Идеи полковника Квачкова разделяют многие офицеры, но встать под его знамена готовы лишь некоторые отставники. Водной из камер следственного изолятора ФСБ "Лефортово" четвертый месяц сидит 62-летний полковник ГРУ в отставке Владимир Квачков. Офицер Генштаба, комбриг спецназа, участник боевых действий в Афганистане, Азербайджане и Таджикистане, кавалер двух орденов Мужества и ордена Красной Звезды обвиняется в организации вооруженного мятежа и содействии терроризму. Готовил Квачков вооруженное восстание или нет, предстоит разобраться следствию. А вот готова ли армия встать под знамена радикального полковника?

НА МОСКВУ?
Напомним, что полковник Квачков получил известность в 2005 году, когда был арестован по обвинению в покушении на главу РАО "ЕЭС России" Анатолия Чубайса. После трехлетнего заключения в следственном изоляторе присяжные Мособлсуда оправдали Квачкова, но Верховный суд этот приговор отменил. Повторный процесс также завершился оправдательным вердиктом, и на этот раз Верховный суд приговор подтвердил. Случилось это 22 декабря 2010 года, а на следующий день отставного полковника арестовали по ходатайству Следственного управления ФСБ РФ. Недавно Лефортовский суд Москвы продлил Квачкову срок ареста еще на три месяца, до 23 июня.
Сам Квачков расценивает преследование со стороны властей как реакцию на свою оппозиционную деятельность. В феврале 2009 года полковник учредил и возглавил общественное движение "Народное ополчение имени Минина и Пожарского" (НОМП). Движение опубликовало воззвание, в котором, в частности, говорилось: "Антинародная политика олигархии, которая господствует в стране почти два десятилетия, помноженная на системный кризис экономики, ослабляет государство и его вооруженные силы, провоцирует социальный взрыв и создает благоприятные условия для внешней агрессии… Из-за недееспособности власти спасение Отечества становится сейчас делом самого народа и каждого честного человека, любящего свою Родину…" В качестве идеологической платформы Квачков предлагает воссоединение России и "триединого русского народа: великороссов, малороссов и белорусов" вокруг идеи "русского православного социализма". Движение объединило военных пенсионеров, представителей "Левого фронта", Военно-державного союза России и других организаций националистического толка.
Вскоре после прошлогоднего ареста в СМИ поступила информация, что обвинение в адрес Квачкова основывается на показаниях члена НОМП Петра Галкина. Руководитель тольяттинского отделения Галкин был задержан ФСБ летом 2010 года в лагере ополченцев во Владимирской области, но вскоре оказался на свободе. Он рассказал следователям, что около 600 ополченцев под видом туристов и рыболовов должны были собраться в условленном месте, а затем захватить Ковровскую учебную танковую дивизию, арсеналы Главного ракетно-артиллерийского управления и двинуться на Москву.
Версия эта, однако, вызывает вопросы. Из оружия у ополченцев нашли арбалет и несколько пневматических пистолетов. Как с таким арсеналом захватывать воинскую часть? Почему по делу о заговоре и пособничестве арестован только один человек? Ведь если никому, кроме Квачкова, нельзя предъявить обвинение в мятеже и терроризме, то с кем он заговорничал и кому содействовал?
Учитывая опыт двух предыдущих процессов, судебные перспективы нового дела Квачкова пока не слишком убедительны. Куда более перспективными выглядели бы обвинения в возбуждении межнациональной вражды и призывах к свержению конституционного строя. Ведь Квачков подчас позволяет себе весьма резкие публичные заявления по национальным вопросам и открыто требует смещения руководства страны. Но, скажем, статья 282 УК РФ ("Возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды") предполагает наказание, не связанное с лишением свободы, а соответственно, не предусматривает заключения под стражу до суда. А Квачкова, судя по всему, потребовалось изолировать. Спрашивается, зачем?

ПОНИЖЕНИЕ АРМИИ
Генерал-полковник в отставке Леонид Ивашов считает, что новое дело Квачкова - это попытка власти взять реванш за два проигранных процесса по делу о покушении на главу РАО "ЕЭС": "В лице Чубайса это дело проиграл весь правящий клан. А граждане в лице присяжных вынесли вотум недоверия этой власти. Теперь власть отвечает: нет, будет по-нашему, если захотим, то все вы будете по тюрьмам сидеть".
Беспочвенными считает Леонид Ивашов подозрения относительно того, что Квачков мог бы возглавить или вдохновить протестные выступления военных: "Я не знаю ни одного случая, когда бы военный переворот осуществляли отставные военные. Это всегда были действующие офицеры, как правило, из высших чинов. Они имели необходимые для этого ресурсы. Пара сотен отставников во главе с отставным полковником не могут никого перевернуть, это чушь". Леонид Ивашов считает, что Квачков в своих выступлениях апеллировал к армии, так сказать, в ее изначальном смысле. По мнению же генерала, российская армия сегодня деморализована: "Думающих, инициативных офицеров в армии почти не осталось, а те, что остались, плюют на все, потому что армии сегодня нужны не офицеры, а менеджеры. Молодых офицеров больше волнуют социально-бытовые вопросы, они, скорей, предпочтут написать рапорт и уйти, а думать о каком-то там перевороте не станут". Леонид Ивашов уверен, что многие симпатизируют Квачкову, надеясь, что кто-то придет и отомстит за унижение Родины и армии, но думать, что армия вдруг пойдет за Квачковым, было бы неверно.
Самого Квачкова Леонид Ивашов охарактеризовал как боевого офицера и большого специалиста в своей области. "Представьте состояние человека, который всю жизнь верой и правдой служил Родине, пролил кровь за нее, а эта Родина в лице государства кидает его в застенки и пять лет прессует за покушение на жизнь "великого государственного деятеля", - продолжает генерал. - Я не исключаю, что некоторые его высказывания и действия были обусловлены последствиями той психофизической травмы, которую он получил в ходе преследования по надуманному обвинению. Как человек военный, я не верю, что спецназовцы под руководством полковника-диверсанта провели настолько бестолковую операцию".
Генерал-полковник в отставке Эдуард Воробьев отказался комментировать личные качества Квачкова, но выразил сомнения, что армия способна на протестные выступления. "Мы встречаемся с офицерами, говорим на отвлеченные темы, но вопросы армейской службы они стараются обходить. "Как служба?" - "Давайте об этом не будем". Как правило, такое можно услышать от офицеров среднего звена - командиров батальонов, полков, бригад, - рассказывает генерал Воробьев. - Они не согласны с тем, что происходит в армии, но предпочитают об этом не говорить, так как ничем хорошим такие откровения не закончатся. Получается, как в прежние времена: у меня есть свое мнение, но я с ним не согласен".
Высшие офицеры, по словам Эдуарда Воробьева, это уже должностные лица, которые комплектуются по принципу президентской команды и могут себе позволить только сдержанно-позитивные комментарии: "Получая задачу от политического руководства, вновь назначенный министр обороны подбирает команду, которая будет работать на выполнение этой задачи. И никаких разногласий в этой команде быть не должно". Этот принцип в вооруженные силы принес Павел Грачев, назначенный Ельциным на пост министра обороны с должности главкома воздушно-десантных войск. У него в подчинении тогда оказались люди с более солидным опытом. Эта ситуация была неудобна как для самого министра, так и для его подчиненных, которые еще недавно были его начальниками. Тогда Грачев добился у президента разрешения на комплектование руководящего состава Минобороны по принципу президентской команды.
Такой подход, когда кандидаты на руководящие должности отбираются по принципу близкого знакомства и личной преданности, по мнению генерала Воробьева, не способствует появлению независимо мыслящих офицеров и протестных настроений.
Аналогичного мнения придерживается и генерал-лейтенант в отставке Руслан Аушев. Он считает Квачкова настоящим оппозиционером, но при этом уверен, что армейская среда не настроена на протестные выступления: "Военные так воспитаны, что готовы проглотить и не такую реформу. Вспомните недавние выступления десантников и то, чем они закончились. Идеи Квачкова одобряют многие военные, но их обсуждения не выходят за пределы кухонь и компаний".
Генерал-полковник в отставке Георгий Шпак пересекался с Квачковым в годы службы. "Он служил у меня в подчинении, когда я был командующим штабом Туркестанского военного округа. Он был командиром десантно-штурмовой бригады, - вспоминает генерал. - Командовал уверенно, считался грамотным, эрудированным офицером". О Квачкове сегодняшнем Георгий Шпак ничего сказать не может, как и об армии в целом: "Я восемь лет как ушел со службы, за это время армия изменилась полностью, поменялись офицеры, генералы, управленческие звенья, и каков сегодня моральный климат среди офицеров, я не знаю. Мы встречаемся с Шамановым два раза в год выпить по 100 грамм - на 9 Мая и на День десантника, вот и все мое общение с армией".
Политолог Руслан Пухов считает, что большинству российских офицеров взгляды полковника Квачкова не близки: "Наша армия достаточно инертна, и идеи бунта ей чужды. Если разобраться, основная причина недовольства офицеров - это не порочность политической системы или разложение власти, а понижение их социального статуса. В советское время они были солью земли, молодой лейтенант после училища получал подъемные, жалованье 250 рублей плюс пайки и выплаты по коэффициентам. А инженер получал голые 120 рублей. Конечно, они и теперь хотели бы жить, как при СССР, но советские времена закончились, и государство уже не может себе позволить 5-миллионную армию". По мнению Руслана Пухова, проблема лишь в том, что это "понижение" армии в России произошло слишком стремительно, в отличие от многих других стран, где подобная трансформация протекала более плавно. "В постиндустриальном обществе быть военным уже не престижно, - констатирует эксперт. - Это объективная реальность, но многие не могут с ней смириться".
{PAGE}
Политолог Сергей Караганов, как и его коллега, считает, что современная армия абсолютно не восприимчива к идеям Квачкова, и вообще к каким-либо протестным идеям: "После 20 лет распада она перестала быть чем-то единым в социально-политическом аспекте, я не вижу в ней протестного потенциала, что, наверное, хорошо, учитывая все обстоятельства".
Не имея единого мнения о личности полковника Квачкова, наши собеседники сходятся в одном: российская армия сегодня не готова поддержать радикальные идеи, как бы она им ни симпатизировала. Видимо, большинство военных все же не считают, что армия должна играть самостоятельную политическую роль, даже если существующая власть нравится не всем, кто в ней служит.
Почему же тогда полковник Квачков остается в тюрьме? Если его ополчение не представляет реальной опасности, а армию практически невозможно подвигнуть на какой-то протест, то чем он опасен? Возможно, прав генерал Ивашов, и Квачкову просто мстят за провал дела о покушении на Чубайса. Но может быть и другое объяснение: по данным ВЦИОМа, каждый десятый россиянин готов принять участие в акциях протеста, подобных той, что прошла 11 декабря на Манежной площади. А по данным Минобороны РФ, численность уволенных за минувший год офицеров составила около 140 тыс. человек. Часть из них, без со-мнения, может пополнить ря-ды недовольных. Для вооруженного мятежа этого, скорее всего, недостаточно, а вот для массовых беспорядков может вполне хватить. Квачков в последнее время стал набирать популярность не только среди отставников, но и в среде радикальной молодежи. Тюремное заключение, возможно, способ временного решения этой проблемы. По крайней мере до окончания предвыборной кампании.