Kогда я рассказал паре знакомых, далеких от математики, что в Москве, в Академии авиации и воздухоплавания, доктор технических наук из Омска Александр Ильин представляет свое доказательство теоремы Ферма, они, не сговариваясь, задали один и тот же вопрос: «Зачем?» И это главный вопрос.Словосочетание «теорема Ферма» слышал, наверное, каждый сколько-нибудь образованный человек на свете. Но зачем и кому ее доказывать — действительно непонятно. На первый взгляд. Француз Пьер Ферма более 350 лет назад на полях издания второй книги «Арифметики» древнегреческого математика Диафанта, возражая античному мужу, написал: «Наоборот, невозможно разложить ни куб на два куба, ни биквадрат на два биквадрата и вообще никакую степень, большую квадрата, на две степени с тем же показателем. Я открыл этому поистине чудесное доказательство, но эти поля для него слишком узки». На языке математики теорема Ферма выглядит так: нельзя найти целых чисел x, y и z, которые удовлетворяли бы уравнению xn + yn = zn, если n больше 2.
И вот три с половиной века огромное число не самых глупых людей упорно пытаются найти то самое доказательство, для которого у Ферма якобы не хватило места. Эту теорему за истекший период удалось доказать для всех этих самых «n» от 3 до, кажется, 5500. Но корректного доказательства для всех без исключения целых чисел до сих пор представлено не было. При этом все прекрасно понимают, что доказательство теоремы Ферма не имеет никакого практического отношения к нашей жизни. Оно не позволит накормить голодных, одеть раздетых и обуть разутых. Оно даже не станет произведением искусства, способным услаждать взоры миллионов людей. Но упорство, которое кажется бессмысленным, как раз имеет смысл. Как ни парадоксально, именно желание решать совершенно бессмысленные с прагматической точки зрения задачи — наше главное отличие от животных и растений. Любой мох и лишайник, любой комар и лев делают то и только то, что необходимо им для реальной жизни, — ищут пищу, размножаются, спят. Люди делают то же самое. Но и еще кое-что — прыгают с парашютом, пишут тексты в газеты и журналы, выпиливают лобзиком и вышивают крестиком, учат наизусть до «надцатого» знака число «пи», соревнуются в поедании гамбургеров на скорость (это даже не бессмысленное занятие, а изощренный способ самоубийства). Доказывают теорему Ферма, наконец.
Пространство бессмысленности, которое создает вокруг себя человек, — это практически единственный способ подчеркнуть наш особый статус в живой природе. Жилища и приспособления для облегчения решения бытовых задач создают далеко не только люди. Но только люди могут использовать в своем жилище предмет как украшение, а не как утилитарный скарб. Только люди способны коллекционировать ненужное. Есть даже бессмысленные и бесполезные профессии. Я всю жизнь, например, не могу понять смысла той профессии, которой занимаюсь сам. Скажем, смысл газет вроде «Из рук в руки» или журналов вроде «Домашнего очага» мне понятен. Они предельно утилитарны — помогают людям найти работу и обустроить дом. Но какой прок, например, от эссе об искусстве или аналитических статей про политику, я искренне не знаю. Сама наша способность мыслить сверх уровня инстинктов и рефлексов как раз и порождает эту бессмысленность. А порожденная нашей мыслью бессмысленность, в свою очередь, сообщает нашей такой же конечной, как у инфузории туфельки, жизни некий особый смысл.
Теорему Ферма доказывать незачем — это аксиома. Но раз уж один человек загадал человечеству некую загадку на полях книги, люди расшибут мозги в кровь, но найдут отгадку. Так уж устроен тот биологический вид, к которому мы с вами принадлежим.
