Рано утром 27 октября три вооруженных этнических объединения Мьянмы начали на севере штата Шан боевую «операцию 1027». Группировки ракхайнцев (АА), палаунов (TNLA) и мьянманских китайцев (MNDAA), входящие в «Альянс тройственного братства», сообщили, что одной из главных целей этой операции должен стать разгром подразделений правительственных вооруженных сил и союзных им региональных ополчений, причастных к мошенничеству в сфере телекоммуникаций.

Упоминание в тексте заявления трех группировок борьбы с мошенниками многие расценили как попытку обеспечить невмешательство Китая, который до этого выкручивал им руки, требуя сесть за стол переговоров с властями в Нейпьидо. В итоге китайский МИД предсказуемо призвал «стороны как можно скорее прекратить огонь, урегулировать споры мирным путем, избегать эскалации ситуации и принять эффективные меры для обеспечения безопасности и стабильности».

Тем не менее события, имевшие место в последние месяцы на севере штата Шан, позволяют утверждать: фраза о борьбе с мошенничеством в сфере телекоммуникаций – не просто реверанс в сторону Пекина. Вполне вероятно, что если бы проблема мошенничества не стояла столь остро, то «операции 1027» вообще не было бы.

Дружба «паупхо» с мошенническим привкусом

Начиная с мая Китай неоднократно настойчиво призывал Мьянму решить проблему телефонных и кибермошенников. Для Пекина это крайне чувствительная тема, поскольку их жертвами становятся в первую очередь граждане КНР. По некоторым данным, за два года мьянманские мошеннические группировки украли у китайцев до $40 млрд. Игнорировать ситуацию, когда многие китайские семьи либо сами стали жертвами мошенников, либо лично знают кого-то, кто от них пострадал, руководство страны просто не могло.

Какой будет внешняя политика Пекина после XX съезда Компартии Китая

По оценкам ООН, в мошеннических центрах на территории Мьянмы трудятся до 120 тысяч человек. В основном это граждане Китая, которых заманили туда обманом, а то и просто похитили. У этих людей в КНР есть родственники и друзья, требующие от властей вмешаться в ситуацию и публикующие в соцсетях призывы спасти тех, кто попал в рабство.

Россиянам проблема звонков «из службы безопасности Сбербанка» или «от дознавателя из отдела полиции» знакома не понаслышке. Но если в нашем случае мошенниками по большей части оказываются украинцы, считающие подобную деятельность еще одним фронтом противостояния, то Мьянма в конфликте с Китаем формально не находится и характеризует отношения двух стран как «паупхо» (близкородственная дружба).

Поскольку, как уже было сказано, закрывать глаза на сложившуюся ситуацию Пекин не мог, он начал настойчиво призывать мьянманских военных навести порядок на территориях, где базируются мошенники. Прежде всего это касалось территории Кокан на севере штата Шан, которая контролируется союзной официальным властям группировкой BGF, полтора десятилетия назад отколовшейся от MNDAA. Однако, судя по публикациям китайских СМИ, эти призывы Пекина остались без ответа. Хуже того, звонков от мошенников стало даже больше. Из этого Пекин, вероятно, сделал вывод: мьянманские власти либо не в состоянии решить эту проблему, либо просто не хотят ее решать, опасаясь потерять поддержку некоторых вооруженных группировок.

По-хорошему и по-плохому

В августе лидером проката в КНР стал криминальный триллер «Ставок больше нет», собравший за первый месяц показа более полумиллиарда долларов.

В нем рассказывается о судьбах китайских граждан, ставших жертвами обмана и вынужденных заниматься телекоммуникационным мошенничеством. Хотя страна, в которой оказались герои фильма, прямо не называется, легко понять, что это Мьянма.

Появление этой ленты и вышедших с ней примерно в одно время фильмов «Порочная любовь» и «Исчезнувшая в звездах» многие расценили как попытку мягко надавить на Мьянму и подтолкнуть ее власти к более активной борьбе с мошенническими центрами.

Но власти Мьянмы намек то ли не поняли, то ли сделали вид, что не поняли. Вместо того чтобы взяться за проблему мошеннических колл-центров, они ответили Пекину публичными протестами и заявлениями о том, что такие фильмы очерняют их страну.

Китайское кино: о проблемном прошлом и триумфальном настоящем

Представители мьянманского правительства выступали на китайском телевидении, жалуясь, что СМИ «раздули проблему» и что КНР следует направлять в Мьянму туристов, а не полицию, чтобы помочь этой стране справиться с экономическими трудностями. А показ фильмов вроде «Ставок больше нет» приводит к тому, что китайские туристы боятся ехать в Мьянму.

Поняв, что по-хорошему не получается, Пекин сменил тактику. Раз с центральным правительством Мьянмы договориться не вышло, китайские силовики обратились к властям «Объединенного штата Ва» – неподконтрольной Нейпьидо приграничной территории на севере штата Шан. Заправляет там группировка «Армия объединенного штата Ва» (USWA) численностью до 30 тысяч человек, считающаяся самым мощным негосударственным вооруженным формированием региона – в ее распоряжении помимо всего прочего есть даже системы ПВО.

Но главное – «штат Ва» критически зависит от Китая. Несмотря на то, что язык ва относится к мон-кхмерской группе, lingua franca на этой территории служит китайский – на нем издаются местные газеты и вещает телевидение, а многие представители элиты региона учились в КНР и имеют китайское гражданство. «Штат Ва» получает из Китая электричество, доступ к интернету и услуги китайских телекоммуникационных компаний. Его банковская система создана Китаем и завязана на Китай, а китайский юань служит в регионе основной денежной единицей.

Неудивительно, что к словам китайских товарищей власти Ва прислушались внимательнее, чем Нейпьидо. В середине сентября из мошеннических центров на территории Ва в КНР были выдворены 1207 человек. Однако Пекин на этом не успокоился, решив, что ему выдали лишь мелкую рыбешку, а воротилы криминального бизнеса остаются в неприкосновенности. Китайские силовики, продолжая давление, выписали ордера на арест двух высокопоставленных чиновников «штата Ва», входивших в ближайшее окружение лидера этой территории Бао Юсяна, и вдобавок задержали находившегося в КНР заместителя командующего USWA – племянника Бао Юсяна.

В Ва сигнал поняли правильно и оперативно организовали в середине октября рейды силовиков на более чем 40 мошеннических колл-центров. Во время рейдов были задержаны 2680 человек – 2350 граждан Китая, 130 местных жителей и 200 граждан других стран. Было изъято 1370 компьютеров и 5207 мобильных телефонов, которые также передали китайской стороне для пополнения доказательной базы обвинений и получения информации о деятельности мошенников. А еще через две недели Китаю были переданы 4569 граждан этой страны, незаконно находившихся в самопровозглашенном «штате Ва».

На этом фоне реакция властей территории Кокан, формально подконтрольной центральному правительству Мьянмы, на призывы Пекина выдать организаторов мошеннических колл-центров выглядела довольно вялой. Китаю пришлось даже пойти на беспрецедентный шаг: делегацию влиятельных бизнесменов из Кокана заманили на деловой форум в провинции Юньнань и там арестовали 11 из них по обвинению в организации мошенничества в сфере телекоммуникаций.

Мьянма производит метамфетамин в таком количестве, что может накрыть нарковолной весь мир

Но даже после этого к середине октября власти Кокана передали Китаю лишь 377 человек, находившихся в мошеннических центрах на положении рабов, хотя в китайских СМИ утверждалось, что в этой сфере криминального бизнеса Кокана трудится от 20 до 30 тысяч человек и в основном это граждане КНР. Более того, 20 октября охранники мошеннического комплекса, имевшего отношение к влиятельному в Кокане клану Мин, при попытке бегства застрелили несколько китайцев и тайцев – китайские СМИ писали о 60 жертвах, среди которых, вероятно, были и тайные агенты силовых структур КНР.

Это событие вызвало крайнее раздражение Пекина. Инцидент даже сравнили с имевшим место 5 октября 2011 года нападением банды наркоторговцев на два китайских грузовых судна, следовавших по реке Меконг, – тогда были убиты 13 китайцев.

Группировки «Тройственного братства» не скрывают, что они предупредили Китай о готовящейся ими «операции 1027», отдельно подчеркнув: одна из главных ее целей – избавление Кокана от «чумы кибермошенничества». Пекин, который поддерживает с тремя группировками постоянные контакты, а его спецпосланник по азиатским делам Дэн Сицзюнь регулярно встречается с их лидерами, судя по всему, решил, что в его интересах не мешать проведению этой операции.

Кокан и «штат Та-анг»

Сегодняшние боевые действия «Альянса тройственного братства», хотя и наделали много шума в СМИ, локализованы в относительно небольшом треугольнике у китайской границы со сторонами чуть больше 100 км каждая. Именно там находится территория Кокан, а также та часть штата Шан, которую группировка TNLA считает своей.

Подобные акции эти вооруженные формирования проводили и раньше – например, в ноябре 2016-го те же самые три группировки вели боевые действия примерно на этой же территории, а в начале 2015 года MNDAA при помощи все тех же TNLA и AA пыталась силой подчинить себе Кокан, откуда ее в 2009-м выбили мьянманские военные, обвинив группировку в наркобизнесе и незаконном производстве оружия.

Основной движущей силой нынешней «операции 1027», судя по всему, выступает MNDAA, стремящаяся установить в Кокане свою власть. Действия TNLA также идут в логике создания собственного неподконтрольного центральным властям «штата Та-анг» («та-анг» – самоназвание этнических палаунов, язык которых, как и ва, относится к мон-кхмерской группе). Третий член альянса, ракхайнская группировка «Армия Аракана», отвечает за создание проблем правительственным войскам на периферии этого конфликта – в провинции Сагайн и в западном штате Ракхайн.

Как и во время предыдущих подобных операций боевиков, сейчас их главная тактическая задача не установление контроля над всей территорией, а перекрытие торговых путей к китайской границе. Для КНР экономические связи вдоль границы с Мьянмой – мизерная часть общего внешнеторгового оборота, но для властей Мьянмы, живущих в режиме жестких финансовых санкций Запада, это 40% всех валютных поступлений. Поэтому перекрытием торговых путей к границе три группировки шантажируют отнюдь не Китай, а центральные власти Мьянмы. Момент для такого шантажа, надо признать, выбран весьма удачно.

В этих условиях правительство в Нейпьидо, чтобы выбить из рук боевиков знамя борьбы с телекоммуникационным мошенничеством, пошло на беспрецедентный шаг – разрешило китайскому спецназу пересечь границу и войти в Лауккай, главный город Кокана, чтобы зачистить территорию от мошеннических центров. Соответствующая договоренность была достигнута в конце октября во время визита в Нейпьидо министра общественной безопасности Китая Ван Сяохуна. То есть власти Мьянмы попытались продемонстрировать китайским партнерам, что для решения вопросов телекоммуникационного мошенничества не обязательно передавать Кокан под контроль MNDAA. А заодно отбить у MNDAA желание штурмовать город, где находится китайский спецназ.

Точки раздражения

Было бы неправильно объяснять согласие Китая на проведение тремя вооруженными группировками «операции 1027» исключительно необходимостью решить проблему мошенничества. Тем более что Пекин в прежние годы поощрял строительство китайскими инвесторами «новых городов» на территории некоторых стран Юго-Восточной Азии и долго смотрел сквозь пальцы на публичное позиционирование этих проектов как части глобальной инициативы «Пояс и путь». И то, что эти «новые города» постепенно становились центрами онлайновых азартных игр, торговли людьми и телекоммуникационного мошенничества, в Пекине знали.

Почему визит российского президента на форум "Пояса и пути" был особенно важен для Китая

Судя по всему, для Китая «операция 1027» – это в первую очередь попытка найти решение вопросов безопасности для большого проекта «экономического коридора», который должен пройти по территории Мьянмы от границы до побережья Бенгальского залива с ответвлением на юг, к Янгону. Сегодня основная проблема этого мегапроекта, в отличие от сомнительных проектов «новых городов», действительно являющегося частью инициативы «Пояс и путь», упирается в отсутствие стабильности на севере штата Шан.

Вопрос для Китая состоит в том, станет ли регион более стабильным, если на севере штата Шан появился новый, неподконтрольный центральным властям «штат Та-анг». Примером здесь может послужить расположенный совсем рядом самопровозглашенный «штат Ва», с 1989 года мирно существующий в Мьянме фактически на принципах конфедерации. На его территории созданы дееспособные квазигосударственные органы власти, развивается экономика и поддерживается порядок. А самое главное – «штат Ва», формально оставаясь частью Мьянмы, критически зависит от Китая – опыт борьбы с мошенническими центрами стал очередным подтверждением этого факта.

Примерно то же можно будет сказать и о территории Кокан, если она окажется под контролем MNDAA. Более того, основное население Кокана – этнические китайцы, и их притяжение к «большому Китаю» вполне естественно. Поэтому для Пекина оба сценария развития событий будут благоприятными – и создание на территории Мьянмы новых зависимых от него анклавов, неподконтрольных центральным властям, и усилия Нейпьидо доказать Китаю, что официальные власти – более удобный партнер, чем вооруженные группировки.

При этом сильные позиции Китая, использующего в своих целях нынешнюю операцию трех вооруженных этнических формирований, могут сподвигнуть Пекин не ограничиться проблемами штата Шан, а выдвинуть более широкий список требований. В том числе – смены акцентов в сотрудничестве Мьянмы с Россией.

Китай спокойно относится к их взаимодействию в экономической сфере – Россия ему здесь не конкурент, но при этом она оттягивает на себя часть оппозиционного негатива, связанного с «поддержкой хунты», который в ином случае целиком достался бы ему. Однако сотрудничество двух стран в военной области, судя по всему, вызывает у КНР некоторое беспокойство.

Как признавали в неофициальных разговорах журналисты мьянманских правительственных СМИ, в начале ноября, после репортажей о церемонии открытия первых совместных военно-морских учений России и Мьянмы и о визите старшего генерала Мин Аун Хлайна на большой противолодочный корабль «Адмирал Трибуц», им поступило указание свернуть освещение этой темы. Озвученная их начальством причина – нежелание в нынешней ситуации создавать лишний повод для раздражения в отношениях с Китаем.