Может показаться, будто деревня вымерла: магазины закрыты, рольставни опущены, на улице не души. На небольшом пригорке стоит траурный шатер. Женщины в толстых длинных халатах раздают чай и финики. Уже почти неделю они находятся здесь, в центре — Анвар Таравнех, вдова героя. На шее у Анвар цепочка с фотографией мужа Муаза аль-Касасбеха, 26-летнего пилота иорданских ВВС, жестоко убитого боевиками «Исламского государства».

Анвар Таравнех содрогается от рыданий. Боль как будто выжжена на лице. К ней подходит очередная женщина с вопросом: может, она хотя бы беременна? И сможет подарить своему мужу, погибшему в пламени, ребенка?

Издали доносятся как будто раскаты грома. Три светлые полоски появляются в предзакатном небе. Это боевые самолеты возвращаются из Сирии, где они атаковали позиции ИГ. Взор Анвар Таравнех устремлен в никуда. «Я хочу, чтобы мы их всех уничтожили», — говорит она твердо.

На главной улице висит растяжка: ее муж изображен рядом с королем Иордании Абдаллой II. После публичного сожжения пилота боевиками ИГ король существенно расширил воздушные удары по джихадистам в Сирии. Обсуждается даже возможность наземной операции. Под воздействием шока иорданцы встают на сторону короля, тысячи приняли участие в маршах траура. Военные стали выцарапывать на бомбах послания: «Смерть неверным».

Когда король узнал об этом убийстве, он поклялся отомстить. В интернете даже ходили слухи, что теперь он лично участвует в воздушных налетах. «Гибель пилота сплотила страну, — говорит один бывший генерал. — Теперь люди полностью поддерживают короля и войну».

Но так ли это на самом деле? Еще недавно казалось совсем иначе. В сентябре решение Абдаллы II примкнуть к международной коалиции против ИГ вызвало волну протестов. Немало глубоко религиозных иорданцев симпатизируют борьбе радикальных суннитских исламистов против режима Башара Асада. Они видят в ИГ не террористическую группировку, а символ бунта против подавления и коррупции.

Иордания считается своего рода задним двором джихадистов — предположительно не меньше 2000 иорданцев воюют на стороне ИГ. По некоторым оценкам, только в Саудовской Аравии и Тунисе группировке удалось завербовать еще большее количество боевиков.

В Иордании ИГ симпатизируют те, кто возмущен своим правителем, который недостаточно боролся с коррупцией, и кто разочарован «ручной» оппозицией «Братьев-мусульман». Но вот в декабре прошлого года самолет F-16 упал близ Ракки в Сирии, пилот попал в плен. С тех пор новостей от него не поступало, пока в первой половине февраля в интернете не появилось эта 22-минутная видеозапись. На ней боевики ИГ обливают Муаза аль-Касасбеха бензином, сажают в клетку и поджигают. Пилот сгорает заживо.

Суннитские проповедники ислама во всем мире осуждают такой поступок, сожжение человека не совместимо с Кораном, заявляют они. Ученые каирского университета Ажар назвали ИГ «дьявольской организацией». Даже «Аль-Каида» дистанцировалась. В Иордании один поп-певец посвятил песню убитому пилоту. Теперь в стране ее можно услышать повсюду: «Герои не умирают. Мы не побеждены».

На западе Иордании лицо Касасбеха смотрит чуть ли не с каждой стены: приветливый, щекастый паренек в бело-синей рубашке поло. Он был родом из племени барарша — человеком, с которым может идентифицировать себя каждый. ИГ предал казни приятного паренька, который жил по соседству. Так что же, джихадисты допустили тактическую ошибку? И, пойдя на зверское убийство, лишились симпатий многих иорданцев?

«Муаз сорвал с ИГ маску, — говорит его вдова Анвар Таравнех. — Он показал всем их истинное лицо». Он стоял прямо, когда его сжигали, говорит она, в его сердце не было страха. Известие о его смерти настигло ее в соцсети Facebook. Она выбежала на улицу и стала кричать: «О Всевышний, пусть это будет неправдой». Три ночи молодая вдова пролежала в больнице.

На небольшом расстоянии от палатки на пригорке ее свекор сидит в мэрии и принимает соболезнования. На Сафи аль-Касасбехе бело-красная куфия, он выглядит уставшим, глаза остекленели. Его мобильник звонит не переставая: посол Турции, посол Египта, посол Катара. Здесь уже побывал и сам король.

День спустя после появления видеозаписи король в ответ распорядился казнить двух террористов. Однако отцу этого мало. Он жаждет возмездия. В тот же день, когда ему сообщили о смерти сына, он встал на сторону короля. Для монарха это было важно, ведь влиятельные племена дают большое количество воинов.

«Благодаря лояльности отца он получил и лояльность племен, — говорит один из оппозиционеров. — Королю крупно повезло». Симпатии к ИГ угасли, организация утратила поддержку в обществе. Ее сторонники залегли на дно. А матери, чьи сыновья поехали в Сирию, теперь боятся мести племен больше, чем мести со стороны государства.

Сафван Маани, мужчина 38 лет с длинной бородой и в черной кожаной куртке, не может сидеть спокойно. Он нервно раскачивается взад-вперед на стуле в служебном помещении кафе. Маани работает ассистентом в местном шариатском суде. Раньше, говорит он, идея «Исламского государства» многим здесь импонировала. В том числе и ему. Справедливость и порядок — то, чего людям так не хватало. Когда прошлым летом известие о похищении езидских девушек потрясло мир, в людей вселились сомнения. Они шли к нему за советом. И он разъяснял, что во времена Пророка похищение и продажа женщин были обычным делом. «Но сожжение заживо! — Это не мой ислам», — вырывается у него.

Значит, он одобряет воздушные удары Иордании по ИГ?

«Да, разумеется, — кивает Маани, пожимая плечами. И после минутного размышления говорит то, о чем действительно думает: «В Сирии идет не наша война». Он по-прежнему так считает. Но заявлять об этом открыто сегодня нельзя.

Маани что-то печатает на своем планшете; на экране появляется лицо Муаза аль-Касасбеха — в море огня. Маани не сводит глаз с экрана: «Я смотрю это снова и снова», по сто раз, в порядке своеобразного самобичевания. Каждый раз, когда закрадываются сомнения, он включает его: «Я хочу разозлиться».

ИГ вербовало молодых людей на джихад не только в тех регионах, где велико влияние племен. Еще больший успех этой группировке сопутствовал там, где много палестинцев. Они составляют почти половину жителей Иордании, около 370 000 все еще остаются в лагерях для беженцев. Вместо того чтобы примыкать, как раньше, к исламистам ХАМАСа или к другим палестинским группировкам, их молодежь отдает предпочтение ИГ. Ведь если освобождение Палестины даже спустя десятилетия остается далекой мечтой, халифат ИГ — это уже реальность.

Одним из оплотов исламистов, воюющих в Сирии, считается Зарка — второй по величине город в Иорданском Королевстве с населением полмиллиона человек. Больше трети работает на армию; нефтеперегонный и химические заводы, а также фармацевтическое предприятие обеспечивают определенное благосостояние. В районе, который носит название «Принцесса Рахма», но отнюдь не подходит для принцессы, многие жители живут очень бедно и отличаются религиозностью.

Юсеф Мохаммед ар-Раби был очень религиозным, но не бедным. Он был имамом в районе «Принцесса», а это — надежный хлеб: правительство платило ему (в пересчете) 400 евро и бесплатно предоставляло квартиру рядом с мечетью, где он служил. Он заботился о своей матери, как ни один другой из ее четырех сыновей, рассказывает 75-летняя Айше Якуб. Так продолжалось до того дня. Ее не было в городе, когда позвонил сын. Он сказал, что принес свежего хлеба и хотел с ней позавтракать. Больше ничего. Но Айше Якуб почувствовала: что-то не так. Когда на следующий день она вернулась в Закру, на столе в гостиной действительно лежал хлеб. Ее сын отломил от него кусочек — и уехал.

Сегодня, как говорят, он живет в «Исламском государстве» на территории Сирии, жену и сына он увез с собой. Имам из Зарки помогает там строить халифат, в жестко организованной группировке он дорос до «должности» судьи и выносит приговоры, руководствуясь шариатом — якобы по вопросам брака и финансовым спорам.

Да, у иорданской спецслужбы есть хорошие связи в кругах исламистов, и время от времени радикалов задерживают. Тем не менее долгосрочной антитеррористической стратегии в стране нет. Это показывает и недавний шаг правительства. Спустя всего два дня после того как стало известно о смерти Муаза аль-Касасбеха, оно выпустило из тюрьмы Мухаммада аль-Макдизи, проповедника-салафита и важнейшего идеолога «Аль-Каиды». Оказавшись на свободе, Макдизи в прайм-тайм назвал в телеэфире боевиков ИГ лжецами. Дескать, он сам вел с ними переговоры об освобождении Касасбеха — на самом деле пилот к тому моменту был мертв, как выяснилось впоследствии. Кровавую практику сторонников халифата не оправдывает ничто, говорит Магдизи. Тем более когда она направлена против мусульман: «Мы вынуждены ясно заявить, что это не ислам».

Освобождение Макдизи есть часть психологической войны против ИГ. Но в то же время это опасная игра, ведь Макдизи считается сторонником «Ан-Нусры» — группировки джихадистов, конкурирующей с ИГ, которая воюет с режимом Асада в Сирии. Она хоть и не сжигает заживо и не отрубает головы своим противникам, но считается террористической организацией — это официальный сирийский «филиал» «Аль-Каиды».

Кроме того, Макдизи считается «крестным отцом» Абу Мусаба аз-Заркави, который родился в городе Зарка в Иордании. Начиная с 2003 года тот воевал против американцев в Ираке, основал там «филиал» «Аль-Каиды» и занимал верхние строчки в списках террористов, за которыми велась охота, пока в 2006 году не был ликвидирован в результате воздушного удара американских ВВС. Четыре года спустя Абу Бакр аль-Багдади возглавил группировку Заркави, отделился от «Аль-Каиды» и основал ИГ.

«Я тревожусь за свою страну как никогда», — говорит ученый Хасан Абу Ханиех. Он встречается с журналистами в своей гостиной в южной части Аммана. Абу Ханиех некогда был теологом-салафитом, несколько раз его арестовывали. Только после терактов 11 сентября 2001 года он начал пересматривать свои взгляды и сегодня занимается изучением экстремизма в своей стране.

В последние дни он следил за дискуссией в соцсетях. «Там споры ведутся только о том, насколько оправдан метод казни Муаза аль-Касасбеха», — рассказывает Абу Ханиех. В том же, что пилот заслуживал смерти, мало кто сомневается. Радикалы считают пилота пособником Запада, таким же, как король Абдалла II, отец которого заключил мир с Израилем и который сам поддерживает тесные отношения с Вашингтоном. Взамен американцы поддерживают бедное королевство — в этом году размер помощи должен составить миллиард долларов.

Абу Ханиех напоминает о терактах «Аль-Каиды» в иорданских гостиницах в 2005 году, в результате которых погибло 60 человек. Тогда страна тоже была потрясена. Однако количество агрессивно настроенных исламистов с тех пор серьезно возросло. По некоторым оценкам, сегодня оно доходит до восьми или даже до десяти тысяч человек. «Если мы и дальше позволим втягивать себя в эту войну, ИГ достигнет своей цели — раскола и ослабления нашей страны», — убежден Абу.

Этим в свою очередь могут воспользоваться террористы, ведь их следующая цель — Иордания. А конечная стратегическая цель — «освобождение Иерусалима».

Колонна с боевиками террористической группировки и правда еще прошлой весной пыталась прорваться через сирийско-иорданскую границу, говорят в кругах, близких к спецслужбам. Террористы-смертники подогнали тогда к границе десятки груженных взрывчаткой автомобилей. И только в последнюю минуту удары с воздуха остановили колонну еще на территории Сирии. С тех пор ведется оснащение пограничных кордонов, во всей стране введена максимальная боевая готовность.

Абу Ханиех сомневается, что негодование, вызванное казнью пилота, может помешать дальнейшему росту популярности исламистов в Иордании. Ведь проблемы страны по-прежнему не решаются. Экономика переживает тяжелый кризис, по неофициальной статистике безработица доходит до 30%. Коррупция и круговая порука губят страну. Малочисленная верхняя прослойка купается в роскоши, в то время как многие иорданцы живут на грани прожиточного минимума.

Поэтому, считает Абу Ханиех, при всей жестокости видеозапись казни пилота Касасбеха доказала целевой аудитории силу ИГ: «В конечном итоге люди встают на сторону победителя».

Перевод: Владимир Широков