семья с трудом сводит концы с концами. «Сегодня главный приоритет для меня — бизнес, — говорит он. — Политика на втором месте».

***

Алаа на днях перевели в тюремную больницу. Многие активисты присоединились к его голодовке, но их протест остался бесплодным — это их последний бунт, символ того тупика, в который завела революция.

«Важно, что мы продолжаем оказывать давление власть имущих, — говорил Алаа еще до того, как отказался принимать пищу. — Я не стану играть той роли, которую они для меня написали. С нас довольно».

Перевод: Владимир Широков

Автор: журналист Танассис Камбанис (40 лет). Живет в Бейруте, участвует в работе американского фонда Century Foundation. Его книга «Однажды во время революции» («Once Upon A Revolution») о революции в Египте недавно вышла на английском языке в издательстве Simon & Schuster.

Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «Профиль».

Реклама
Реклама
Реклама